ВЕНЧУР. Риск ради добычи

– Шутники, тоже мне! – смеется со всеми Руслан.

После второго щелчка браслет Денисова переходит на ногу Кианг.

– Я не верю во всякие обряды и заклинания, но у русских есть традиция: присесть перед дальней дорогой, – говорит Антон. – Я вас прошу… на несколько секунд.

Участники операции охотно соглашаются и, посидев немного, прощаются и выходят. Черноокая робко придерживает русского за рукав, а когда тот поворачивается, торопливо обнимает и целует.

– Запомни: ты всем нам нужен живым.

– Я хочу вернуться и надеюсь снова обнять тебя.

Быстрыми шагами, Антон заходит в лифт.

В аэропорту Гонконга в терминале обслуживания бизнес-авиации пятеро участников полулегального мероприятия подходят к стойке рядом с рамкой металлодетектора. Инспектор показывает старшему сотруднику поста разрешение на посадку в самолет, выписанное Наркоконтролем, и тот приглашает всех в смежную комнату.

Ян Вэй, Пит и Ниу выкладывают на стол три пистолета и два брикета с пачками денег – по сто тысяч долларов каждый. Сотрудник, не притрагиваясь к оружию и деньгам, заглядывает в сумки и пропускает всех пятерых.

– Антон, зачем ты взял на дело планшет? – интересуется Руслан. – Думаешь, пригодится?

– Это мой второй мозг.

Когда пятеро соучастников рассаживаются в бизнес-джете, подъезжает полицейская машина, из нее выходит Абдул и поднимается в самолет. Русский и таджик встречают пуштуна радостными возгласами и объятиями.

«Гольфстрим» несет соучастников на северо-восток.

– Пит, с чего такая щедрость? – спрашивает Руслан.

– По-другому вас не вывезешь.

– А кто банкует?

Пит откладывает журнал:

– Управление по борьбе с наркотиками. Еще около месяца назад я договорился с шефом, что наши доли с Лоис от тех двух миллионов картеля пойдут в бюджет гонконгского отдела DEA. Самолет из Шанхая и этот, наши с Лоис номера в отеле, ваш адвокат, аренда вашей квартиры – все оплачено теми деньгами.

– Рационально! – Руслан поднимает большой палец.

Самолет пролетает над Гималаями. Прильнув к иллюминаторам, путешественники любуются грандиозным пейзажем с величественными заснеженными вершинами.

– Столько снега я еще не видела! – восклицает Ниу.

Антон, читающий на планшете научную статью, прокручивает ее к началу.

– Нашел интересную статью про Гималаи. Вот, послушай: «Сотни лет во время последнего ледникового периода пушистые снежинки падали, слоями копились, утрамбовывались и превращались в громадные горные ледники. Когда на планете потеплело, снега растаяли, образовавшаяся вода испарилась или скатилась в реки, но высокогорные ледники устояли. В последние годы оседающая на ледниках копоть из труб промышленных предприятий привела к быстрому таянию льда. Талая вода испаряется, а копоть на поверхности ледников остается и накапливается. Белый цвет вершин постепенно становится серым. Толщина гималайских ледников, расположенных на южных склонах гор, ежегодно уменьшается на один метр».

– Надо напоследок насмотреться, пока вершины еще белые. – Ниу поворачивается к Гималаям.

– Где-то слева от нас – Дели, – говорит всем Руслан. – А вы знаете, после того как предки таджиков арии через Памир дошли до Индии, они заняли там привилегированное положение? Наша гаплогруппа R1a и сейчас имеется у семидесяти процентов высшей индийской касты.

– Йогу тоже арии придумали? – усмехается Пит.

Возможно. Но выдумал йогу одинокий мыслитель для тех кто одинок, кому не с кем заняться Камасутрой.

– Пуштуны тоже потомки ариев, – говорит Абдул. – В Пакистане их много миллионов, и премьер-министр в этой стране пуштун – мой однофамилец Имран Хан.

Руслан с вызовом спрашивает у американца:

– Пит, а ты знаешь, что самое первое сражение между моими предками ариями и твоими эрбинами, носителями R1b, состоялось тысячу двести лет до нашей эры у реки Толлензе недалеко от места, где сейчас находится Берлин?

– Это тебе отец рассказал?

– Да. Это сражение было в двадцать раз крупнее, чем легендарная битва при Трое.

– Слышал, что один журналист называл ее Нулевой мировой войной, – усмехается американец.

Антону тоже известно об этом событии:

– По крайней мере, среди сражений тех времен эта битва считается самой кровавой. Я читал книгу русского ученого, который, между прочим, живет во Флориде. Он пишет, что гаплогруппа R1 появились у человека в Южной Сибири больше двадцати пяти тысяч лет назад. Спустя несколько тысяч лет в поисках лучшей доли носители R1а выдвинулись оттуда на запад. Тысячелетиями перемещаясь через Южную Азию, Анатолию и Балканы, они дошли до Европы и заселили Русскую равнину, став предками славян. Примерно шестнадцать тысяч лет назад носители R1b тоже ушли из Сибири. Эрбины, двигаясь на запад через Великую степь, Кавказ и Египет, попали в Северную Африку. Похоже, в тех знойных пустынях у них здорово подпортился характер, потому что, перебравшись через Гибралтар в Европу, они стали нагло захватывать земли коренного населения. Эрбины сумели вытеснить аборигенов на периферию континента и захватывали все подряд до тех пор, пока не напали на родственный им род R1а.

– Твои предки, эрбины, теснили ариев до реки Толлензе, – глядя на Пита, подхватывает Руслан, – а там были остановлены нашими предками и разбиты! Арии потом рассеялись в историческом прошлом, но их язык так и остался основой индоевропейской группы языков.

– Все эти гипотезы еще нужно доказать. Твой отец копается в прошлом, меня же волнует будущее, – меняет тему американец.

– Если противостояние мировоззрений продолжится, – предполагает инженер, – то согласно теории игр в будущем должно остаться только два противостоящих полюса. Например, НАТО против ШОС.

– Америка готовится к любому развитию событий.

На это заявление Пита Ниу отвечает с улыбкой:

– Готовьтесь, но знайте: только слабая и глупая женщина будет безропотно ожидать побоев, глядя, как мужик делает кнут, чтобы наказать ее.

– Последнее слово все равно будет за Поднебесной! – лукаво усмехается Ян Вэй.

Снижая высоту, «Гольфстрим» приближается к аэродрому Баграма, ненадолго завалившись на бок, поворачивает и направляется к посадочной полосе.

Абдул смотрит в иллюминатор, затем радостно обращается к группе захвата:

– Э-э… Вон там – дом моего отца, где я родился! Шарифа и наши дети – все мы родом из Баграма.

– А почему отсюда уехал? – спрашивает инспектор.

– Я много лет закупал продукты в соседних кишлаках и продавал американцам на их базе. Однажды талибы предложили мне большие деньги, чтобы я разрешил им подсыпать в продукты какую-то заразу. Я отказался, и они взорвали мой фургон. Пять лет назад пришлось уехать в Кундуз. Там я купил минивэн, на котором Шарифа возила детей в школу, а я на нем снабжал продуктами арабов. А когда Джафар положил глаз на Гульали, жена с детьми спряталась здесь, в Баграме, у моего отца.

– Ты же говорил, что они возвратились в Кундуз? – с недоверием прищурив глаза, спрашивает спецагент.

– Да, сейчас Шарифа с тремя детьми там, в нашем доме, а Гульали в кишлаке Джафара у его старшей жены.

«Гольфстрим» мягко приземляется и подруливает к стоянке военных самолетов разного калибра. Огромная территория американской авиабазы застроена казармами, ангарами и складами, между которыми теснится гражданская и военная техника.