На Краю Бытия. Переплетение миров

Инженерные находки, воплощенные в танке нового поколения, позволяли экипажу оставаться целым и невредимым, даже находясь рядом с эпицентром ядерного взрыва.

Танкистам очень повезло, что когда прокатилась взрывная волна, их танк, подброшенный в воздух, вновь приземлился на гусеничные траки.

Потеряв множество камер, находящийся в защитной капсуле экипаж предпринял решение продолжить движение в сторону Иркутска, и во что бы то ни стало доложить Самохвалову о произошедших событиях.

К сожалению, какой-либо вид связи не функционировал рядом с эпицентром и поэтому они на всех парах в течение нескольких часов неслись сквозь лес, ориентируясь по оставшимся камерам, надеясь случайным образом выбраться на одну из дорог.

В тот момент, когда это им, наконец, удалось, горючее в баке было практически на исходе.

Олег ловко выскочил на обожженный борт грозной машины и громко постучал металлическим прикладом автомата по броне.

Когда из защитной капсулы выбрался усталый, вымотанный командир танка, коротко представившись, Олег без лишних слов коротко обратился к лейтенанту:

– Докладывай.

– Еле вырвались, горючее уже на исходе… – промямлил командир танка, на зеленом кителе которого красовалась черно-желтая табличка с выгравированной на ней фамилией и инициалами: «Осипов Р.А.» Военный все еще находился в глубокой прострации от произошедшего.

– Ближе к теме Осипов! По форме докладывай, старлей! Где остальная часть экспедиции? – спросил Панфилов, прекрасно догадываясь о судьбе людей, расположившихся на берегу Байкала.

– Мертва, майор – на командира танка накатывала истерика, прорываясь сквозь оцепенение разума, – мертва! Ты не поверишь, майор, но к встрече с этим противником мы не были готовы…

– Отряд симбионтов Серого Ордена?

– Нет, страшнее, майор. Симби…Симбитонтов или как их там, хоть можно понять. Это техника. Но то, что посыпалось на нас из леса – это что-то принципиально новое. Нужно срочно доложить полковнику. Это какие-то твари… Какие то дикие, омерзительные твари! Мертвая, вонючая масса гребаных тварей! Я даже в фильмах такого не видел! У меня есть видеозаписи! Бортовой регистратор работал, пока не обварился в огне…

– Спокойно, старлей, спокойно, – Олег ощутимо хлопнул молодого человека по плечу, – ты молодец. Не забыл о видеозаписи. Есть средства связи?

– Мобильные не работают…

– Не мобильные. Иное. Спутник?

– Одни помехи…

–Черт! – Олег был зол. Конечно, взрыв не остался незамеченным, но от своевременного доклада всех нюансов сейчас зависело множество жизней, – сколько еще горючего в танке? – обратился он к командиру невредимого экипажа, выглядывающему из бронированного люка.

– Километров на пятнадцать хватит… Плюс-минус два-три км.

– Лучше чем ничего. Заводи агрегат. Нам нужно добраться до любого транспорта. Взрыв уничтожил новую угрозу?

Словно отзываясь на его вопрос, издалека, от самого берега мертвого озера, лес издал могучий и протяжный стон, от которого у всех людей на проселочной дороге, по спине прошел самый настоящий озноб.

Если бы старуха смерть была живым существом, именно так она кричала бы в этой реальности, отпугивая все живое от своего черного плаща.

– Нет… Нет… – старший лейтенант заплакал как ребенок, – взрыв их не уничтожил… они живы…

– Приходи в себя, Осипов! Ты воин, а не кисейная барышня! В танке есть что-либо от радиации?

– Да, есть таблетки. Они не устраняют последствия, но позволяют поддерживать жизнь на протяжении нескольких дней. До госпиталя дотянуть хватит.

– Пойдет! Дай мне целую пригоршню. И вон тому молодому человеку отсыпать не забудь, – распорядился Панфилов, указывая на удивленно замершего возле могучей брони, молодого бойца автобата…

Проспав все, что только можно, проснувшись далеко за полдень следующего дня, впервые миновав рубеж, в пять пятьдесят пять утра, Сергей сладко потянулся телом, хрустнув одновременно всеми суставами и сочленениями, легко очнувшись после бурной ночи на огромной кровати, застеленной свежим, пахнущим порошком, бельем.

Немудрено, что Велесов был абсолютно наг, и его тело ощущало жаркое присутствие тренированного нагого женского тела рядом.

Вчерашняя ночь была лучшей в его жизни. Велесов улыбнулся и подумал, что, судя по всему, накануне он, человек которого еще не существовало месяц назад абсолютно, реально потерял девственность.

Пусть его ненастоящие воспоминания и хранили богатый опыт контакта с женским полом, Сергей теперь прекрасно понимал, что это была всего лишь ложь и бутафория. От осознания нереальности происходившего образы прошлого покрывались серым туманом забытья. Воспоминания как сон, стремительно таяли под лучами солнечного света. Но то, что произошло сегодня ночью, было настоящим, сокровенным.

Велесов осторожно, стараясь не издать ни единого звука, встал с кровати и, мягко отбросив край одеяла на лежащую рядом Анну, еще раз невольно залюбовался очертаниями загорелого тела египетской богини.

Рукосуева в лучах летнего солнца, проникающего в спальню через приоткрытое окно, была воистину прекрасна, как верно была прекрасна сама Клеопатра в лучшие годы своей жизни.

Пребывая в стране Морфея, она тихо посапывала небольшим носиком и что-то интенсивно шептала дрожащими губами в своем тревожном сне. Ее пальцы слегка сжимались, будто силясь удержать что-то или кого-то возле себя.

Сергей, стараясь успокоить Аню, нежно поцеловал ее в лоб и, убедившись, что та окончательно успокоилась, тихо удалился на кухню, заваривать себе и ей утреннее, просроченное на пару лет, растворимое кофе.

Полковник назначил встречу на семнадцать часов. Было еще много времени, до этого срока, поэтому можно было в кои то веки никуда не спешить.

Тяжело заворчал давно не используемый чайник, стремясь как можно скорее закипятить порцию ледяной воды упрямому человеку, вырвавшего его из объятий пятилетнего безделья.

Мирно гудел под воздействием внутренних технологических процессов современный, навороченный, но пустой и пыльный холодильник, в чреве которого обнаружилась лишь пачка шпрот и местной тушенки.

Расстроенно хмыкнув, Велесов нашел в себе силы натянуть штаны вместе с курткой, и, все же, сходить до универмага, расположенного буквально у соседнего подъезда огромного «сталинского» дома в самом центре Иркутска.

По возвращении, убедившись, что Аня все еще спит, Сергей принялся варганить нехитрый, послеобеденный завтрак на двоих.

По расположению вещей, было видно, что хозяйка, обставляя эту квартиру, старалась уделить больше внимания удобству и функциональности, не задумывалась о семейном уюте. Видимо квартира была для Ани как перевалочная база, из-за кочевого образа жизни, который она вела благодаря своей работе.

Дожидаясь пока отмытая до блеска сковородка, разогреется на электрической плите до нужной температуры, Велесов, попивая из кружки ароматное кофе, тихо проследовал в просторный зал, расположенный по соседству со спальней.

Как и везде, на мебельной горке плотным слоем покоилась пыль. Из всех растений стоящих на подоконнике живым оставался только привычный ко всему кактус. Создавалось впечатление полного запустения.

Телевизор не показывал ничего, видимо из-за того, что за него давным давно не платили. Сергею стало невероятно скучно и грустно от окружающей атмосферы, но будить свою возлюбленную он не хотел, понимая, что впереди у Анны будут новые задачи и задания от грозного полковника.

От нечего делать Велесов направился к последней запертой комнате. Он осторожно отворил скрипнувшую дверь и обомлел.

Последнее помещение оказалось светлой, хорошо обставленной детской. Игрушки грудами валялись на полу, покрытые толстым слоем пыли, будто бы маленький хозяин только что оставил игру с ними и ушел умываться, но затерялся где-то на несколько лет.

Тяжко звякнула, расплескивая жидкость по грязному паркету, выпавшая из рук кружка. Горячие брызги кофе обожгли обнаженные ноги. Но еще больнее обожгла сознание немыслимая догадка.

– Все увидел? – Сергей обернулся. Позади него стояла бесшумно подошедшая со спины, Анна, хмуро кутаясь в махровый халат, – лучше бы ты сюда не заходил, Сережа. Заглянуть сюда, все равно, что заглянуть мне в душу.

– Я… Я, не хотел. Точнее хотел, но… Ань, прости. Что случилось?

– Ты думаешь, я всегда мечтала о службе в МГБ, Сергей? – вопросом на вопрос ответила Рукосуева, – Самое простое женское счастье – это семья и дети. Точнее ребенок, малыш трех лет от роду, который был у меня. И муж, которого я видимо, любила и который видимо, любил меня, – глаза ее остекленели, проваливаясь вглубь давно минувших событий, – Я никогда не могла иметь детей. Медицинский диагноз послужил приговором молодой семье. Но мы не отчаивались и, когда лечение не дало результатов, решили усыновить ребенка. Ты знаешь, сколько бюрократических процедур и кругов ада нам пришлось пройти, чтобы в нашем тихом доме затопали детские ножки? – видя недоуменный взгляд Велесова, Анна усмехнулась, – конечно не знаешь, куда уж тебе… Но результат был достигнут. Мы окружили любовью и заботой чужое дитя и, постепенно, прикипели к нему душой как к своему собственному.

Анна подошла вплотную к Сергею и приобняв за плечи заглянула ему в душу солнечными просторами необычного взора: