Лейла. Шанс за шанс

– Заболеть дело нехитрое. Только ведь с самого детства так сильно не болела. Тогда чуть выжила… – пробубнил мужской.

– Ратмир не простит, ежели с ней что случится, – снова всхлипнул женский. – Два дня уже в себя не приходит.

– Так, может, и к лучшему? – вклинился еще один совсем тихий женский голос. – Всевышний знает, что делает…

– Эльмира! – тут же взвился мамин голос. – Вон отсюда!..

Продолжения разговора я не услышала – снова побрела по раскаленной пустыне. Шар солнца над головой и не думал двигаться с места. Снова влага на губах. Кажется, я жила от глотка до глотка, хотя сама сделать этот самый глоток не могла. Но мне помогали.

– Да пропустите вы уже! Я лекаря привел, который ей может помочь! – раздался где-то в пустыне знакомый голос.

Я завертела головой. «Сольгер? Мой беловолосый шпион? Что он здесь делает?» Никого не увидела и расстроилась.

– Да пошел ты со своей заботой! Думаешь, я не видел, как она с тобой на улице виделась? Только плакала она потом так, что сердце разрывалось. Что ты ей такого сказал, а? – послышался возмущённый голос Ромича.

«А я думала, моя маленькая истерика прошла незамеченной. Наивная…»

– Постой, Ромич, господин офицер привел доктора. Пусть он посмотрит. Мы сейчас никак не можем помочь Лейле, может, хоть у него получится.

«Кирим. Старый верный Кирим. Почему же я вас всех не вижу? Только песок, только пустыня…»

– Сегодняшняя ночь решающая. Если ей не станет лучше, то в течение нескольких дней она умрет.

– Что же делать? – всхлипнула мама. – Почему? Что это за болезнь такая?

– Простите, ханан, вы знаете, что у вашей дочери есть дар, то есть некие способности? – задал вопрос тот же голос, что предрекал мне скорую смерть.

– Д-дар? – мамин голос был растерян.

– Да, мы знали, – отозвался уверенный голос Кирима.

Как, наверное, удивилась этой уверенности мама. Я мысленно улыбнулась. У нас в семье о моих особенностях догадывались все, но точно знали только папа, профессор и… выходит, Кирим. Ромич, наверное, тоже в курсе. А вот с мамой мы на эту тему не говорили, не сговариваясь, обходили стороной. Она и сама знала, что ее дочь чем-то таким обладает, даже сама говорила, что это благословение Всевышнего, а когда все ее смутные догадки и предположения облекли в вот такую вот простую форму, растерялась.

– Сейчас этот самый дар сжигает ее изнутри.

– Но почему? – спросил Сольгер.

– Потому что какой-то сильный эмоциональный стресс или толчок спровоцировал преждевременную инициацию. Некоторые всю жизнь ходят неинициированные, некоторые идут на инициацию осознанно, а некоторые подпадают под нее спонтанно. Только вот у детей до двенадцати лет этот процесс чаще всего оканчивается смертью. Да и саму инициацию в любом возрасте нужно проходить под наблюдением наставника.

– Но почему они умирают?

– Есть две теории на этот счет: первая – не хватает жизненной энергии тела, вторая – энергии души. Видите ли, чтобы пройти инициацию, телу и душе нужно накопить силы, чтобы принять в себя способность целиком, это если упростить и не вдаваться в научные подробности. Иначе энергия, выделяемая при этом процессе, сжигает носителя изнутри. И чем мощнее дар, тем больше энергии высвобождается. Что мы сейчас и видим… – тоном лектора на кафедре поведал лекарь.

– Так что же делать? – севшим голосом спросил профессор. «И он здесь…» – Мы же не можем просто стоять и смотреть, как она сгорает изнутри!

– Нужно больше поить, можно обтирать теплой водой, только такой, чтобы разница температур не была слишком большой. Но сразу говорю, это мало поможет. Единственное, чем мы действительно можем помочь этой девочке – только ждать.

– Что? И ради того, чтобы сказать, что моя дочь обречена, вы пришли и строите тут из себя важного господина? – разозлилась мама. – Вон! Вон из моего дома! – Послышались толчки и звуки потасовки. – И хлыща этого с собой заберите! Ну! Чего стоите? Вон из моего дома! Ай, Кирим, пусти!

– Я прошу прощения, – послышался голос профессора, – но вам и правда лучше уйти. И не обижайтесь на Малику-ханан, она просто очень расстроена.

– Да, конечно, простите…

Раздались удалявшиеся шаги и рыдания.

Даа, неприглядная вырисовывается картина. Хотя, что ей вырисовываться, вон, вокруг: пустыня, нескончаемый песок, безжалостное солнце и жара, дикая и выжигающая, кажется, самою суть.

Кто-то обнял меня, положил голову на живот и шептал:

– Лейма! Лейма! Ты только не умияй, слысыс? Я тебе свое деевянного солдатика отдам! Тойко не умияй! Мамук тозе сегодня пьякал, только сказал, чтобы я никому об этом. Но тебе мозно. Ты зе наса, Лейма.

«Кто собрался умирать? Я? Нет, что ты, маленький… – хотелось сказать мне. – Я обязательно вырвусь из этой пустыни. Только выход найду. Найду… Как же жарко… как жарко…»

– Лейла! – снова шепот. – Не оставляй меня, Лейла! Ты ведь все для меня, слышишь? – и снова кто-то уткнулся мне в живот, обнимая, только уже более жестко, как будто пытался удержать меня в этом мире.

Ромич… Я пытаюсь обнять его в ответ, но у меня ничего не выходит. Почему же я их всех слышу?

– Лейла! Лейла! – снова тихий мужской шепот врывается в мою пустыню, а широкая шершавая ладонь гладит по голове. – Я помогу, слышишь! Этот лекаришка не сказал, но помочь можно. Вернее, помочь может такой же одаренный. Я могу забрать часть жара себе. Есть опасность сгореть вдвоем, если твоих сил осталось совсем мало, но ведь мы попытаемся? Я-то знаю, какая ты сильная. Просто тебе нужно немножко помочь…

– Да-а, а здесь настоящее пекло! – послышалось прямо за спиной через некоторое время.

Я резко обернулась и увидела стоявшего на песке Сольгера в белой рубашке, заправленной в брюки интересного покроя, он демонстративно обмахивался ладонью.

– Ты?! Но… как?!

– Это одна из техник, которым обучают в университете Тализии таких одаренных, как мы. Думаешь, как тамошние учителя помогают в прохождении инициации? Вот так и помогают. Но, блин, как же тут у тебя жарко!

Мне показалось, жара совсем чуть-чуть, но спала.

– Ты одаренный? Какой у тебя дар?

– Фух! – выдохнул он, оглядываясь. – И ни конца, ни края это пустыне не видно. Давай, присядем, что ли. – Он непонятно откуда извлек широкополую шляпу и водрузил на голову. – Вот так намного лучше. Что смотришь? Доставай себе такую, – улыбнулся, присаживаясь на небольшую скамеечку, которая появилось прямо позади него.

– Как? – спросила, округлив от удивления глаза.

– Ну это же на самом деле твоя пустыня, значит ты можешь всем этим управлять. Не полностью пока, но кое-как облегчить свое пребывание здесь можешь уже сейчас. Просто представь, чего бы тебе сейчас хотелось. Думаю, воображение у тебя хорошее.

Я недоверчиво на него посмотрела, но послушалась и представила у себя в руках точно такую же шляпу, как у него, и лавочку, а потом подумала и добавила стакан воды.

– Молодец! – похвалил парень. – Честно говоря, я даже не надеялся, что у тебя все так быстро получится.

– Что это за пустыня? Почему я могу делать здесь это?

– Это твой дар, который нужно обуздать.

– Что, вся пустыня?

– Да, представь себе, – хмыкнул он. – Вся эта пустыня – это проявление твоего дара.