Криптоним 1: Нан Мадол

«Эрих фон Дэникен в книге «Золото Богов» утверждает, что название Нан Мадол переводится с понапейского, как «Место промежуточных пространств» – дал очередную справку Марк.

– «То есть, фактически «Транзитный пункт» – подхватил Дим.

«Знаменитый путешественник Тур Хейердал в 20-м веке установил, что произрастающие на Понапе растения ямс и кассава родом из Южной Америки. А исследователь Нан Мадола профессор Чайлдрес обратил внимание на фонетическое сходство между нан-мварками острова Понпей и но-мархами Древнего Египта. И то и другое слово означает «региональный наместник» От Нан Мадола и до Америки и Египта примерно по пятнадцать тысяч километров в диаметрально противоположные стороны»

– «Это всё действительно логически увязывает интересную версию заселения всех этих десятков тысяч небольших островков, раскиданных по Тихому океану на сотни и тысячи километров друг от друга: лодки иногда тонут, их уносит шквалами с основных транспортных магистралей, уставшие караванщики «увольняются», а при караванных дорогах всегда образуются поселения – отдохнуть, отремонтировать плавсредство, укрыться от бури. А так как плавать приходилось очень долго – почему бы не брать с собой и женщин».

«У инков Южной Америки было поверье, что правитель по имени Тупак Юпанки отправился на бальсовых плотах в морской поход и привез из далеких земель в океане темнокожих рабов, бронзовый трон и, главное, много золота» – добавил Марк, щедро делясь информацией из Интернета. – «Темнокожих рабов он мог набрать ни как не восточнее Папуа Новой Гвинеи»

– «Да, сложно представить себе вменяемого правителя, который отправит крупный отряд воинов на другой край Тихого океана, то есть, в его системе координат, неизвестно куда» – сонным голосом отозвался Дим.

– «А ещё сложнее – такого дурака, который в неизвестно куда отправится вместе с ними, бросив управление страной» – добавил Ив – «Но при этом такого везучего, что ничего не зная о географии Тихого океана и не имея мореплавательных традиций, он, в отличии от моряков де Сааведры на каравеллах, не только найдёт на плотах дорогу домой, но ещё и прихватит с собой ценный груз. Ну наловить папуасов – это ещё возможно, а золото и, главное, бронзовый трон он где в Тихом океане раздобыл?»

– «Купил в портовом супермаркете на Нан Мадоле?» – хмыкнул Дим.

– «Тогда скорее обобрал брошенные хозяевами портовые склады» – в том ему ответил Ив.

«Тупак правил инками в пятнадцатом столетии, всего за несколько десятков лет до появления в Америке испанцев» – подтвердил Марк.

– «Так может быть Сааведра узнал о Нан Мадоле от наследников Тупака?» – резко сел, осенённый догадкой Дим.

– «Тогда скорее от Клаудио Писарро, который возглавлял наступление конкистадоров на империю инков. А возможно у них был какой-то общий древний источник. Помнишь про Маллинали и пещеры предков?»

«До отплытия Сааведра возглавлял посольство Кортеса к Писарро. О чём они вели переговоры – доподлинно не известно» – сообщил недремлющий Марк.

– «Так! Хватит на сегодня! Ты спи, а ты следи за окрестностями» – прервал Ив скорее самого себя, прикрикнув на Марка с Димом. Ворох казалось не связанных друг с другом загадок и исторических фактов, рассыпанных на тысячи километров в пространстве и тысячи лет во времени, выстраивался в странную своей логичностью картину, не давая уснуть уставшему мозгу, в котором пульсировала одна навязчивая мысль: «Почему об этом никто не задумывался раньше? Или задумывался?»

Постепенно усталость взяла своё и они уснули. Им обоим снились бесконечные караваны бальсовых плотов, непрерывно плывущие друг за другом по Тихому океану в виде круговой ленты гигантского, длинной в десятки тысяч километров, конвейера, опирающегося на ролики из раскиданных по бескрайней водной глади атоллов: Галапагосы – Гавайи и Лайн – Кирибати и Маршалловы – Каролинские с Понапе – Соломоновы – Фиджи – Тубуаи – остров Пасхи и, наконец, вдоль побережья Южной Америки опять к экватору, вот один из караванов по дороге к Южной Америке шторм уносит с маршрута и тащит на север, сто, двести, пятьсот километров, пока оставшиеся на плаву четыре плота не выбрасывает на безымянный, пока ещё, коралловый остров и измученные борьбой со стихией люди сходят на берег. Теперь это их дом. Навсегда.

Около часа ночи они проснулись от странного звука. Казалось кто-то дул в трубу, непрерывно издавая гулкий заунывный звук. Облака рассеялись, мокрый дождевой ветер сменился слабым ночным бризом под чёрным, в густой россыпи звёзд, небом. Звук доносился отчётливо и уходил дальше в ночную темноту, заглушая шелест лёгкого ночного прибоя.

– «Что это?» – спросил Дим, садясь и вертя головой, пытаясь определить направление, в котором находился невидимый трубадур.

– «Возможно то, что мы и ждали – ночной Нан Мадол проснулся. А может просто ветер воет в какой-то расщелине» – ответил усаживающийся рядом Ив.

«В сообщении о смерти губернатора Берга местные жители что-то говорили об острове с искусственным озером, которое, якобы, имеет подводное сообщение с открытым океаном за пределами прибрежного рифа. На имеющихся в сети картах самый крупный искусственный водоём обозначен на острове Даронг. Звук идёт именно с той стороны»

– «Значит нам туда. Марк, прокладывай маршрут. А то в темноте напрямую через заросшие островки мы можем и не пролезть» – дал Дим команду, вставая и оглядывая окрестности. И вдруг замер лицом к открытому океану, неспособный оторвать взгляд, рядом с тем же чувством встал второй Капитан. Две фигуры стояли под звёздным небом плечом к плечу на черном рукотворном кубе, поражённые развернувшейся перед ними картиной: в ночной темноте вокруг идеального квадрата их чёрного «мавзолея» шевелилось под ночным бризом бесформенное озеро тропической растительности, серо – зелёное в бледно – белом свете луны. Эту неровную колышущуюся биомассу охватывало двойное кольцо стен в форме прямоугольника с правильными прямыми углами.

А дальше, в направлении открытого океана, чёрным росчерком на фоне отраженных в воде звёзд, ещё две вырастающие прямо из моря стены образовывали геометрически правильный пятый угол композиции, который, казалось, пробивает прибрежный коралловый риф, отчетливо видный узкой полоской опоясывающих остров бурунов, и уходит в океан, рассекая набегающую от ночного горизонта волну носом гигантского корабля по имени «Нан Довас».

«Внешняя стена называется Нан Мволуусей. Туземцы говорят, что она – ворота в подводный город Канамвайсо – самую древнюю, затопленную часть Нан Мадола»

– «Да» – произнёс Ив – «Эти древние строители всё-таки были неисправимые эстеты. Просто ни карта, ни любительские фотографии не могут передать их утончённого искусства – делать красиво самые рутинные вещи»

– «Мне кажется, их эстетизм – не строить вторую, рукотворную природу, поверх первой, естественной, как делает это человечество, роя котлованы под здания, создавая не встречающиеся в природе материалы или вырубая леса,» – ответил Дим, не отрывая взгляд от волн, накатывающих на чёрные монолиты – «А как бы раздвигать наше пространство, создавая на освободившемся месте свою вселенную из кусочков нашей материи: берут естественную скалу, но не сносят её до основания, чтобы получить ровную и надёжную фундаментную площадку, чтобы заполнить её одинаковыми искусственными кирпичами, как делали бы мы, а вырезают прямо в ней нужные конструктивные элементы и, при необходимости, недостающее достраивают каменными обломками, каждый из которых хоть и обработан, но не похож на другой»

– «Высокоразвитая цивилизация, не знающая серийного производства?» – с сомнением спросил Ив.

– «Перешагнувшая конвейерный подход. По прогнозам некоторых экспертов, уже начавшийся на Земле с домашней 3-д печати бытовых предметов и одежды шестой технологический уклад когда – нибудь приведёт к полному исчезновению рутинных профессий, требующих от человека монотонных операций»

– «Ну и что» – пожал плечами Ив, не понимающий, куда клонит его товарищ – «Сами операции ведь не изменятся. Просто их будут выполнять роботизированные производственные комплексы. Собственно, во многих отраслях уже выполняют»

– «Изменится психология человека» – парировал Дим – «Люди не смогут найти себе применение в работе на однотипных, а фактически бездумных, операциях. Захочешь найти работу – становись творцом: придумывай, креативь, создавай что-то новое, индивидуальное!»

– «Но это ведь не всегда логично – эстетствовать в условиях экстремального выживания или при выполнении срочных прагматичных задач» – продолжал апеллировать его партнёр – «Зачем напрягаться и креативить, если нужно просто построить банальный сарай для хранения продуктов? Тут главное – побыстрее и с наименьшими затратами!»

– «Простой пример: ты уронил паспорт в выгребную яму. Как ты поступишь? Нырнёшь за ним или вычерпаешь её до дна?»

– «Ну само собой…» – не успел закончить Ив, как Дим его перебил.

– «Конечно же вычерпаешь. И сделаешь это даже, если у тебя под рукой будет костюм полной химической защиты. Твои моральные установки будут давить на подсознание, что лучше потратить больше сил и времени, но не лезть с головой в дерьмо. Которое, между прочим, всего лишь набор не слишком токсичных веществ, которые твой мозг просто привык считать неприемлемыми для купания. Вонь помоев – это всего лишь аммиак, за которым в лишь твоём подсознании закрепилась неприятная ассоциация, а сам он не хуже и не лучше любого другого газа»

– «Ты хочешь сказать, что со временем у людей выработается новая психическая установка – никакой рутинной работы? Ничего не делать без творческого подхода?»

– «Конечно не сразу. Но именно так! Уже сегодня у большинства людей считается постыдной работа, не требующая интеллекта или образования. Собственно вся история человечества – это процесс распространения творческого императива на всё более широкие слои населения: сначала отказ от рутинного труда был прерогативой вождей, потом появился класс аристократов, дальше – интеллигенция, бизнес, где-то по дороге равное право самовыражения признали за женщинами, ну и так чем дальше тем всё большую часть человеческой популяции охватывала необходимость создавать что-то новое, действовать не по шаблону, а не монотонно перекидывать дерьмо лопатой. Сейчас мы в последнем шаге количественного завершения этого процесса: исчезновение серийного производства создаст в человеческом обществе критическую массу творческих людей.

И тогда начнётся новый этап человеческой эволюции – от некоторого количества думающих за всё людское сообщество к качественному изменению в психике всей человеческой популяции: сначала массовое закрепление привычки к креативности в подсознании, а в дальнейшем, через много поколений, как следствие, всеобщее неприятие рутинной работы на генетическом уровне. В итоге человек, как вид, приобретёт потребность творить всегда и везде, ему станет психологически болезненно исполнять что-либо монотонно и нетворчески. Примерно, как тебе нырять в яму с помоями»

– «Да уж, если все люди начнут непрерывно думать – это и будет самый настоящий вертикальный прогресс человечества. Хомо креатрикс – Человек творческий» – наконец согласился Ив – «А не трансформация Хомо Сапиенса в карлика с большой головой, как любят выдумывать доморощенные футурологи. Большая часть населения и сегодняшним мозгом пользуется не регулярно – зачем им ещё увеличивать объём своего «процессора» Значит ты считаешь, что неодинаковые «кирпичики» пирамиды Хеопса или стен Саксуамайна связаны с тем, что строителям было просто невыносимо скучно делать одинаковые?»

– «Ну, это пока просто рабочая версия. Лучший вариант – спросить у них самих» – хмыкнул Дим, напоминая партнёру о том, что пришло время действовать.

Они герметизировали нано-броню, вышли из ворот Нан Доваса и двинулись по указателю Марка. Тоо бредя по колено в начинающемся приливе каналов тихоокеанской Венеции, то пробираясь по еле заметным тропинкам в густых зарослях окружающих островков. Ив отметил, что на большинстве из них никаких сооружений не было – только плоские полуразрушенные площадки из поленниц базальтовых брёвен.

Вокруг не было видно и слышно ничего живого – ни криков ночных птиц, ни силуэтов рыб в мелководье, ни стрекота насекомых. Только монотонный, какой-то неживой, звук странной фантастической трубы и мертвый лунный свет.

Примерно через километр пути указатель привёл их к острову, над которым Марк повесил надпись «Даронг» Друзья взобрались на его бревенчатую платформу. Стен здесь не было – только кое-где нагромождения камней, как будь-то гигантская рука разворошила стройные поленницы базальтовых столбов, превратив их в беспорядочные кучи, из которых хаотично торчат в разные стороны каменные брёвна. Да клочки вездесущей экваториальной растительности – переплетения кустов, трав и деревьев.

Звук трубы был уже совсем рядом. Он ровным гулом разносился откуда-то из центра острова Даронг.

Суммировав все доступные в сети карты, спутниковые снимки и туристические фотографии, Марк вёл их в ночной темноте сквозь эту мешанину живой и мёртвой природы. Компаньоны осторожно перелезали через каменные завалы и протискивались между стволами деревьев, послушно следуя за светящейся стрелкой. Пока не уткнулись, продравшись через заросли кустов, в водную поверхность, которая черным зеркалом с неровными, рваными краями занимала всю центральную часть искусственного острова.

Как только капитаны вышли к краю этого странного озера – звук трубы исчез. Они стояли у кромки воды в почти полной тишине. Только шорох ветра в растительности у них за спиной и лёгкий шум прибоя далеко на опоясывающем Понапе коралловом рифе разбавляли ночной мрак, особенно густой здесь из-за окружающих деревьев.

«Странная конфигурация» – подал голос Марк – «Как будь-то первоначально водоём имел правильную геометрическую форму, которая была разрушена мощным взрывом в самом центре – ударная волна прошла оттуда во все стороны, ломая береговую линию внутреннего озера и откидывая базальтовые «поленья» грудами по краям островка»

– «Проверь дно озера эхолокацией, ищи подводный проход в направлении океана» – предложил Дим ИскИну. Несколько минут прошли в ожидании, потом Марк вывел в пространство перед ними трёхмерный план озера и прокомментировал вслух:

«Озеро когда-то было неглубоким бассейном с плоским дном, сейчас искорёженным взрывом, от которого в эпицентре остался кратер. В самом центре – вертикальный тоннель, уходящий вниз. Куда он ведёт – мне установить не удалось. Дно усеяно каменными обломками и торчащими под разными углами столбами – советую придать скафандрам небольшую положительную плавучесть и двинуться к тоннелю по поверхности озера – шагать по дну практически невозможно» – о том, что они пойдут именно в «эпицентр», сомнений не было ни у кого.

Но не успели они пройти и нескольких метров, вися в воде и отталкиваясь ногами от камней на дне, как озеро вокруг них забурлило – в слабом лунном свете под поверхностью заблестели знакомые гофрированные тела и несколько челюстей – капканов впились им в руки и ноги. Пробить мотов скафандров они не могли, но надежными кандалами удерживали путешественников на месте. А вокруг к поверхности вылетали всё новые серые шланги с распахнутыми жвалами на конце.

«Активная защита?» – раздался в ушах голос Марка.

– «Да!!» – выкрикнули они в два голоса: кроме захватов на руках и ногах Ив получил удар крокодиловой мордой губастой рыбы с глазами на выкате, молниеносной торпедой врезавшейся ему в бронированный нано-ботами живот («Крокодил Бьюфорда» – автоматически мысленно отметил Ив), а Дим пытался вырвать ступню из пасти рыбы-звездочёта, знакомыми бочкообразными очертаниями ворочавшейся на дне. Одновременно он уворачивался от челюстей австралийского червя, который, высунувшись из воды, гибкой раскачивающейся трубой шарил вокруг, пытаясь на ощупь безглазой мордой впиться ему в лицо.

От скафандров брызнули во все стороны серебристо-прозрачные капли мотов и неплотной расширяющейся сферой кружащихся пылинок окутали фигуры партнёров, отбрасывая, а где-то пробивая тела нападающих, перерезая путы повисших на людях червей.