СемьЯ

– Держитесь друг за друга, – звенящим шепотом скомандовал Костя, прикрывая рот. Его легкие тоже разрывало кашлем, но он держался изо всех сил.

Каждый назвал себя, и судя по дрожащему голосочку, Валю на руки вновь подхватил Юра. Мила стояла неподалеку от Саши, и ее тяжелое дыхание чудилось самым громким звуком в заполоненной дымом комнате.

Саше хотелось нащупать Милину ладонь, но это было невозможно – левая рука висит на груди, а это значит, что Саша будет замыкать вереницу.

Что происходит? Это все-таки дым? Туман? Или, может быть, рай?..

Во рту все горело и пощипывало, глотать с каждой секундой становилось все труднее. Пахло гарью – неужели все-таки пожар?

Завал у дверей расчистили, пока Саша стряхивала с себя остатки тягучего сна. Костя, вставший в начале колонны, рубанул:

– Идем!

– Куда? В огонь?! – Женя, суровая и непробиваемая Женя дрожала так, что волны ее паники доходили и до Саши, крепко вцепившейся в Егорову ладонь. Женин голос чуть отрезвлял – если уж она почти потеряла голову от страха, значит, они и вправду могут погибнуть. Не выбраться.

Саша не верила, что все происходит на самом деле.

– Нет! – рявкнул Костя и прикусил язык, понимая, что неподалеку бродит химера, поет им на разный лад. – Останемся здесь и задохнемся от дыма! Живо, пошли! Ни в коем случае друг друга не отпускать!

Они вышли в коридор, следуя друг за другом по пятам, будто слепцы, скованные одним лишь рукопожатием. Здесь дышать стало чуть легче: дым стелился под потолком и окутывал бродяг бледным саваном, но в нем стало больше воздуха. Тоннель стремительно нагревался.

Бродяги устремились вперед, почти побежали, дыша через раз. Ничего было не разглядеть.

Саша не успела почувствовать, как колонна остановилась, и со всего маху лбом врезалась в Егора. Прижалась к его спине, прошептала едва слышно:

– Прости…

Костя никак не мог понять, куда им идти. Его сомнения чувствовались через цепочку перепуганных людей – стук сердца, рваное дыхание, беспомощность и слабость. Бродяги, замершие посреди опасности, окоченели.

Химера больше не пела. Она молчала и двигалась вперед – казалось, будто мертвое тело волочат по полу, и шорох истлевшей одежды доносится откуда-то справа.

В ту же секунду Егор дернулся влево, и Саша бросилась следом за ним.

Бежать, держась за руки, было тяжело – казалось, легкие вот-вот разорвутся, а последняя целая рука попросту вылетит из сустава. Паника захлестывала – Саша не видела, куда бежит, она то и дело спотыкалась о выступы и неровности, и Егору приходилось тянуть ее следом за собой.

Саша и не подумала бы, что в нем, длинном и худом, столько силы.

Но страшнее всего был даже не дым, коловший битым стеклом в груди, не приближающаяся химера, нет. Страшнее всего было то, что они бежали назад.

Назад. А значит, с каждой секундой, с каждым мгновением этого бега в никуда шансы встретиться с папой таяли на глазах, и Саше хотелось кинуться обратно, только бы выбраться отсюда, только бы успеть… Стоп! Может, ей только кажется, что обратно, а они мчатся вперед? В этом чертовом дыму ничего не видно…

И как мысли о папе вообще прорвались через панику, визгом разносящуюся в голове?

Думай. Не позволяй дыму забиться в голову, вытеснить мысли, ведь глаза и так слипаются, ведь кашель то и дело прорывается наружу, потому что иначе ты упадешь, рухнешь без чувств и вот тогда все кончится.

Беги. Думай и беги.

И Саша бежала.

А потом прямо перед ними взорвалось пение, помноженное на эхо бесконечных коридоров, и показалось, что теперь кричит вообще все: воют стены, орут и поют, восхваляют свою кровавую жертву.

– Назад! – заорал Костя с такой силой, что Саша дрогнула.

Замешкалась. Споткнулась. И повалилась на пол.

Ее рука выскользнула из крепкой ладони, словно густо смазанная маслом – р-раз, и пальцы хватаются за пустоту, за дым, в котором слышно лишь пение.

Саша вскочила, заозиралась по сторонам, пытаясь понять, где она и кто рядом, но ничего не было видно – туман дрожал завесой перед глазами, от кашля сгибало пополам, чужие шаги бухали неподалеку. Саша рванулась вперед, понимая, что промедление здесь смерти подобно, и… ударилась о стену.

Бетонная преграда выросла перед глазами, и если бы не выставленная в последний момент ладонь, то Саша врезалась бы в стену головой. Но здесь же должна быть дорога!

Она шарила ладонью по сторонам и понимала, что потеряла все ориентиры. Кто-то кричал, кто-то бежал, стены пели.

Абсурд. Она упала с огромной высоты, она сломала руку, прошла через ревущий поток, пролезла в тесном тоннеле, не сошла с ума от одного вида комнаты с куклами, чьи глаза сшиты чернотой…

Чтобы погибнуть вот так. В безликом тоннеле, похороненной под слоями густого дыма.

Чье-то предплечье выросло из дыма, и Саша вцепилась в него так, словно уже начала тонуть, погружаться на дно, ощущая лишь, как волны над головой взбаламутил спасательный круг на веревке, который вытащит ее к свету, к воздуху, к…

– Куда? – хрипло простонала Саша, и горло свело спазмом. Дым разъедал легкие изнутри.

Ей ничего не ответили. Дернули на себя, и Саша побежала, хоть почти не осталось воздуха, сознания, сил. Хоть почти не осталось и веры.

Саша бежала, зная, что она теперь не одна.

И это помогало.

Когда дым чуть расступился перед глазами, Саша подумала, что это всего лишь мираж, ее угасающее воображение видит все четче, чем оно есть на самом деле. Теперь она замечала длинную руку Егора перед собой, видела его спину, косматые отросшие волосы. Слабые лампочки под потолком словно бутоны распускались светом перед глазами…

Егор остановился, словно его разом покинули остатки силы, огляделся по сторонам и сел на запыленный пол. Саша привалилась к стене, рвано вдыхая дым.

– Не сиди, – просипела она. – Физрук всегда… говорит… что нельзя… после бега…

Егор вскинул на нее бесцветные глаза, и Саша решила не развивать эту тему. Она прошла взад и вперед, восстанавливая дыхание, напитывая организм кислородом. Голова гудела, горечь отравляла изнутри.

– Где остальные?.. – проще было шептать.

Егор похлопал по карманам длинной куртки и бессильно развел руки в стороны. Ясно. Значит, написать ему не на чем, он только и успел, что схватить из комнаты свой худой рюкзак.

А Саша о вещах даже и не вспомнила.

– Ты знаешь, куда остальные… побежали? – перефразировала Саша.

Егор мотнул головой.

Саша выругалась.

Села рядом с ним, прижалась плечом к плечу, глянула из-под разлохматившихся волос. Он посмотрел в ответ, испуганный, но решительный.