Три восхода солнца

Мой роман грозил стать пошлым, как чтение «Эммануэли» в самолете. Ни секунды я не сомневалась в этом. Каждая клеточка тела дрожала в предвкушении, а пристальный, жадный взгляд, словно губкой, впитывал движения незнакомца, черты лица, изгиб тела, походку, запах, флюиды. Н

е пойму, что именно поймало меня на крючок, моментально, безапелляционно – готическое очарование утонченного аристократизма или звериная мощь, скрытая под этой искусной маской, спрятанная под строгой выверенностью движений? Какая часть собственной души отозвалась в ответ, подобно волчьему вою, подхватываемому стаей в ночной тишине?

Вспотели ладони. Полыхнули лесным пожаром щеки. Даже сердце пропустило несколько ударов, а потом заметалось в груди, неверными толчками, птицей в тесной клетке, то ли пытаясь выбраться, то ли стараясь удариться посильнее и успокоиться. Я замерла истуканом, глупо и нелепо, уставившись на незнакомца.

Тем временем всадник ловко спрыгнул с крылатого коня, резким, скупым жестом запахнул плащ и подошел ко мне. Небрежно окинул взглядом, и все, я моментально утонула в глазах, серо-зеленых, словно лесное озеро, поверхность которого затянута ряской.

Что за тайну хранят спокойные воды загадочных очей – водяного духа, способного утащить на илистое дно слабую девушку? Или несметные сокровища, щедро даримые случайной купальщице? Неожиданно вспомнилось, что у Фера тоже зеленые глаза, правда, ясные и чистые, как зеленое стеклышко, но на них ты, Мона, не пялилась так настойчиво. Еще бы, шепчет второе-Я скептически, ты на кота влюбленными глазами смотрела, зоофилка, блин!

– Все в порядке? – Голос мягкий, с легкой хрипотцой. Мона, дурочка, ты попала. Но кто он? И почему, не будучи демоном высшего порядка, свободно разъезжает по Нижнему миру? Откуда такие привилегии? Но если не человек, то кто?

– Д-да. – И почему при встрече с незнакомцем меня, как горячей волной, обожгло осознание близости? Разве так бывает? Или только так и бывает? Стоит один раз увидеть, и ты знаешь точно – вот она, твоя недостающая часть до единого целого. Собирается хитроумный пазл, состыковываются шестеренки без сучка без задоринки.

– Мое имя Элигос. – Легкий поклон. На секунду показалось, что он хочет добавить что-то еще, словно не зная, как ко мне обращаться. Ну да, не ляпнет ведь он как проводник «о, Живая». А «госпожи» и «мамзели» совершенно не вяжутся с моим потрепанным, но задиристым видом.

– Мона, очень приятно.

Как обычно, в ответственные моменты слова так из меня и сыплются. Ну, прямо ручей словарного запаса… Ладно хоть реверанс не вздумала сообразить. То же мне, леди. А Сраоша хорош, из кокона так и не вылез, более того, даже в сторону гостя не повернулся. Как в анекдоте прям «Извините, что я к вам спиной». Мог бы и представить нас друг другу – не было б тогда смущающей неловкости первого знакомства, когда не знаешь, куда деть взгляд, руки-ноги.

– Великому Герцогу уже доложили, и он ждет вас. – Наклон головы, легкий, даже не поклон – намек на него.

Слежу за мужчиной неотрывно: занятно у него получается выражать эмоции – ни одного лишнего движения, минимум слов, легкий блеск в глазах, но разом становится понятно многое: и что Герцог в курсе где я нахожусь и придется идти, как бы не хотелось задержаться. И что, будь воля самого Элигоса, обстоятельства сложились бы иначе. (А впрочем, не надумываю ли я? Не принимаю желаемое за действительное?). Ну и как приглашение жест подходит. Или извинение? Так как в следующую секунду меня, словно пушинку, поднимают на руки и водружают на крылатую коняжку.

Эх, жаль первого своего полета на ней не помню – висела, наверное, как мешок с песком, даже стыдно становится. Но поймать меня в падении, однако! Должно быть, Элигос виртуозно управляется со своим летающим транспортом. Как и со всем, очевидно…

А в следующий момент запутанные мысли окончательно покинули дурную голову воительницы Моны, потому как Элигос оседлал крылатого коня, и, крепко прижимая меня к себе (о, боже!), направил пегаса почти вертикально вниз. Ууууух… Фантастика! Потрясающее ощущение. Словно с тарзанки прыгаешь, а падение все не кончается и не кончается. И даже начинаешь к нему привыкать, замечая прочие приятные мелочи: плотно прижатые бедра всадника, теплое дыхание на шее, касания его груди к моей спине. Руки, держащие поводья, обхватывающие талию. Какие красивые у него пальцы! Длинные, в народе их называют «музыкальные» – шедевр природы. Они гармонично смотрятся, сжимая и гусиное перо, и чью-то шею с бьющейся, пульсирующей жилкой.

Мои глаза неотрывно следили за ней, в то время, как я сам был надежно скрыт серой дымкой тумана и дыханием сумерек. Крохотное, хрупкое тельце вот-вот должно было погибнуть от рук тех, кто вырастил его, дал жизнь, заботился и оберегал. Или не должно? Приказ был четким и неясным одновременно: проследить за происходящим, и я не вмешивался. Чего же ты хотел от этой девочки, мессир Нергал? И чего хочешь сейчас?

Как бы я хотела, чтобы этот полет не кончался! Никогда-никогда. Остановись мгновенье, ты прекрасно. Словно кошка легонько трусь спиной о своего попутчика – если на одежде останется его запах, потом буду токсикоманить, ей богу. Глупо, правда?

Но все хорошее имеет привычку обрываться на «самом интересном месте». И вот уже не темным силуэтом, а вполне четкой линией центральной башни и приподнятых крыш предстал взору замок, стоящий на берегу огненного озера. Помпезные стены строения в стиле барокко по всей длине словно обнимают горящий водоем, прикрывают от чужих любопытных глаз, полыхают багровым в свете отблесков «воды».

Элигос направил коня в сторону не парадного входа, а едва приметных ворот, словно крадемся, ей богу! Я решила непременно съязвить на эту тему при встрече с Великим Герцогом. То же мне, конспиратор, не может нормально встретить гостью – то ее капы пытаются постичь, то с моста сбрасывают, а теперь еще черным ходом пробираемся.

Непонятно из какой щели, как тараканы, толпой понабежали гормункулы, ловко принимая поводья и, наваливаясь друг на друга, телами выстраивая лестницу, чтобы я без проблем могла спуститься на землю. Элигос не двинулся с места, и я поняла, что здесь нам придется расстаться. Воистину, остановись мгновение! Стоило лишь повстречаться – и все, хорошего понемножку, вечно в твоей жизни, Мона, сплошной облом. Ловлю взгляд Элигоса, печальный отблеск зеленых чарующих глаз.

– Мы еще увидимся? – Вопрос срывается с губ раньше, чем успеваю подумать. Черт возьми, Мона, ты невероятно бестактна.

Всадник не отвечает и даже не пожимает плечами. Что ж, молчание знак согласия, не так ли? А гормункулы уже тянут меня вперед, прицепились к одежде, как репейник! Туда, где воительницу Мону ждет, не дождется, великий и могучий, страшный и ужасный, но не Бармалей, а Герцог Нижнего мира. Ну, я ему сейчас задам! Сейчас он у меня за все ответит, потом передохнет и снова ответит!

Глава восемнадцатая

Во главе длинного пиршественного стола, застеленного по совково-ресторанному типу кружевной белой скатертью, с позолоченными приборами вряд пустующих стульев, восседал демон. Ух. Классический, без прикрас и экивоков. С прямыми, а не завитыми в барашек, рогами на круглой лысой голове. Наверное, подсознательно я все время ждала именно такого демонического вида местных жителей – с бурой, словно ободранной до мяса, кожей. С лицом без носа и торчащими изо рта желтыми прокуренными клыками. Острыми когтями он небрежно сжимал бокал красного вина (а вина ли?), не сидел, а именно восседал, в махровом халате, вольготно откинувшись на спинку резного кресла.

– Добро пожаловать. Позвольте представиться, Мона, Великий Герцог Ада, член Адского Совета, князь чина Престолов, Рыцарь Ордена Мухи, советник Его Величества, Астарот. – Скажем так, произнесено было не без гордости.

У меня перехватило дыхание. Один из трех принцев Нижнего мира, младший брат его Величества Самаэля и его верный советник! Черт побери, жаль Ферри здесь нет, он бы чокнулся от эпичности момента! В очередной раз вспомнив друга-предателя я загрустила, настроение испортилось. Впрочем, и без его восторженных криков и поучительных лекций я в состоянии понять насколько ты, Мона, недо-жутик, приблизилась к правящей верхушке этого мира.

– Здрасти… – Да уж, и ты как всегда многословна и вежлива…

Да, именно голос советника Его Величества, Астарота, Великого Герцога я слышала в телефонной трубке, вот так дела! И этому исполину невообразимой мощи ты, моя дорогая, собиралась навалять по рогам? Вперед. Удачи, она тебе понадобится. Странно только, котик имени Астарота в заклинаниях не произносил…

– Впрочем, эти должности… – Едва заметным жестом Великий Герцог словно отмахнулся от невидимой букашки и одновременно указал мне на кресло напротив. Забавно. А на стульях сидят не заслуживающие особого внимания? – Надеюсь, Вас, моя дорогая, не смутил мой внешний вид?

Улыбка у демона получилась лукавая, хоть и слегка пугающая оскалом клыков. Кажется, я начинаю понимать…

Не зря же в "Lemegeton" описание Астарота приводится, как «безобразного чудовища», а согласно "Pseudomonarhia Daemonum" в форме «прекрасного ангела». Великий Герцог может менять внешность! Ага, а красивый показательный маскарад для того, чтобы оправдать мои надежды увидеть «воочию настоящего демона». Опять вежливость?

– Наоборот, Великий Герцог. Приятно, что в наш век эпатажной красоты кто-то помнит старую добрую классику. – Кажется, мне удалось ему польстить. Неплохое начало, знать бы еще наверняка, в чем смысл настойчивого приглашения погостить в Аду.

Вокруг стола незаметно и быстро крутился человечек в сером сюртуке и с крысиной же мордой. Невзрачный, таких хоть сто раз на дню встретишь – ни за что не вспомнишь. Даже на демона высшего порядка не похож: рожки крохотные, меньше, чем у Анамелеха, сквозь зализанные волосы еле пробиваются. Он услужливо подливал напитки, подставлял блюда и я, наверное, даже не заметила бы его, не шепни он на ухо: «Обязательно посмотрите вид из окна, мадам». Длинный острый нос на секунду коснулся кожи, я вздрогнула и даже растерялась ненадолго: «Как? Мы тут не вдвоем?».

К слову меня напоили гранатовым соком, вопреки ожиданиям, и стейк из говядины, в лучших традициях стейк-хаусов (как я себе их представляю, никогда там не была), приятно удивил. Неплохо у них тут сервис поставлен. Без «познания» капов вполне себе добротный санктум.

Что-то пауза в разговоре затянулась.

– Эта обеденная зала чудесна. – Пришлось покривить душой. С детства ненавижу совковый колорит, пытающий строить из себя роскошь. Стандартные занавески, одинаковые скатерти, лучший сервиз для гостей, – лишь потому, что «так надо» и «у всех так». Да-да, «мы не хуже» создает массу однообразную и стадную.

– Ну что Вы, моя дорогая, не стоит перегибать в комплиментах. – Великий Герцог загадочно улыбнулся и легким кивком отпустил крысоподобного служку. – Впрочем, вид здесь действительно хорош. Позволите?

Он встал, дошаркал до меня в домашних тапочках, галантно подал руку и сопроводил к одному из аркообразных окон, приоткрывая ставни. Какое-то у нас разное понятие о «хорошем виде». Я задрожала, на секунду теряя опору под ногами – прямо под окнами столовой полыхало огненное озеро. Как оказалось, его поверхность не была спокойной, в пламени четко угадывались колебания горящих тел, истошно корчащихся, сгорбленных, неестественных людей. Их скрюченные руки тянулись вверх, словно пытаясь зацепиться за ветви Дерева, но, то ли проходили насквозь, то ли сами перетекали, меняли форму, превращаясь в сучья. А в глубине жарких вод таилось НЕЧТО, огромное, черное, бесконтрольное. Я скорее не увидела, а почувствовала присутствие Левиафана, про которого говорил Сраоша. Зло, способное проснуться и восстать, разрушая миры.

– Ядрен хрен… – Все-таки умное у меня подсознание, знает, когда ругаться нельзя (вроде как ты в обществе, Мона!), а хочется. И подбирает вполне себе культурные слова, но с каким чувством они произносятся! Великий могучий русский язык, браво, ты позволяешь людям ругаться без мата. – Чтоб тебя да коромыслом…

– Эффектное зрелище, не правда ли? Forsan et haec olim meminisse juvabit[15 - "Настанет день, когда нам сладко будет вспоминать об этом" (лат.)] – Голос Астарота тихий и пугающий. Сразу вспоминаю: где и с кем нахожусь, отчего страх, первобытный, инстинктивный, возвращается.

– Очень.

Все-все-все, пора брать себя в руки, Мона, смелая охотница за нежитью, а то наложила ты в свои штанишки с карманами. Делаю какой-то бессмысленный полу-кивок полу-реверанс, видимо призванный поблагодарить Великого Герцога за зрелище, и возвращаюсь обратно к столу.

Нет уж, больше я на местные пейзажи не любуюсь. А положение-то и правда критическое – если война Лилит и Наамах разбудит Змея, то ко всем – и к нашим, и к вашим в гости придет хитрый белый зверек – писец. Не зря, должно быть, во многих странах, белый цвет символичен смерти.

– Теперь, моя дорогая, Вы простите мне некоторую вольность, которую я позволил себе, настойчиво приглашая Вас в гости? Впрочем… – Великий Герцог вновь беззаботно усаживается напротив, с таким видом, словно ему-то ничего не грозит и все нипочем. Блефуете, батенька. – Моя просьба к подчиненным состояла лишь в Вашей охране. Необходимо было убедиться, что нам с Вами никто не помешает встретиться, вот так, за ужином. Но слуги так часто делают ошибки, моя дорогая, так тяжело найти хороших слуг, Вы не представляете!

Угу, значит слуги. Но звонил-то ты сам, Великий Герцог, настойчиво так, даже в обход человеческой физики. Впрочем, какая разница? Видимо Фер действительно был приставлен кем-то из слуг-демонов советника Его Величества, только почему было два хозяина, интересно?

Как только начинаю думать о рыжике, ярость в груди так и клокочет. Словно молотом по голове каждую секунду: «Ненавижу!». А ведь парень и наш мир пытался спасти, и только за это можно было бы уже простить некоторые недомолвки, но… Ладно, замнем тему с котом…

«Встретиться за ужином», ха. А Герцог шутник, ведет себя так, словно я на секунду в гости забежала, а не преодолела границу миров и чуть не погибла прямо у входа. Так и кажется, что сейчас Астарот улыбнется хитренько и произнесет что-то вроде: «Мона, познакомься, это пудинг. Пудинг – это Мона», и еще не факт кто кого съест… На мгновение мне даже показалось, что стулья заняты – на них сидят, едят, нет, даже жрут козлоголовые демоны, хохочут, проносясь мимо рыжеволосые ведьмы, а в углу, по закону жанра, должен резать туш оркестр. Брр. Что за вздор…

– И все же, хоть время нас и не торопит, давайте по существу? – Великий Герцог, хоть и придал своим словам вопросительный тон, как бы обозначил наступление серьезного разговора. – Как Вы уже поняли, моя дорогая, у нас здесь наметился некий конфликт. И я хотел бы предложить Вам его разрешить.

– Как? – Не то, чтобы мне было дело до внутренних разборок в Нижнем мире, но если война и правда может разбудить Левиафана, то я обеими руками за то, чтобы помочь. Могли бы сразу сказать! А то устроили тут дворцовые интриги, столько времени профукали зазря.

Хотя… Скажи Фер мне еще при первой встрече: «Мона, Нижнему миру, миру Мертвых, называемому Адом, где пытают и мучают людей после смерти демоны высшего порядка, нужна твоя помощь, чтобы помирить два враждующих клана!», – поверила бы ты, Мона? Пошла бы за ним? Решила бы помочь?.. М-да…

– Если бы, моя дорогая, я знал наверняка… – Фраза Астарота вышла двухсмысленная, словно ответ и на мои слова, и на мои мысли.