ВЕНЧУР. Риск ради добычи

– Я был в посольстве и сообщил местным из ЦРУ, что есть возможность заполучить ноутбук аль-Катари, – рассказывает спецагент. – И получил от них полный карт-бланш. Из конторы ответили, что Джафар стал главарем группировки ИГ в провинции Кундуз в конце пятнадцатого года, то есть сразу после теракта на русском самолете. Есть сведения, что аль-Багдади финансировал покупку турецкого оборудования для лабораторий Джафара. Поэтому наркобарон не был в подчинении у афганского филиала ИГ «Вилаят Хорасан», а напрямую имел дело с аль-Багдади и каждый год передавал ему кэшем один-два миллиона долларов. Очень похоже, что первая из этих сумм как раз и могла пойти на теракт в Египте.

– Но, как понимаешь, сейчас только признание самого Джафара может стать доказательством его участия в том теракте, – резонно замечает инспектор.

– Если он вообще в состоянии говорить. О том, что он выжил после нашей атаки, никаких сведений нет. А если мы сообщим о полученной информации от жены Абдула, нам прикажут сначала установить ее достоверность.

– Я вот что подумал… Для моей конторы уничтожить фабрику не менее важно, чем наказать Джафара. Если я смогу убедить директора в реальной возможности раздобыть геолокацию фабрики, а ты обязуешься организовать вылет беспилотника, получить согласие на командировку вместе с Абдулом будет несложно. Тогда обещанная ФСБ награда пойдет бонусом.

– С ребятами из Баграма я договорюсь, – уверен Пит. – Там любят бомбить – для них это как шутер на приставке с хорошей графикой. Им главное, чтобы без риска.

– А вот нам придется рискнуть. Хотя не скрою, план Абдула мне нравится, но прочность цепи равна прочности самого слабого звена. Лишь бы он сам не подкачал.

– У пуштуна для этого будет три мощных стимула.

– А третий какой? – интересуется инспектор.

– Весьма мотивирующий… Я договорюсь с шефом, что, если Абдул покажет лабораторию, его семья попадет под программу защиты свидетелей и после суда сможет отправиться жить в Штаты.

– Если нужно, могу оформить его секретным свидетелем, – предлагает Ян Вэй, – чтобы ему в суде вообще не появляться.

– Моих разбойников тоже не мешало бы засекретить.

– Устрою, если они помогут найти фабрику.

Инспектор звонит директору Наркоконтроля и договаривается о встрече. Поднявшись в его кабинет, Ян Вэй и Пит предлагают директору совместно с DEA провести в Афганистане операцию по ликвидации крупной лаборатории и склада героина. Они просят разрешить Абдулу тоже участвовать в операции, так как он заключил со следствием досудебное соглашение о сотрудничестве и обещал показать расположение фабрики и склада героина. Взвесив возможные последствия опасного мероприятия, директор дает предварительное добро и обещает согласовать со своим начальством.

***

На съемной квартире подследственные доедают жареную рыбу, щедро приправленную китайскими специями.

– Твоя декабристка неплохо готовит, – с набитым ртом хвалит еду Руслан. – Можешь передать Кианг, что я не против, если вы будете жить здесь вместе.

– Я знал, что ты сама доброта, поэтому уже предлагал, – сознается Антон. – Но аристократка сказала, что предпочитает иметь собственный угол, и сняла номер в ближайшем отеле.

– Еще неизвестно, сколько мы здесь пробудем…

После недолгих рассуждений о туманном будущем Руслан переходит на актуальную тему:

– Пока нас не закрыли, надо сообщить нашим дольщикам коды банковских ячеек. Им вовсе не обязательно ждать нашего освобождения, чтобы смотаться в Шанхай.

– Скажешь им коды, а они сами решат, когда забрать деньги. Свою долю я отдам декабристке, чтобы не тратила свои деньги на передачки в зону.

– Если я кому-то что-то и должен в этой жизни, так это родителям, – печально вздохнув, говорит Руслан. – Скажу, чтобы мою долю передали отцу.

Звонит телефон, поговорив, Антон встает:

– Сюда едут Ян Вэй и Пит, хотят забрать передачу для Абдула и что-то перетереть. Давай приберемся, что ли.

Инспектор и спецагент заходят через десять минут, подследственные с радостью встречают нежданных гостей и приглашают в гостиную за стол.

– Вы можете сказать, кто из вас нас выследил? – первым делом интересуется Руслан.

Указательными пальцами Ян Вэй и Пит показывают друг на друга.

– А благодаря кому мы не в тюрьме?

Китаец и американец снова тычут друг в друга.

– У нас это называется «круговая порука», – замечает Антон. – Но за второе мы вам безмерно благодарны.

– У нас к вам небольшая просьба, – начинает серьезный разговор Ян Вэй. – Ваш приятель Абдул Самед Хан, как вы знаете, активно содействует следствию. Я, с разрешения прокурора, позволил ему иногда говорить по телефону с супругой. И она рассказала, что Джафар аль-Катари после вашего нападения с вертолетом и броневиком решил, что русские начали за ним охоту, спровоцировал атаку американского беспилотника и инсценировал свою смерть.

– Так он живой, гаденыш! – изумлен Руслан.

– Возможно. По словам Абдула, банда Джафара нашла его семью, похитила дочь и теперь держит ее в заточении, – продолжает инспектор. – Надеясь на помощь, Абдул рассказал нам об истинной причине вашей засады и предложил неплохой план по захвату Джафара, от которого, как вы понимаете, мы не смогли отказаться.

– К сожалению, своим внезапным разбоем вы помешали нам обнаружить расположение лаборатории Джафара, и она по-прежнему функционирует, – подключается к разговору спецагент. – Мы получили разрешение DEA и Наркоконтроля на использование Абдула в операции, чтобы с его помощью установить местонахождение этой фабрики и склада героина. Но мы хотим по ходу операции – если, конечно, Джафар и вправду жив – захватить его и передать русским, чтобы получить вознаграждение. Это будет такой боковик – наше частное предприятие.

– Венчурное? – лукаво улыбается Антон.

– Можно и так сказать, – не уловив иронии, подтверждает Пит. – Но скорее – нелегальное, поэтому никто больше не должен знать, что захват и передача Джафара русским планировались заранее. Так вот, мы хотим узнать у вас, можно ли снова использовать ваш броневик и тот вертолет для эвакуации Джафара и передачи его ФСБ?

– Хитроумная затея, сэр, но воспользоваться вертолетом вряд ли получится, – разводит руками Антон. – А без него не выйдет и безопасная эвакуация броневика. Поэтому рисковать «Тайфуном» никто не станет.

– В Баграме сейчас полно вертолетов, и Пит, конечно, может подключить своих, – говорит Ян Вэй. – Но Абдул настоял, чтобы мы сначала пошли к вам.

– Я знаю, кто нам реально поможет! – почуяв добычу, хватается за шанс Руслан. – Но тогда мы тоже должны участвовать и в деле, и в получении награды.

– С браслетами на ногах? – усмехается Пит.

Расстегнув рубашку, Руслан показывает татуировку:

– Это снежный барс – живой символ Памира. Знаете, почему барса никогда не ловят капканом? Потому что понимают: это свободолюбивый зверь! Чтобы вырваться из ловушки, он отгрызет себе лапу. – Руслан поднимает штанину, показывая электронный браслет, надетый чуть выше лодыжки, и с жаром продолжает: – Ради свободы я даже ногу могу отпилить!

– Подарю тебе настоящую техасскую бензопилу, – язвительно шутит Пит. – Останешься довольным.

– Давайте сначала смотаемся в Афганистан за обезболивающим, – усмехнувшись, предлагает Ян Вэй.

– Мы тоже сможем поехать?

– Ну, если пообещаете своим богам вернуться сюда.

– Всего-то? – сомневается Руслан. – И вы поверите?

– Если пообещаете и не вернетесь… – размышляет китаец, – то при встрече с Богом вам же стыдно будет.

– Ну, это когда мы еще с ним встретимся…

– Как только не вернетесь, тут же и встретитесь.