СемьЯ

Она сдавалась. Чуть отстала, и Юра дернул ее на себя, обернулся. Лицо черное, глаза пылают:

– Беги! Почти уже… Беги, ну!

Саша пыталась. Боль под ребрами пронзала насквозь, воздуха не хватало, перед глазами замельтешили черные мушки.

– Мы сгор-рим! – в ужасе заорала Женя.

– Заткнись и беги! – полузадушено кричал Егор, и его слабый голос тонул в плеске воды.

Рыжие отблески становились все ближе.

Но Саша уже не боялась сгореть.

Они влетели в тесное помещение, все объятое пламенем – на миг Саша остолбенела в проеме, но Юра рванулся вперед, за Костей. Они поднырнули под толстые черные балки, пронеслись по узкому коридору и свернули вправо. Огонь выныривал из-под их рук то тут, то там, зажмурившаяся Саша чувствовала, как огонь объел ей ресницы.

Запахло жжеными волосами.

Все возвращается. Она опять переживает этот кошмар.

В спину врезалась обезумевшая Женя. Вцепилась пальцами в плечи, забормотала:

– Быстр-рее, быстр-рее, сгор-рим, мы сгор-рим…

Жар бил в лицо, обжигал кожу. Саша вдохнула полной грудью и закашлялась – воздуха осталась лишь щепотка.

– Почти на месте! – победоносно крикнул Костя, но Саша ему не поверила, хоть и видно было, как легко он ныряет по одинаковым коридорам, держится ему лишь знакомого маршрута, крепко-накрепко прижимает к груди Вальку – и как у него только сил хватает так нестись? – но отсюда же невозможно выбраться, невозможно…

Скрюченные Женины пальцы, царапающие спину, исчезли в один миг. Саша обернулась – Женя неслась следом, глаза ее вылезали из орбит, а нижняя губа дрожала. Кажется, Женя почти сошла с ума.

Огонь потрескивал за их плечами.

Впереди пламени не было, зато черный дым становился все гуще, все чаще бродяги кашляли, задыхаясь, все медленнее бежали. Зато за треском исчезла и химера – быть может, она и бежит совсем рядом, словно еще одна бродяга, но хотя бы не слышно ее прыжков, ее толстых лап, что в пену взбивают черную воду…

Костя резко остановился, заозирался по сторонам, а потом, сунув в Юрины руки Валюшку, изо всех сил ударил ногою в дверь. Дверь затрещала, заскрипела, но не сдалась.

– Горячая, скотина! – крикнул Костя.

И что?.. Саша, застывшая посреди узкого коридора, где под потолком в сюрреалистическом танце перемигивались лампы, судорожно огляделась. Огонь, химера, низкий потолок, всхлипывающая от страха Женя…

Саше хотелось заорать. Броситься вперед, оставить их тут, у какой-то горячей двери, боже, и почему она горячая…

Да какая вообще разница?!

Костя с треском вышиб дверь плечом, и, шипя, ввалился в комнату. Оттуда бродяг сразу обдало жаром, но Юра прыгнул прямо в огонь, прижимая Валину голову к плечу, и Саше, подпираемой Егором, не оставалось больше ничего, как влететь за ними следом.

Комната горела.

Кажется, горели даже бетонные стены и серый потолок – отовсюду свешивались ярко-рыжие язычки пламени, мелькали и потрескивали, словно дрова в тяжелом мангале, и на миг Саша замешкалась на пороге. Страх, древний животный страх – тут опасно, горячо, беги, беги…

– Саша, ну! – крикнул Юра, нашаривая ее взглядом.

Женя выла в коридоре.

– Не пойду, нет, не пойду!!!

Егор втащил ее силой и, швырнув как куль с мукой на пол, захлопнул за ними дверь.

Женя, постанывая и всхлипывая, отползла в пустой угол, прикрыла лицо от пламени, но было видно, как на ее руках расцветают багровые волдыри с прозрачной жидкостью.

Бродяги в ловушке. В ловушке! Костя убьет их…

Саша вжалась в стену, где было меньше всего пламени. Жженые волосы пахли горечью, в груди першило, к щекам прилил жар. Женя стонала где-то у ног, свернувшись калачиком – кажется, она даже вскрикивала едва слышно, но сейчас ее вопли никого не волновали.

Выбитая дверь, наспех прикрытая, была слабой защитой от химеры. Но, может, та боится огня?.. За треском пожираемой мебели исчезли все остальные звуки. Уже и дверь охватило огнем – потекли по дереву струйки пламени, зачадили дымом.

Саша прикрыла руками глаза. Резь не давала ей оглядеться по сторонам.

Костя, влетевший в комнату самым первым, сейчас висел под потолком, и скрежет, доносящийся оттуда, бил Сашу по ушам. Юра, сунувший обмякшую и безвольную Валюшку в руки Егору, вскарабкался следом – кажется, это была металлическая скрипучая лестница, и теперь Юра с Костей вдвоем пытались справиться с чем-то на потолке.

– Саша… Саш! – слабо окликнул Егор.

Саша сделала к нему шаг. Ей до смерти хотелось, чтобы все это закончилось – неважно, спасением или смертью, только бы прекратились крики, треск и всхлипы…

– Держи его, крепко держи, поняла меня?! – забормотал Егор грудным голосом, и мягкая Валюшка тяжестью повисла на Сашиной руке.

– А ты… – начала, было, она, но Егор уже исчез.

Теперь под потолком висели трое. Саша, прячущая Валю от огня, пальцами зарылась в ее волосы. От белых кудрей остались только жесткие завитки, опаленные огнем. Щеки горели.

Саша забилась в угол, спасая Валю от огня.

– И р-раз! – орал Костя. – Резче, давай!

– Не могу, горячо!

– Засов, ну, засов – и он распахнется!..

– Не могу, пальцы…

– Ударь! Ударь еще раз!

– Не поддается! Люк…

Люк.

Саша обернулась. Огонь, который теперь был повсюду, не мог скрыть главного. Люк. Люк на поверхность?..

– Быстрее, там свежий воздух! Холодом тянет! Там нет огня…