Три восхода солнца

– Мы можем открыть дверь в Подземный мир прямо здесь? – Ко мне первой вернулась память о преследователе. Думаю, месье Ягоде станется проверять наше местоположение каждую минуту. Сильно сомневаюсь, что он караулит у входа – скорее уж тоже заночевал в санктуме, но это не значит, что идиотская упертость поймать «вампирессу Мону» позволит упустить наш след. Следит, наверняка следит как-нибудь – и только того и ждет, чтобы мы выскочили из «домика».

– Нет. В санктуме ограничение на ворожбу, колдовство и порталы. Чужое вмешательство может нарушить целостность закрытого пространства. – Обидно. Такая идея пропала. А если…?

– Может, просто представим, что мы уже там – и зайдем в спальню. Без всяких дверей и переносов материализуем проход? – Понимаю, что предложение дурацкое, но спросить стоило.

– А ты знаешь, как выглядит мир Мертвых? – Фер иронично улыбается. Только улыбка грустная, тоскливая какая-то улыбка, и мысли темные о чем-то своем… и я невольно проглатываю фразу «будто ты знаешь!». Ладно, проехали. Когда он в таком упадническом настроении бесполезно тормошить, мог бы сделать – сделал. Не думаю, что котик не рассматривал и этот вариант, но нет, значит, нет. Как-то в последнее время мне стало казаться, что он многого не договаривает. Вроде и говорим мы на одном языке, и на вопросы он исправно отвечает, но все равно остается ощущение, что каждая фраза имеет несколько смыслов. Словно Фер и хочет сказать напрямик нечто важное, и не решается.

– Что ты предлагаешь?

– Я быстро проведу ритуал. Максимально быстро – Врата откроются почти моментально. – Не успеваю задать вопрос, Ферри и без слов его понял – Как? Знаешь, что именно усиливает близость к миру Мертвых. Ну же, вспоминай! Ты книжки читала, фильмы смотрела – в том же «Константине» было, не помнишь?

Задумываюсь, вспоминая фильм: книжек много и пишут в них по-разному. Да, точно, был момент в фильме, когда герой Киану Ривза уходил за покойной в мир Мертвых. Неужели, правда?

– Кошку в руках он держал. Ах, да, и ноги в воде!

– Точно! Ну, я у нас есть. – Гордо выпячивает подбородок Фер. – А вода у нас под боком, мы же рядом с набережной. Если быстро рвануть, то минута-две в запасе будут. Надо же, как удачно выкинуло, даже сфинксы в двух шагах…

Это он уже о чем-то, о своем – магическом. Впрочем, план действительно неплох. По-умному, вообще стоит дождаться ночи, когда инквизитор предположительно спит, фора во времени будет больше. Ведь должен же месье Ягода отдыхать, хоть когда-нибудь? А потом ищи-свищи ветра в поле, на вражескую территорию представитель Святой Инквизиции не сунется. Наверное…

То ли от раздумий о предстоящих событиях, о ночном побеге, то ли от размышлений на тему собственной, ничем не мотивированной супер-смелости (больше похожей на глупость), вернулись галлюцинации. Пока котик вещал что-то о проклятии фараонов Египта и греческом мифе о Сфинге, я вглядывалась в отражение зеркала на стене гостиной. Там, по другую сторону зеркальной поверхности, над левым плечом девушки Моны появилось пятно. Оно росло и чернело, как клякса, постепенно обретая форму, пока не превратилось в птицу. Ворон. Брр, тот самый, из прошлого? Глаза алым так и сверкают, а вокруг все темнее и темнее, словно резко наступила ночь. Или опустились веки?

«…Гас… То… Ра… Ути… Литум…Сера!..»

О, звуковые галлюцинации тоже вернулись, не было печали. М-да, Мона, клинический случай, лечиться тебе надо. Моргаю подслеповато, да нет, все уже кончилось. Бывает. А Ферри все болтает и болтает. Как же он надоел за все время! Бесит просто, как специально выводит из себя, невозможно даже рядом находится…

В этот момент в дверь постучали, и в номер вошел пожилой портье, уже знакомый нам дядечка с завитыми усами. Только вид у него был не столь доброжелательный, как раньше. Грозный был вид, рассерженный. Обидели чем-то?

У ног лысого старичка, застыв в ожидании приказа, замерло Существо. Раньше я о его собрате только в книжках читала, да и верила через раз, а теперь вижу наяву, поразительно! Порождение ночи, сгусток темной магии. Дикое божество индусов, тигр – людоед, как только не называли его люди в древних легендах. Мантикора. Ай да старичок, ничего себе домашняя у него зверушка!

Я невольно задержала дыхание, рассматривая невиданного зверя. Пышная грива, которой позавидовал бы король саванны и всея зверей, сходилась на приплюснутой морде, аккурат под чересчур умными, выразительными глазами ярко синего цвета. Из-за чего казалось, что передо мной не зверь, а человек с густой бородой и бакенбардами, злым колдовством заключенный в тело животного. Опасное заблуждение. Мантикора хищник, с ним шутки плохи, человеческое чуждо ночной твари.

Сейчас существо стояло, замерев словно статуя, живое воплощение из едко-красного камня, лишь хвост с острым жалом на конце качался из стороны в сторону. Ну и слегка подрагивали от волнения бесполезные крохотные крылья на спине. Молодой совсем. Юный возраст заметен и по размеру коротких лап, и непропорционально малых кожных складок: «крылышек», и по нежному цвету шерстки над верхней губой. Однако обманчиво милая мордочка в любой момент откроется хищной пастью, обнажая ряды острых зубов.

Интересно, молодой самец мантикоры опасен? Горячий и несдержанный, кровь-то черная кипит. Или же его спокойный, пожилой собрат представляет большую угрозу? Говорят, мантикоры могут овладевать сознанием, опьянять лишь пристальным взглядом из-под длинных пушистых ресниц…

Стоп, ты же сама, Мона, уже полчаса нескромно пялишься на порождение ночи, так и застыла, будто загипнотизированная. Встряхиваю головой, снимая морок. Хозяин гостиницы пришел с четвероногим другом, злой и рассерженный – за постой долги выбивать? Ой-ей-ей…

– Что-то случилось? – робко интересуется Фер. Ему, очевидно, зверюшка приглянулась еще меньше, чем мне. Трус он и есть трус, даже не представляю, как я терпела его во время совместного путешествия?..

– В вашем номере была замечена аномалия. – Сказал, как отрезал. Факт, а не вопрос. – Что противоречит правилам нашей гостиницы. Более того, это не единичный случай. Я вынужден попросить вас немедленно покинуть «Гавань». Проведем расчет, и вы свободны. Прошу вас не выказывать сопротивления.

Оторопь – точнее сложно описать мое состояние. «Аномалия»? Какая, к чертям, аномалия? Еще и многоразовая! Что за ерунда. Из гостиницы выгоняют, расчет требуют, а, главное, в чем причина-то? Влипла. Должно быть, вид у меня жалобный и рассерженный на всех и вся одновременно, потому как Ферри съежился, словно стесняясь смотреть в мою сторону. Что застыл, как вкопанный? Придумай уже что-нибудь, твоя ведь вина, раз мы здесь оказались! И вообще, о чем речь, ты умный – объясняй!

– Он про появление демонов, Мона. – Прежде чем объяснить, котик сделал поистине мхатовскую паузу. И еще столько же времени мне понадобилось, чтобы осознать сказанное. – Ко мне тоже ночью приходили… мне очень жаль. А прорывы пространства такого рода нарушают целостность санктума, я же говорил, есть ограничения…

– И ты молчал?! – Порой скрытность Фера поражает. Уму непостижимо, зачем я вообще позволила ему находиться рядом? Даже секунда в его обществе – сущее мучение.

Если подумать, у Фера могла быть лишь одна причина утаить правду о визите демонов. Страх. Но ведь не голубоглазых мальчиков в пижамках он испугался? Кого-то посерьезнее. Кого-то сильного, властного, что даже промолчал о его визите, от меня (!) скрыл.

И тут меня осенило.

Точно, как же я сразу не догадалась! Сам ведь говорил, что слуга двух господ. С чего я вообще решила, что неведомые хозяева Фера – сильные маги?! Что они вообще люди? Он переносил нас их именами через пространство, боялся называть вслух и что-либо объяснять, а ведь именно одному из тех-кого-нельзя-называть понадобилось открыть дыру в мир людей, чтобы запустить монстров! И за эту работу рыжему слуге полагалась награда – не абы что, а человеческое тело! Совсем ты, Мона, с катушек съехала, если уверила себя в том, что на такое способны люди! Какими бы сильными магами они не были! Какие бы коварные планы двинутыми на магии головами не замышляли.

Ясно. Значит, Фер работает на демонов высшего порядка. Причем сразу на двух, что вообще поразительно, ай да маг, ай да сукин сын! И тебе сейчас, Мона, предлагают прогуляться в мир Мертвых, чтобы тоже заключить контракт, а ты из-за своего вечного любопытства топаешь прямо на заклание. А еще удивлялась, почему Фер тебя провожает, идет прямо как собака-поводырь у ноги, чтобы не приключилось. Помогает, защищает, ненавязчиво подталкивает… Дружба? Ха! Три раза ха-ха! Сопровождать направили рыжего лгуна, а заодно по пути пару писем передать, несколько проколов сделать, по мелочи, в общем, поручения. Да и кто сказал, что Фер тогда, в квартире бухгалтера, не специально попался – надо же было тебе, Мона, познакомится со своим проводником, вот и представился случай!

Значит, из всех «аномалий» только кудрявый мальчишка приходил в санктум без приглашения, из чистого любопытства. Как он говорил? «Решил посмотреть на чудо природы лично»? А остальные гости топали не ко мне – посещали Фера, давая дальнейшие указания или выведывая обстановку: «Как там дела, скоро ли воительница Мона соберется к нам в гости?». Так? «Давно не виделись»!

Правда как-то разом, очень больно и резко обожгла глаза, сорвала розовые очки и заставила выступить нежданные слезы. Ведь ты и раньше замечала странности, Мона? Но отворачивалась, делая вид, что все в порядке. От злости и обиды комок застрял в горле. Я сплюнула едкую слюну на паркетный пол, даже не заботясь о приличии.

Бросаю гневный взгляд на того, кого считала другом. Фер ежится еще больше, мелко дрожит и избегает смотреть в глаза. Трус-трус-трус. Прекрасно. Оставайся и дальше им, большего не дано. Шпион – самая подходящая работа для труса. Нечеловеческое тело – самый удачный сосуд для души предателя.

Все. Все-все-все.

Осталось решить проблему с оплатой и… а что «И»? Опять бежать? Уносить ноги от демонов, от инквизитора, а они тем временем будут снова и снова загонять тебя в ловушку, Мона, как крысу?!

Меня охватывает злая бравада. Почему бы не сходить, раз так долго зовут? Столько усилий прикладывали, ишь, как ради тебя старались, а, Моночка? Нет, теперь-то уж я точно решила прогуляться в Подземный мир! Посмотреть в лицо хозяину Фера, узнать ради чего был весь цирк. Надо же, значит фраза «давно не виделись» означала, видимо, нечто другое? Что давно не было вестей и отчетов? Ах, ты, подлец, а как нагло врал! И спасать, значит, меня бросался тоже по приказу? Не прощу. Ни за что.

– Сколько мы вам должны? – Сухо обращаюсь к хозяину гостиницы. Вот уж кто вообще не причем, так этот маленький старичок, владелец святого места. Заметил нарушения, достаточно вежливо попросил убраться восвояси. Мантикору привел, так, на всякий пожарный, вдруг мы буйные? А ведь маленькая зверушка еще даже летать не умеет, забавная она у старичка. Преданная. Не то, что некоторые…

– За ночь плюс питание. Три дня. – Портье заметно смягчился. Заметил мое состояние? Понял, что сопротивляться не собираемся? Оценил признание вины?

Что? Какие еще три дня?! О чем он?

– Три дня жизни, Мона… – едва слышно объяснил Фер, голос его совсем потух и стал серым, без интонаций. Рыжее существо на полу больше нечем не напоминало толстого и наглого кота, верного товарища, за которого горой, и в огонь, и в воду. Вместо него у ног съежилось безвольное, испуганное создание, но жалость так и не проснулась, не шевельнулась в закоулках души. Только горечь: мой друг, прежний Ферри, умер. – За постой в санктуме расплачиваются из оставшихся дней жизни. Поэтому место не очень популярное.

Понятно. День проспал – проел в свое удовольствие, без передряг и неприятностей – потерял несколько дней сумбурной опасной жизни. Количество на качество, значит? Брр… Даже не сержусь, подумаешь, мелочи по сравнению с остальным, да и глупо сердится на того, кого больше не существует, верно? О покойниках только хорошее или никак.

– Берите. – Только и остается, что сказать. Беззащитно развожу руками.

Интересно, как это будет? Как вообще можно взять жизнь у другого существа в свою пользу? Особый дар? Или понадобится сложный ритуал с переливанием крови, словно вампирская практика? А действует ли она на сородичей?

Нет, хозяин «Гавани» лишь протянул руку и дотронулся до лба, считывая «сколько мне осталось», а потом опустил ладонь ниже, еще ниже, и в районе солнечного сплетения сжал в кулак. Все. Дни жизни отданы, свободна, могу идти на все четыре стороны.

«…Гас-Тора- Литум-Сера!..»

Я сделала шаг к двери, еще один. Замерла на пороге. Не оборачивайся назад, Мона! Уходя – уходи.

…“ Птах-Апо-фраз-Ра…”…

Хотя… подумалось тут…

Если поверить россказням о смешении крови, я теперь почти бессмертное существо, а, значит, могу от души валяться в комнате волшебного отеля, обпиваться гранатовым соком, загорать на солнышке, купаться в море и не переживать больше ни о чем. Разве именно такое времяпрепровождение не было твоей мечтой, Мона? Больше не надо ни за кем гоняться, никого ловить, рисковать жизнью? О, поступи я так – сколько проблем обнаружилось бы у рыжего шпиона! Великая и могучая истребительница нежити застряла в санктуме навечно, ха-ха! А почему бы и нет? Старичок-портье поймет, что моей вины в нарушениях нет, я уверена. Вечная жизнь, фактически бессмертие – комфортное, удобное, аллилуйя! Больше никакой беготни за монстрами, никакого риска для жизни. Знай, ешь, пей и бессовестно полней! И не нужен тебе этот предатель, он умер, не о чем жалеть, ничем ты ему не обязана, осталось только забыть. Сейчас уйду – и что? С другой стороны двери меня могут убить, и, скорее всего, так и сделают, стоит только выйти за порог. И в нашем мире найдется кому, не сомневаюсь, и в мире Мертвых, обязательно. Так зачем тебе неприятности?

Но… Постоянно в четырех стенах, словно в клетке? А как же свобода? Хотя, санктум клеткой точно не назовешь – хочешь сегодня на море, а завтра в Париж. Эх, Париж-Париж, не ходишь, а паришь. Но, Мона, это ведь иллюзия! Да уж, дилемма: остаться в живых или потерять свободу.

Свобода. Любимая тема писателей – фантастов, чьими книгами я зачитывалась раньше. В сочетании с Добром, Справедливостью, Нравственностью – ядреный коктейль, смешение которого неизбежно ведет главных героев к бродяжничеству. И не важно, будут ли это туристические походы, хиппи – роддеры или полеты звездолетов в неизведанные области космоса… Несчастные герои, волею писателей лишенные дома, уюта, семьи, душевного покоя… Их движение вперед вовсе не поиск «личностно-подходящего» места в мире, а путь ради пути, со всеми вытекающими последствиями. Попытка ребенка убежать, хлопнув дверью. Всем известно, что доказывать правоту ударом – удел слабых, и верный читатель искренне жалеет сирых и убогих.

Наверное, я никогда до конца не понимала таких «героев», стремящихся выплеснуть внутренний хаос на весь мир, уничтожить устоявшийся порядок. Рушить всегда проще, чем строить, стоять на амбразурах легче, чем у станка. Странные они, несчастные герои, с атрофированным понятием о Счастье, которое заменила Свобода. Да, их действительно только пожалеть и остается. По мне, так простые человеческие удовольствия и стабильность жизни куда приятнее. Незыблемость благ – награда, а не наказание. И между зудом в одном месте и комфортом я бы выбрала второе, даже не сомневаясь. Тогда почему ты сейчас не вернешься, Мона? Почему прешь в неизвестность, словно персонаж многочисленных книжек?