Сказания Заморавии

Спустя секунды довольный голос бога прозвучал.

– Теперь ты, Танкрас, выпей крови, чтобы слиться с могучей тьмой. И ты получишь неведомую до этого силу из самой преисподней!

– О, да, повелитель! Я исполню любую твою волю! – с наслаждением сказал король. Склонившись над трупом старого Урмака, он прильнул к кровоточащей ране и жадно стал пить кровь, как дикий зверь. И тьма сильнее заслонила свет заходящего солнца, пробивающегося в окно тронного зала.

Дверь отворилась, и в комнату вошла служанка. Танкрас резко повернулся, взглянув на неё глубокой мёртвой чернотой, вырывающейся из его диких глаз. Лицо его было в крови. А весь безумный вид вселял дикий страх, отвращение и панический ужас. Служанка взглянула на короля. Тот рыкнул на неё нечеловеческим голосом, словно, в действительности был зверем. И служанка, пискнув, в страхе умерла на месте.

* * *

Прошло некоторое время. Танкрас вышел на один из балконов замка и простёр руки над площадью, где собирались воины его армии. Все взглянули на короля.

А тот нечеловеческим голосом сказал.

– Теперь, воины, вы будете беспрекословно подчиняться мне! – Он обвёл рукой всё войско.

И тьма, вырвавшаяся из его ладони, спустилась вниз, к площади, и влилась в каждого воина. И глаза их стали чёрными, как ночь, безднами. Воины и крестьяне стали марионетками в руках тёмного короля.

Армия тьмы, состоявшая из людей. Странное и отвратительное явление. Но оно жутко пугало. Горожане и торговцы разбегались в страхе перед воинами Танкраса и перед ужасной магией злого короля.

– Теперь пусть посмеет Радагас напасть на город! О, Удор, я поклоняюсь тебе!

И король упал на колени, восхваляя бога смерти.

III

Я стоял, взирая на высокие серые башни Танграда, и примерял меч в руке. Рукоять клинка удобно ложилась в ладонь, словно меч был создан для моей руки, готовый разить и убивать моих врагов.

Ко мне подлетел Уорлок, военачальник сумрачной армии Лорда Инароса.

– Корабли спрятаны, Радагас. Воины отдыхают и готовятся к схватке.

– Будьте готовы. На рассвете следующего дня мы выступим против Танкраса, – ответил я крылатому воину.

Солнце вырвалось из-за серой завесы туч, озаряя лес и поляну, на которой разбила лагерь моя армия.

Но Танград оставался неосвещённым, серой глыбой мрачных замков и домов возвышаясь над низиной Чёрного Кряжа.

Для меня Танград остался местом, где я вырос, но он не стал для меня родным, как для Ирфина, Ладраса… или Кэрин. Грязные улицы города, дома из камня и соломы никогда не внушали мне тёплых чувств, также, как и люди в городе и замке. Будь они грубыми и чёрствыми, или добрыми и приветливыми, они всё равно остались – и остаются – серой массой, смешанной с серостью каменных стен. Так за что же я бьюсь? За любовь к Кэрин? Конечно! За свободу жителей страны?.. Да, хотя и не испытываю сильной теплоты при встрече с ними.

Как странно, прожить всю жизнь в окружении людей, готовых отдать за тебя жизнь, и понять, что они остались для тебя никем. Даже старый советник Урмак не был мне близок, так как всей душой был предан Танкрасу. Я могу поручиться только за своих друзей, которые разделяют со мной тяготы этой войны.

Я спустился с возвышения – моей обзорной площадки – и пошёл к сидящим товарищам.

Ирфин обсуждал что-то с Айлин и Коргором, Ладрас и Олоф сидели у костра в задумчивости, Уорлок улетел к своим воинам, которые отдыхали, вися на деревьях, как летучие мыши.

– Если бы мы не волокли эти чёртовы корабли по выжженной земле, то спина бы моя не болела бы так сильно! – услышал я раздражённые восклицания Олофа, – А если бы не это, ты всыпал бы я тебе затрещину! Как ты можешь говорить, что Радагас не переживает из-за смерти Кэрин! Он суетится так, чтобы не дать горьким мыслям поглотить себя и вторгнуть в отчаяние!

– Солнце три раза поднималось и опускалось с того дня, как мы разгромили Чёрных Эрронов, а Радагас уже вновь стал весёлым, – парировал Ладрас, – ничто не заботит его, кроме схватки с отцом…

– Я же тебе говорю, что он так не даёт себе впасть в безумие от потери…

– Ничто не печалит его сердце…

Ладрас замолк, увидев меня. Олоф, сидевший ко мне спиной, обернулся, а потом, взглянув на Ладраса, отвесил ему оплеуху.

– Не надо, Здоровяк, – сказал я Олофу, – Ладрас прав. Я забыл, ради кого сражаюсь с тьмой… ради Кэрин. Я дал клятву отомстить за неё и вернуть её к жизни. Ради этого я борюсь со злом. Арвестум син верод. Эрос син арвестум… Любовь побеждает разум… и отчаяние. Так мне сказал Инарос, так сказал и Серафим. А что вам подсказывает сердце? Мне – что надо идти до конца. И ради Кэрин, моей любви, я встану против зла, и силой света буду решать дьявольские козни!

– Но ведь и Иманус покровительствует тебе. А он бог зла…

– Иманус и Серафим заключили союз, их теперь связывают нерушимые узы нашей с Кэрин любви, – ответил я Ладрасу.

– Светлый бог и бог огня объединились ради того, чтобы свергнуть зло… – задумчиво сказал Олоф, – Чем это кончится, я не готов сказать.

К нам подошли Айлин, Ирфин и Коргор.

– Радагас, зачем мы остановились здесь? – спросил Ирфин, – Что удерживает нас от атаки? Только лишь усталость воинов?..

– А я ему говорю, – вмешался капитан вардоков, – что нельзя слепо лесть на рожон! Мы не знаем, сколько войск у врага. Какие рода войск имеются в городе. Насколько крепки стены!.. А он собрался атаковать! – возмущённо добавил Коргор.

– Ты хороший стратег, капитан! – похвалил капитана Олоф.

Но тут взор наш привлёк, подъезжающий воин Коргора. Он спешился и сказал мне.

– Повелитель Радагас, к нам прибыл посланец из города. Он говорит, что может помочь и требует встречи с тобой.

– Ну, так зови его сюда! – приказал Олоф.

* * *

К нам подошёл человек, плотно закутанный в коричневый плащ. Лицо человека скрывала тень глубокого капюшона.

– Кто из вас Радагас Бульвакский, сын Танкраса? – прозвучал нежный голос, и человек снял капюшон.

Это оказалась красивая девушка с чёрными короткими волосами и зелёными глазами.

– Женщина?! – удивился Коргор, – Командует повстанцами?!

– Я Радагас, потом Бульвака. Кто ты? И какую помощь можешь оказать?

– Меня зовут Розалин, меня прислал к тебе Эрик. Капитан повстанцев, – она косо взглянула на Коргора, – Я не возглавляю повстанцев, – обратилась она к нему, – я лишь помогаю Эрику.

– Ты говоришь об Эрике, что из личной стражи Танкраса? – перебил я Розалин.

– Да, это он, – кивнула девушка, – Эрик тайком от всех вывел из города своих людей и несколько крестьянских семей. Мы укрываемся на западе отсюда, в горах.

– Он предлагает помощь? – спросил Здоровяк, – Он хочет сражаться с Танкрасом бок о бок с нами?

Голос наставника задрожал в нетерпении.