Надуйте наши души. Swell Our Souls

Добредя до дома, Илайя остановилась через улицу, глядя на особняк и соображая, чего ей не хватает в знакомом пейзаже. Не хватало неба. Его стёрли, как неудавшуюся часть рисунка, и оттого всё, что под ним, казалось сиротливым, как законсервированная шахта. И тут, мигая фарами, обратила на себя внимание машина, припаркованная чуть поодаль. Что-то в этом мигании неприятно поразило Илайю, будто фары, подобно рентгену, обнажили её внутренние дефекты, которые, как верила Илайя, должны были исправиться сами, но которые навязчивые врачи захотели бы заставить её лечить. За рулём машины сидел мамин деловой партнёр и приятель Анатолий Красуцкий. Сообразив, что он мигнул фарами в знак приветствия, и ещё сильнее смутившись из-за того, что столь безобидный жест вызвал у неё тревогу, Илайя радостнее, чем чувствовала, замахала в ответ рукой, перебежала дорогу и юркнула в калитку.

Ещё с порога ей почудился запах дыма и необычная, как бы сгустившаяся тишина, придававшая дому не свойственную ему камерность. Илайя пошла на запах, который происходил из кухни. По пути ей встретилась Дарья, перебегающая из столовой в прачечную в своём старомодном чепчике, который не покидал её голову даже под давлением Ольги. Увидев Илайю, заметив недоумение в её глазах, Дарья лишь безотрадно всплеснула руками и исчезла. Такое поведение исключало чрезвычайный характер странного запаха в доме, и Илайя сделала ещё несколько шагов до кухни просто из праздности, предчувствуя, что найдёт ему бытовое объяснение. Однако в кухне творилось нечто странное.

За квадратным столиком, где обыкновенно пили чай уборщица и повариха, сидела Ольга с дымящей сигаретой между пальцами, пустой рюмкой и початой бутылкой коньяка. Её лицо склонилось над столом, а на нём застыл такой ужас, точно над головой её висел меч гильотины, плечи её подрагивали – она плакала.

– Илайя! – Ольга заслышала новое присутствие, повернулась к дочери зарёванным лицом и всем телом и протянула к ней руки, точно, как давеча Таня. Илайя безотчётно отшатнулась – Илайя! Ты куда?

– Никуда. Я только пришла с пар.

– Всё благополучно у тебя? – шмыгнув носом, улыбнулась Ольга.

Илайя уклончиво поджала губы, отчего стало похоже, что она улыбается.

– Я попала в аварию, – сказала Ольга, чувствуя, что ей нужно объяснить весь этот антураж и, спохватившись, затушила сигарету в уже прилично наполненной пепельнице.

– Но ты не пострадала? – бросив на мать критический взгляд, спросила Илайя.

Ольга покачала головой страдальчески и посмотрела на дочь, как показалось той, виновато.

– Но это всё равно было ужасно. Он появился так вдруг. Сейчас мне кажется, что я могла увернуться, но я только смотрела на него и не верила своим глазам. Кажется, я надавила на тормоз, и это, возможно, спасло мне жизнь, но я не отдавала себе отчёта. Я наблюдала, как он приближается, и была уверена, что он дотронется до меня и отодвинется, как надувной матрас. И вдруг этот удар! Я не могла поверить, что он мог стукнуть меня с такой силой. Я никогда в жизни не была так растеряна, понимаешь? – по мере того как Ольга говорила, в её голосе возобладали оправдательные интонации. – Я не понимала, что делать. Это было ужасно, Илайя.

Услышав своё имя, Илайя отогнала зачаровавшее её уныние, и кивнула.

– Машина пострадала, но терпимо, – продолжала Ольга бодрее. – Не помню, в какой момент, я догадалась позвонить Анатолию. Не имею представления, что он предпринял, чтобы всё это как-то разрешилось. Когда всё было кончено, он привёз меня домой, – Ольга замолчала, глядя на Илайю. Та снова кивнула, с жалостью заметив, как горестная кривизна тронула губы Ольги. – И теперь я сижу и думаю о своей жизни. И все решения, которые я приняла, кажутся мне ненадёжными. Все мои планы – рыхлыми. Я пытаюсь найти хоть что-то, в чём я была бы уверена. Хоть что-то, что могло бы оживить чувство, с которым я привыкла идти по жизни, но нет… Я вдруг поняла, что абсолютно беспомощна, – заметив, что глаза её матери вновь наполняются слезами, Илайя почувствовала, что её собственные готовы следовать примеру.

– Ты в шоке, – подбодрила она Ольгу. – Он пройдёт, и всё вернётся.

– Нееет, – строптиво протянула Ольга. – Даже если моё состояние исправится, я его не забуду. Как я смогу положиться теперь на себя, если знаю, что в ответственный момент могу сама себя подвести? Нет, Илайя, – вдруг воскликнула она с яростью. – Я выхожу замуж.

Лицо Илайи озарилось огнём, зажёгшимся в глазах её матери.

– Мы с Анатолием поженимся, – выпалила Ольга, сурово и испуганно побледнев, и в упор уставилась на Илайю.

– Он… сделал тебе предложение?

– Много лет назад, – сказала Ольга, улыбнувшись сквозь испаряющиеся слёзы. – Вскоре после развода с твоим отцом.

– Почему ты не согласилась тогда?

– Потому что думала, что разочаровалась в браке окончательно.

– И ты думаешь, что его предложение всё ещё в силе?

– Сегодня он повторил его, – Ольга подняла бровь, не скрыв своего торжества.

Илайя смиренно мигнула.

– Хочешь выпить со мной?

– Почему бы и нет, – отозвалась Илайя, вызывая взрыв нервного смеха у Ольги.

– Вот уж не думала, что ты согласишься! – воскликнула та. – Брякнула на кураже! А тут! Ну что же! Будешь коньяк или откроем шампанское?

– Пусть будет то же, что у тебя.

Ольга встала и огляделась в поисках рюмок, ей пришлось открыть несколько кухонных шкафчиков, прежде чем она наткнулась на них.

– Папа уже в курсе? – спросила Илайя, пригубив коньяк.

– Нет, не в курсе. Я только сейчас это решила. Так что в курсе только ты, – Ольга глубоко вздохнула и посмотрела на островок отчаяния в виде наполненной пепельницы, бутылки и одинокой рюмки коньяка на кухонном столе с некоторой ностальгией – словно всё это было не её собственной давешней декорацией, а запустелым музеем, хранящем атмосферу событий, случившихся с кем-то из её предков.

– И Анатолий не в курсе? – уточнила Илайя.

Ольга лукаво улыбнулась.

– Он ждёт тебя у дома, ты знаешь?

– Всё ещё стоит? – небрежно спросила Ольга, хотя слова Илайи её явно не удивили. Илайя тут же подумала, что из кухонного окна, если отодвинуть занавеску, отлично видно машину Анатолия. – Ну что же, тогда я поспешу вознаградить его терпение, если не нужна тебе сегодня очень срочно.

– Конечно.

– Чем займёшься? – Ольга стала перед зеркалом поправлять макияж и оказалась спиной к Илайе. Её голос звучал бодро, но в нём ощущалась нервозность, на которую Илайя не могла заставить себя отреагировать так, как считала правильным. Прозвучавший вопрос напомнил Илайе о том, что она не предупредила Юлия о своём уходе из университета, а время, скорее всего, уже навело его на эту мысль.

– Расправлюсь с домашним заданием и прогуляюсь, – сказала она.

– Ну что же, приятного вечера, – сказала Ольга, поворачиваясь к ней, как бы демонстрируя, как она потрудилась над обликом.

– И вам, – кивнула Илайя.

Ольга покрутила головой перед зеркалом и решительно направилась из кухни со словами:

– Ничего здесь не трогай, я поручу Дарье всё убрать, – дойдя до Илайи, она остановилась. – У тебя хорошая интуиция. Как ты думаешь, всё хорошо сложится?

– Сейчас я слышу только свою надежду. И она говорит, что да.

– Моё лицо не слишком заплаканное?

– Немного.

– Именно такое женское лицо глубже всего западает в мужскую душу – ты знала об этом? – сказала она, исчезая.

Сообщение от Юлия уже ждало Илайю в мессенджере: «Не наблюдаю тебя среди условленных ёлок. Есть основания беспокоиться?».

Она торопливо, с ошибками, набрала ответ: «Ты мог бы, пожалуйста, приехать ко мне домой сейчас? Последнюю лекцию отменили, я забыла предупредить».

Полчаса спустя Юлий не стал звонить в уличный звонок – прислал сообщение, что ждёт её внизу. Всё это время Илайя с разорённым настроением просидела в списанном плетёном кресле под чердачной лестницей, ища утешения в его ветхом уюте. Сбежав к Юлию и только взглянув на него, она поняла, что её оплошность сильно задела его. Лицо его, как застывшая картинка, было лишено мимики и лишь следовало за резковатыми поворотами шеи.

– Войдёшь? – пригласила Илайя. – Мама уехала на весь вечер.