Конфиденциальный разговор. Рассказы и повести

– Нет, – едва пискнула Полина.

– Болит что-нибудь?

– Нет, – еще раз пискнула, словно заблудившийся в лопухах цыплёнок.

– Господи, да что с тобой? – всполошилась Анна Панкратовна и внимательно глянула Полине в глаза. – Да ты, никак, влюбилась? – осенило бывалую женщину. – Ой, смотри, девочка. Любовь – это же огонь: чем ярче горит, тем сильней ослепляет.

– Нет! – с испугом выпалила Полина, отстраняясь от неё.

«Пусть ослепляет, – подумала Полина. – Пусть. Только бы не мучиться и не ждать напрасно».

Прошла уже целая вечность, а капитана всё нет и нет. Может, уже забыл её? Может, для него всё это ничего и не значит? Собственно, особенного-то ничего и не произошло, если не считать, то прикосновение щекой к его губам. Такое бывает, наверное, и просто случайно. Но взгляд его? Он говорил больше всяких слов.

И все-таки она дождалась его. Он пришёл холодной, ветреной ночью, когда Полина, уже спала. Она вдруг услышала, вернее, почувствовала кого-то рядом. Она открыла глаза – и увидела его возле кровати: исхудалый, растрепанный, тихий и ласковый.

– Мой капитан! – Полина обвила его шею своими длинными, теплыми руками. – Мой капитан, – шептала она, страстно целуя его.

– Не сон ли это, Полюшка?

– Костя, давай включим свет, мне так хочется посмотреть на тебя.

– Не надо, Поля! – поспешно возразил он и наглухо затянул штору на окне.

И в голосе его, и в движении руки со шторой было что-то непререкаемое, приказное, и в то же время будто бы что-то боязливое.

– Мой капитан боится быть замеченным? Ты стыдишься меня?

– Поленька, дорогая, о чем ты? Я схожу с ума без тебя. Но… я не смею быть здесь. Не смею, понимаешь?

– Почему?

– Поля, я не смею… Ты разве не знаешь? – лепетал он.

– Я и не хочу знать! – решительно заявила она.– Ты – мой! Ты мой капитан! Слышишь?

– Слышу, Поленька…

Ворочались, трещали, гудели в печи сосновые чурочки, нарубленные сильной Анной Панкратовной. Ветер свистел за окнами, хлопал старыми ставнями. Огонь из открытой печи освещал их возбуждённые лица.

Утром, когда Полина проснулась, капитана уже не было. И она поняла, что снова впереди долгое ожидание.

Каждый дeнь Полина выходила на берег и всматривалась в синюю даль моря. По вечерам расставляла на столе все принесенные капитаном «морcкие игрушки»: белоснежные кораллы, раковинки, сухие черепашьи панцири, затвердевшие серые крабы, цветные камушки. Она смотрела на них, любовалась ими, разговаривала с ними. И каких только приключений не видела при этом! С помощью её незаурядного воображения отважный капитан совершал опаснейшие путешествия, какие даже не снились хитроумному Одиссею. И каждый раз её капитан выходил победителем и, в конце концов, возвращался к ней – в её тихий домик.

Эти ее мечты и постоянные ожидания делали её какой-то заторможенной, задумчивой, рассеянной даже днём, на работе, среди людей. И к ней невольно стали присматриваться. Женщины быстро поняли, что происходят с их мастером. При её появлении в цехе всякие разговоры прекращались, обрывались, чуть ли не на полуслове. Но стоило ей выйти, как до неё долетали обрывки фраз:

– Молодая, однако, хваткая. Вмиг уцепилась.

– В кого?

– Кабы знать.

– Нынешние молодые не чета нам, отсталым. Любого мужика к рукам приберут. Не станут ждать, пока их удостоят вниманием.

– Эмансипация.

– Что, что?

– Ну, значит, когда баба, став свободной, берёт на себя роль мужика: штаны напялит на себя, сигаретки покуривает, до чужих мужиков хватка, первая объясняется им.

– Понятно.

Полина все ждала своего капитана. И дождалась. Он пришёл, как всегда, ночью. Так же тихо и неожиданно.

– Мой капитан! Мой милый! Костя, я, наверно, умру без тебя. Скучал ли, милый?

– Очень! Только и думаю о тебе.

– Ой, Костя! Теперь я тебя никуда не отпущу… Костенька, я не отдам тебя никому. Мой капитан!

– Твой… твой, – неуверенно поддержал он. – Но, Поленька, наша любовь должна быть тайной. Для всех без исключения! Если нарушится наша тайна – конец нашему счастью.

– Только не это! Пусть будет тайной, если ты так хочешь. Я так счастлива! Ты мой вечный странник, мой загадочный рыцарь.

И опять ожидания.

Полина умела ждать. С чувством, с терпением, с наслаждением. И всё тайно. Глупенькая Полинка! Разве можно сделать тайну из любви? Слишком это заметное событие в жизни девушки, полюбившей впервые, чтобы умудриться скрыть его. Тем более не скрыть тайну, которая сама уже просится наружу. А от женщин, этих всезнающих и всевидящих, подавно такое не спрячешь. Вот только одно им не ясно, одна загадка тревожит всех: «0т кого носишь? Холостые-то здесь не водятся. Замужних обираешь? Побойся бога».

Тайна её стала очевидной, но не до конца разгаданной. Полина крепилась и самоотверженно ждала своего капитана.

А капитан запропастился, словно в воду канул.

…Рыболовецкий траулер был ещё далеко, а люди уже высыпали из цеха, из домиков и побежали к берегу – к причалу. Впереди всех неслись женщины из цеха рыбообработки. Как забавно, как неуклюже, но как трогательно бежали эти полные, немолодые женщины.

На берегу, над толпой бежавших людей кружили, взвивали взволнованные чайки, они ликовали не меньше, чем целовавшиеся после долгой разлуки люди.

Несколько запоздало, понеслась к причалу и Полина. Каким-то особым чутьём она вдруг почувствовала что-то недоброе. Скорее всего, она поняла, что ко всей этой огромной радости людей, целующихся при всех, она со своей тайной любовью не причастна. Но в то же время она-то вся здесь, всей душой, каждой своей частицей хочет влиться в эту общую радость. Она была уверена, что сейчас увидит его, своего капитана, и тогда уж она не почувствует этого общего отчуждения, тогда и на неё посмотрят и вместе с нею порадуются. Пусть уж теперь узнают все, кого она любит. Когда он здесь, рядом с ней, ей нечего скрывать.

Но вот увидела его и заледенела, глазам своим не веря: её капитана уже обнимали, целовали. Девчушка лет двенадцати прыгнула ему на руки, обвила его шею и повисла, громко смеясь и ликуя, а рядом стояла Анна Панкратовна и нежно поглаживала капитана по плечу.

– Нет! – вскрикнула Полина и, зажмурившись, убежала прочь, оставшись незамеченной.

…Ночью поднялся сильный ветер. Он тянул с моря и пронизывал до костей.

…Впервые Полина не растапливала печь. В домике её было темно, пусто, холодно. Полину сильно знобило. Не раздеваясь, прямо в одежде забралась в постель и всё куталась, куталась, но никак не могла согреться под двумя тёплыми одеялами.

Больше Полина не ждала своего капитана. Впервые она почувствовала себя по-настоящему одинокой.

Тайна её, которая всё больше и больше давила под самым сердцем, так и осталась нераскрытой.