Золотой Ипподром

– Кеплер! Законы притяжения и отталкивания больших биллиардных шаров!

– Планет, и они гораздо интереснее! К ним и перейдем. Что ты думаешь про нефтепровод Баку – Тифлис – Эги? Он действительно так нужен старушке-Европе?

– Что за вопрос? – Президент даже несколько насторожился. – Конечно нужен! С Москвой не договоришься, им даже выгода не нужна, из Сибири слишком сложный подвоз, а перегружать Персидский залив нельзя. Я не большой специалист, но как раз начал изучать эту проблему в последние месяцы… Но почему ты об этом вспомнил? – удивленно воскликнул Джорджо.

– Полагаю, этот вопрос можно решить, – спокойно сказал Константин.

– Решить?! – Президент чуть не подскочил в кресле. – Но ведь это только проект, и вы отвергли его с самого начала! Ваши отношения с Закавказьем, все эти хурриты, плюс церковные земли, монахи…

– Монахов-то мы сейчас будем спрашивать меньше всего, – веско объявил Константин. – Все остальное – детали. Конечно, святым подвижникам в ущельях журчащая по трубам нефть будет страшно мешать молиться, напоминая о соблазнах больших городов, но они, хвала небесам, ничего не решают. А возмущенных иерархов я приму после некоторой подготовки… Пожалуй, лучше всего будет залепить уши воском! – Император рассмеялся, и на столике появилась небольшая распечатанная амфора.

– Рекомендую! Каппадокия, начало прошлого века.

– Мне вдруг показалось, что там нефть, – признался Джорджо.

– Ну уж нет! Мы ведь не в Тюмени! – Василевс попытался изобразить обиду, но глаза его смеялись. – Пусть нефть в золотой чаше подносят наиправославнейшему повелителю славян и эвенков, нам это не пристало.

– Прекрасное вино! – воскликнул президент.

– Да, очень неплохое.

– Итак, – проговорил Джорджо, откинувшись в кресле, – вы готовы кое-кому из своих наступить на горло? Довольно неожиданно! Но почему именно сейчас? Ведь не из-за транзитных платежей, я полагаю?

– Видишь ли, дорогой Джо! – Константин дурашливо наморщил нос. – Есть вопросы, которые в политике обсуждать не принято. И даже намекать на них нехорошо. Но мы ведь не просто политики, верно? Поэтому я буду с тобой откровенен почти до неприличия. Мы хотим вернуть константинопольские сокровища.

– Как-как? Что?

Брови президента взобрались на самый верх лба, словно желая спрятаться в волосах. Впрочем, осмыслить сказанное было поистине трудно.

– Да, ты не ослышался. – Император был собран и серьезен. – О, конечно, всем очевидно, что невозможно требовать возврата всего награбленного крестоносцами…

– С учетом перелитых в монету золота и античной бронзы, боюсь, не сохранилось и десятой части ценностей!

– Но двадцатая сохранилось! Впрочем, список их можно ограничить несколькими десятками предметов. И все же это необходимо сделать! Это будет справедливо, символично, и… – Константин поднялся, подошел к закатному окну и слегка коснулся пальцами стекла. – И, пожалуй, европейские отношения сделаются от этого более правильными… Так что, господа латиняне, – император обернулся в Джорджо, широко улыбаясь, – нескольким музеям и аббатствам придется вспомнить, кому на самом деле принадлежат их реликвии!

– Как-то очень похоже на выкручивание рук… – задумчиво пробормотал президент.

– Отчего же! Просто на изящную фигуру танца, где кавалер крутит барышню, не выпуская ее нежной ручки.

– Которую та тщетно пытается вырвать!

– Так что же! Это только для приличия, ибо какая же барышня не хочет замуж? – Константин лукаво прищурился. – Но сватовство, конечно, будет обставлено пышно и церемонно! Представь: потомок ромейских императоров и потомок хищных венецианцев – ты ведь родился в Венеции, не так ли? – появляются в Совете Европы и объявляют о концессии на вытягивание нефтяной жилы со дна Каспия! А тем временем все газеты начинают сплетничать о браке, который должны заключить младшие представители семейств! Помолвка объявлена, впереди символическое примирение давних противников… Ты, конечно, не против символического примирения, дорогой Джорджо? Ведь тогда восторжествует толерантность и справедливость, в знак которой – только как знак – в Константинополь вернутся сосуды и святые мощи, в свое время взятые по праву сильного! Но это право давно не действует, милые европейцы! В нашем двадцать первом веке важнее право умного.

– Что ж, не спорю, придумано ловко, – отозвался Джорджо. – По-византийски. Не хватает только чего-нибудь изящно-злодейского… медленного яда под ногтем царедворца…

– Разве мы хоть сколько-нибудь более злодеи, чем все остальные? – меланхолически вопросил император. – Мы часто даже гуманнее других!

– О да, вы гуманисты! – с жаром воскликнул президент. – Вспомним одну только гуманную Битву Народов у Икония!

– Друг мой, о гуманизме судят не по битвам, а по тому, что происходит после них. На войне законов нет и быть не может! Мы боролись за существование и победили, вот и все. Не важно, какими методами. Но кто бы на нашем месте стал в них разбираться? К тому же, пять сотен лет назад на все смотрели немного иначе… Но вот теперь, после всего – разве у нас много проблем с магометанами? Они такие же граждане, как и все остальные!

– Что ж, в этом ты, конечно, прав, – пробормотал Джорджо и потянулся своим бокалом к бокалу друга. – За справедливость!

– За долгожданную справедливость! – подхватил император.

– Кстати, по поводу трубы и проблем: а как же хурриты? – вспомнил Джорджо.

– Мы обеспечим безопасность, – решительно сказал Константин.

– Да, но ведь они…

– Мы обеспечим безопасность, это технический вопрос! – Тон императора уже не допускал возражений.

– Ну, хорошо, – Джорджо аккуратно поставил на столик свой бокал, – а что будет, если Луиджи с Катериной… если ничего из этого не выйдет?

– Комбинация несколько осложнится, но… Хотя, честно говоря, я даже больше болею за их возможные отношения, чем за нефтепровод, – признался вдруг Константин. – Могу я иногда побыть просто отцом?

– Конечно можешь! – Джорджо рассмеялся. – А то мне уже почти страшно с тобой выпивать! Знаешь, а ведь это прекрасно, когда есть такая возможность быстро менять ипостаси, отдыхать от государственных дел…

– Вот преимущества нашего образа правления!

– Да, и недостатки нашего.

– А знаешь, кстати, что я тебе хочу сказать… – Константин слегка задумался. – Ведь это, в принципе, не большая проблема. Думаю, после нашей «интриги» твои акции настолько взлетят вверх, что… Между прочим, ваш король – совершенно опереточная фигура, и в его роли должен выступать успешный политик с весом в обществе… Конечно, это все непросто, но ты сам понимаешь…

– Погоди, погоди, – пробормотал вконец ошарашенный президент. – Я, конечно, уверен, что у этих стен предусмотрительно оборваны уши, но…

– И в этом ты совершенно прав!

– Но все же сейчас, наверное, время более приятных разговоров – о женщинах, вине, книгах…

– Как угодно, – отозвался Константин. – Если тебе и после совсем будет неудобен этот разговор, мы к нему не вернемся. Но имей в виду, что у Луиджи есть реальный шанс стать… – тут он задумчиво покрутил пальцами изящную хрустальную ножку бокала, – кесарем. Или кем-то в этом роде. Я ведь забочусь и о будущем своего сына!

– Ну, тогда выпьем за будущее и… выпьем! Между прочим, августа сегодня была великолепна как никогда. – Джорджо всё сильнее чувствовал, как ароматная влага разносит тепло по всему его большому телу.

– Августа – первая женщина Империи, – Константин улыбнулся, – и в этом качестве она обладает совершенствами всех женщин сразу.

* * *

От кого: «Луиджи Враччи» <luigivracci@graphe. koin>

Кому: «Лаура Враччи» <laura-vracci@graphe. koin>

Отправлено: Воскресенье, 15 августа 2010 23:18

Тема: мы на месте

–