Энциклопедия наших жизней: семейная сага. Истоки. Книга 2. Детство и юность Ираиды. Глава 1. Дневник бабуси

В дополнение к бабусиному дневнику, мне хочется подробнее рассказвть о нашей собаке – Тобике.

Тобик – был нашей первой собакой, которая в семье появилась ещё до нашего рождения. Поэтому возраст её сейчас определить невозможно. Но то, что это была – болонка, в этом я уверена на 100 %.

Я хорошо помню, как выглядел Тобик. Украли его 11 февраля 1940 года. А 20 января этого года мне уже исполнилось 5 лет. Значит, в 5 лет моя память уже точно зафиксировала нашего любимца.

К сожалению, нет фотоснимков, на которых он был бы запечатлен. Дело в том, что фотоаппарата в доме не было. Нас – детей водили сниматься в фотоателье. И то – это делали редко, по особым случаям.

Я пересмотрела сотни фотографий, выставленных для обозрения на сайтах в разделе – «СОБАКИ». Мне хотелось найти снимок, на котором собачка была бы копией нашего Тобика. К сожалению полной копии я не отыскала.

Но то, что Тобик был – малтийской болонкой – это точно.

Болонки относятся к декоративным собакам.

Болонка происходит от названия города Болонья в Италии. Французской болонкой в России называли породу болоньез (фр. Bolognese от итал. Bolognese – букв. болонская), так как она была завезена из Франции.

Впоследствии болонками стали называть и других собак того же типа. Согласно классификации FCI эта группа собак называется бишон (фр. Bichon, от bichonner – мелко завивать, наряжать, ухаживать).

Виды болонок:

Бишон фризе (фр. Bichon; poil fris;) – стандарт FCI № 215

Гаванский бишон или Гаванская болонка (фр. Bichon Havanais, англ. Havanese) – стандарт FCI № 250

Болоньез (итал. Bolognes) – стандарт FCI № 196

Мальтийская болонка или Мальтезе (англ. Maltese) – стандарт FCI № 65

Русская цветная болонка – русская порода, не признанная FCI.

Наш Тобик был белоснежным. Так что, он не относится к «Русским цветным болонкам» и «Гаванским бишонам». У «Болоньезов» – на мордочке и на голове – рыжеватый оттенок волос. Значит тоже – нет.

Подходит по всем приметам только порода – «МАЛЬТИЙСКАЯ БОЛОНКА, БИШОН-ФРИЗЕ». А найти снимок с точной копией мне не удалось, так как на фотографиях в интернете представлены ухоженные, стриженые собаки или – щенки. А я не помню, чтобы Тобика стригли. Но шерсть у него не висела до пола. Он был пушистым, кудрявым.

Мы все в семье любили Тобмка, но больше всех его любила – бабуся.

Он отвечал ей тем же. Тобик был уже не молодым. Белый, кудрявый, умница необыкновенный и в меру дрессированный. Он умел ходить на задних лапах, петь, вернее – выть под музыку, служить и т. п. Но главное – Тобик был прекрасным сторожем нашей сравнительно небольшой квартирки. Если кто-то стучал в дверь, Тобик заливался громким, звонким лаем. Если бабуся была в другой комнате, он бежал к ней, и вполне понятно звал выйти к двери. Лая – отбежит вперёд, потом вернется, потом опять тоже самое. И так до тех пор, пока бабуся не пойдет за ним.

Для нас – детей он был естественным членом семьи. Я и Боричка родились, когда он уже жил у нас. Милочка родилась, когда Тобика у нас уже украли. Появление его в семье – для нас осталось тайной, тем более, что этот вопрос тогда нас никак не интересовал. Для нас Тобик был нашим младшим братом, и живой забавной игрушкой. Когда мы играли в прятки, или в догонялки, Тобик всегда участвовал в наших забавах. Когда кто-то из нас искал, а – другой прятался, Тобик тоже спешил скрыться под кроватью, или ещё в каком-нибудь укромном уголке. Если спрятавшегося находили, а про Тобика забывали, он сам не выходил из своего укрытия, а подавал голос – «Я ещё здесь. Вы что, про меня забыли?». И тогда мы уже вдвоём искали нашего друга. А когда находили, он сначала радостно выскакивал нам навстречу, а потом бросался наутек. И тогда начиналась беготня. Комната превращалась в полигон для наших забав. Мы с разбега вспрыгивали на кровать, на кресло, могли запрыгнуть и на комод, сметая всё стоящее на нем – на пол. Вскоре в комнате было всё, что можно – перевернуто, или скинуто на пол. Бедная бабуся! Убирать-то за собой мы не собирались…

Бабуся вела дневник, главными «героями» которого, конечно были мы – дети. Но немножко места в дневнике нашлось и для Тобика…

27.03.38. Ида по-прежнему озорничает основательно, а я всё время чувствую себя, как учительница, у которой отвратительная дисциплина: что бы я не делала, прежде всего должно быть напряженное внимание о том, что делает Ида.

Она часто дразнила Тобика. Тот укусил и сильно. На другой день дразнила снова.

14.10.38. Она (Ида) танцует, припевая, задирает Тобика…

08.03.39. Вчера ребят вымыла. Боря спал почти без просыпа и встал в 8 часов. Это – редкость. Тобику дала утром булки. Он не стал есть, а ждал, когда дети поедят тюрьку и ему перепадут остатки. Конечно, дождался. Меня так разозлили его хитрости, что я его шлепнула. Ида из гостиной спрашивает: – "Бабуся, что это такое, Тобик взвизгнул?" – "Да, вот, Тобик не хочет есть булку и ждёт тюрьки." – "Ну, а бить-то нечего…" – спокойно и резонно заметила Идка. Чтобы оправдать себя, я говорю, что Тобик так бросился на тюрьку, что чуть не схватил меня. Но Ида уже не слушала меня, занятая Борей, который «читал» Байрона.

03.05.39. Однажды Ида сказала: – "Как мне хочется жить в маленьком домике вместе с Боричкой, Тобиком и киской. Я буду ухаживать за Тобиком, а Боря за киской.".

01.12.39. Тобик лёг на книжки. Боря возмущенно «говорит», что Тобик «читает» и прогнал его.

11.02.40. Как жутко! Позавчера кто-то ночью к нам стучал в 11-ом часу за спичками. Вчера ночью часа в 3 стучали в окно. В ответ Тобик рявкнул, а сегодня… украли Тобика. В своём настроении боюсь и писать. Как будут горевать дети! А какое у нас воровство! У меня руки опускаются – ничто нейдет на ум.

13.02.40. Тобика так и нет. Прощай, Тобик! Как дети скучают по нём. Вчера были в театре. Собачки снова напомнили Тобика, но ни одной такой красивой, как Тобик – не было. Была одна болонка, но гораздо больше.

Программа была составлена однообразно. Ида всё время интересовалась антрактом.

16.02.40. Видала во сне Тобика, будто он залаял у меня за плечами. От радости я проснулась. Ведь он был мой верный рыцарь…

Мне особенно запомнились следующие случаи, связанные с Тобиком.

Когда мы садились обедать, Тобик залезал под стол. Мне категорически запрещалось его дразнить. Тем не менее, делая невинное выражение лица, я пихала Тобика под столом ногой. Он терпел долго, но однажды терпенье собачье лопнуло, и он цапнул меня за большой палец ноги, да так сильно, что пошла кровь. Я ревела, Тобика наказали, но для себя я сделала вывод, что любая божья тварь имеет право на самозащиту и временами этим правом пользуется. А дразнить и обижать слабых – грешно и непростительно.

Тем не менее, Тобику пришлось укусить меня ещё раз.

Мы все сидели в комнате, которая называлась СТОЛОВОЙ – за столом, и обедали, если это можно назвать – обедом. В середине стола стояла большая сковорода с жареной картошкой. Почему-то в этот раз картошку не раскладывали по тарелкам – каждому. Все тянулись к сковороде вилкам, и, нацепив побольше на вилку картошки, спешили отправить её в рот. Время было голодное, и такое блюдо было праздником. И только бабуся ела аккуратно, не спеша, стараясь, как всегда, чтобы больше досталось другим. А мы – дети старались всех перехитрить. Мы старались вилками работать быстрее, чем взрослые. Причем, каждый раз, часть картошки с вилки старались уронить на стол. Таким образом – от сковороды до нас – у меня и у Бориса образовывалась на столе дорожка из картошки. Зато потом, когда сковорода уже оставалась пустой, мы доедали картошку со стола. Взрослые видели то, что мы вытворяли, но на этот раз замечаний нам не делали…

Во время нашего обеда, как всегда, под столом сидел Тобик. Он терпеливо ждал подачки. Он тоже хотел есть. Устав от бесполезных ожиданий, он лизал мою босую ножку, выпрашивая кусочек картошки. А я отталкивала его ногой. Вероятно, в какой-то раз я слишком резко его отшвырнула. Рассердившись, он цапнул меня за пальчик на ноге, да так больно, что укусил до крови. Я завопила, Палец мне прижгли йодом, от чего я заплакала ещё громче. Тобика наказали. А ведь, он виноват не был…

Я не знаю, куда выводили Тобика гулять. Но точно – не во двор. Поскольку он был маленький, мама брала его на руки, и куда-то шла по улице Баумана. Вероятно – на близлежащий сквер, или пустырь, находившийся недалеко от старых кремлевских развалин. Это было недалеко от нашего дома.

Однажды, когда мама выгуливала Тобика, неожиданно подскочил какой-то парень, схватил Тобика на руки и побежал. Мама побежала за ним. Он помчался по улице, и, миновав нескольких домов, заскочив в какое-то парадное, закрыл дверь на палку. Вероятно, всё было продумано заранее. Когда маме удалось открыть дверь, его след уже простыл. В парадном дверь, находившаяся напротив входной с улицы, выходила во двор, и оставалась открытой. Видно, через неё и убежал парень с Тобиком. Несколько дней мама с папой ходили по дворам и улицам – искали, звали, но всё было бесполезным. Тобика так и не нашли. Меня успокоили тем, что сказали, будто Тобика украли циркачи. У нас в Казани, действительно, был цирк, и в нём выступало много дрессированных животных, в том числе и собак. И, в дальнейшем, сколько бы раз мы ни ходили в цирк, я каждый раз искала на арене Тобика, но так и не нашла.

Наша первая собака – Тобик, оставила в моей памяти неизгладимое впечатление. Скорее всего, именно Тобик привил мне любовь к собакам, таким умным, любящим и преданным, но только – не умеющим говорить…

После Тобика мои родители собак больше не заводили так как – не было нормальных условий не то, что для собак, но и для людей.

Тем не менее, совершенно неожиданным было появление в нашей семье – кошки Мурки. Кто её принес в дом, я не помню. Мне кажется, что она была серая, с белыми отметинами.

Упоминание о ней я тоже нашла в дневнике бабуси.

25.09.39. У нас появилась кошечка – «Мурка». Ида не расстается с ней целыми днями.

Ида укачивает Мурку: – "Баю-баюшки, баю, глазки закрываю, сплю." (Уже рифмует).

21.10.40. Привела детей из сада. Оба сразу же бросились к вчера взятой серой кошке. Боря бормочет: – "Мурочка, Мурочка… Мамочка… Папочка… Дочка…, Бабусенька…" У Иды такое упражнение прошло гораздо раньше. Пытается повторять стихи, но ещё неудачно.

21.02.41.

Боря увлекается рисованием. Нарисовал кормящую щенят Альму, с одной стороны – ноги, с другой, сверху – соски.

23.02.41. Жуткие морозы. Часов в 12 появляется солнышко: дети выходят гулять. Двор весь в горках – катайся с любой! Ида увлекается до самозабвения, Боря боится. Возвратился с прогулки. Принёс новость: – "Кутька у Альмы скоро умрёт, а чёрненький и красненький – нет, как мне жалко"… Утром встал и говорит: – "Как хочу писить". – "Возьми горшочек!" – "Не писить, а писать" – резонно замечает Боря.

21.10.41. Как-то Мурка залезла в печку, а я уже затопила. Она замяукала. – "Бабуся, бабуся! Мурка – в печке!" – "Дети, ищите скорее, где она? Неужели в печке?" – "Бабуся, она сгорит! А-а-а! Жалко!" – "А-а-а!" – вторит Боря. Плач переходит в рыдания. Раскидываю дрова и оттуда медленно выползает Мурка".

15.11.41. Сценка из «Ревизора» (Добчинский и Бобчинский): – "Бабуся, кошка сидит на плите, среди кастрюлей. Смотри, не сожги её!" – кричит Ида. – "Хорошо, не забуду!" и, конечно забыла. Затапливаю. – "Бабуся, бабуся! Мурка сгорит!" – "Ах, батюшки! Я и забыла!.. Брысь, брысь!" – "А я, ведь, говорила тебе!" – "Нет, я говорил!" – "Нет, я!" – "Нет, я! Я первый сказал, а потом уже ты сказала!" – говорит Боря.