Лейла. Шанс за шанс

– Но почему я не могу вырваться отсюда?

– Потому что не хватает сил справиться с даром.

– И ты мне поможешь?

– Помогу. Но времени мало.

– Знаю. Я слышала. А как ты вообще попал ко мне? Я имею в виду свою комнату. Мама ведь тебя сегодня выгнала.

– Выгнала… – невесело улыбнулся он. – Значит, ты слышала… А твой ухажер еще и побить хотел.

– Ромич, что ли? Тоже мне, нашел ухажера. Он мне как брат, вот и переживает. – Сольгер на это лишь фыркнул, но вслух ничего не сказал. – Так как?

– При помощи своего дара… Кирим помог, разогнал всех из твоей комнаты спать… – вдруг пояснил – Вот у тебя дар мысли читать, прошлое видеть, даже передавать то, что увидела, другим, так ведь?

– Ну не совсем, но как-то так.

– А у меня дар маскировки.

– Именно так ты сбежал из гарнизона?

– Да. Я называю свой дар чудом, поэтому считаю, что сбежал тогда чудом. Впрочем, как и всегда. Сама понимаешь, работа у меня такая.

– Да, понимаю… – поникла я, вспомнив, для чего он тогда шпионил.

– Тогда должна понять и то, что Шалем все равно захватили бы, со мной или без меня. Слишком много ресурсов было задействовано для этого. Я лишь помог сократить количество жертв.

– И каким же образом? – зло спросила я.

– Все просто: больше солдат – больше жертв с обеих сторон. Меньше солдат и наименее ожидаемое время атаки – меньше жертв среди мирного населения и все тех же солдат с обеих сторон.

– Так, может, мы отбились бы?

– Лейла, ты ведь даже не представляешь, о чем говоришь. Через тоннель шла целая армия, которая лишь частично вошла в Шалем. Если бы внезапная атака не удалась, на вас бы обрушилась вся мощь, и от города мало что осталось. Уж поверь.

– Так, может, ты еще и благодетелем себя считаешь? – не в силах унять вспыхнувшие злость и обиду, спросила я.

– Да Всевышний упаси, Лейла! Я лишь хочу донести в твою маленькую красивую головку, что не нужно жалеть о том, что когда-то меня спасла! – неожиданно зло закончил он. Встал со своей лавки и отошел на десять шагов прочь, упер руки в бока и запрокинул голову к моему беспощадному солнцу.

Мне стало стыдно и нестерпимо захотелось к нему подойти, обнять за талию и прижаться щекой к его напряженной спине. Разумеется, я бы никогда так не сделала, поэтому покрепче зажмурилась, прогоняя это желание, и поняла, что прижимаюсь к мужской спине, а мои руки обвиты вокруг его талии.

– Ой! – вмиг опомнившись, я отскочила от Сольгера и залилась краской.

Вернее, попыталась отскочить – он быстро повернулся и придержал меня за талию.

– Это твой мир, Лейла, мир твоего дара, если точнее. И он очень тонко реагирует на твои самые сильные желания, когда твой разум немного очищается от знойного отупения, в которое погружает тебя солнце необузданных способностей – в этом тебе помогает мой дар. Ведь раньше у тебя не получалось, верно? И… Ты слишком добрая, Лейла, так нельзя.

Я на это лишь грустно хмыкнула:

– И без меня хватает циничных, черствых и равнодушных людей, я всегда успею присоединиться к их лагерю.

Ненадолго повисла пауза, во время которой мы просто стояли и смотрели друг другу в глаза.

– А ты знаешь, что здесь, в мире твоего дара, ты выглядишь старше? – вдруг задал он совершенно неожиданный вопрос. У меня в удивлении взметнулись вверх брови.

– Старше? И насколько?

Сольгер еще раз пристально заглянул мне в глаза и, расцепив объятия и спрятав руки за спину, проговорил:

– Достаточно.

– Достаточно для чего?

– Для всего, – наконец, ответил, и посмотрел так, как на меня уже очень и очень давно никто не смотрел.

Я смутилась и отступила на несколько шагов, а потом вернулась на свой стульчик и присела. Странно… Как все это странно и… забыто, а еще волнительно и… несвоевременно. Он тоже вернулся на скамеечку и как ни в чем не бывало продолжил свой рассказ, будто и не было этого неприятного, но нужного разговора о его спасении и захвате города, о доброте и возрасте.

– Я могу становиться невидимым для других на какое-то время, недолгое. И, предупреждая твой следующий вопрос скажу: нет, я не исчезаю, я просто искажаю вокруг себя пространство. Но это очень энергозатратно. А вот если изменять вокруг себя пространство так, чтобы люди видели, к примеру, другие черты лица, то держать эту личину можно долго, но без амулета все равно не больше трех часов.

– Амулета?

– Да, есть в Тализии такой умелец, тоже, кстати, одаренный, который может засунуть в какую-нибудь вещицу часть твоего дара… даже не так… сложно объяснить… Он может направить часть твоего дара в амулет и запечатать его так, чтобы он зациклился, и им могла пользоваться не только ты, но любой одаренный, подпитывая своим собственным даром. И чем сильнее одаренный, тем дольше будет работать амулет. У тебя в руках он, судя по всему, смог бы работать круглые сутки. Только редко какой одарённый идет на то, чтобы сделать амулет для другого. В основном всегда для себя, иначе может возникнуть слишком много проблем. Ну и для короны иногда. Дорогой, правда, выходит амулетик… Очень дорогой. И не всегда приходится платить деньгами, но оно того стоит.

– А как его подпитывать?

– Да никак. Как смогли за все это время понять ученые, вокруг любого одаренного всегда есть так называемое поле силы, нечто вроде второй кожи. И, соприкасаясь с этим полем, амулет и работает.

– А как работает твой? В смысле, как он меняет черты лица?

– Ну, тут все просто и сложно одновременно. В моем амулете заложено изменение трех параметров, он активируется, когда касается тела, тогда и нужно четко представить желаемые изменения. Если их будет больше или меньше, то ничего не выйдет: амулет будет просто тянуть энергию.

– А менять можно только черты лица? – Не на шутку заинтересовалась я интересной вещицей.

– Нет, амулету, как и дару, все равно. Просто люди в основном обращают внимание на лицо, а походку или осанку всегда можно изменить самому.

Класс! Да это же самая настоящая магия! Способности, дар… Да называйте как хотите! Это же… это же…. Даже слов нет!

– А можно на него посмотреть! – В моих глазах плясал такой энтузиазм первооткрывателя, что Сольгер улыбнулся, опустил локти на колени и скрестил пальцы рук под подбородком.

– Если выберемся отсюда… – он выразительно обвел взглядом окружающую нас пустыню, – я тебе его подарю.

– Но ты же сам только что сказал, что одаренные никогда не…

Он оборвал меня фразой, показавшейся поначалу странной и неуместной:

– Знаешь, Лейла, пожалуй, только здесь и сейчас я могу говорить с тобой откровенно… – тяжело вздохнул и продолжил. – Знаешь ли ты, что одаренных людей очень мало? – Я кивнула. – А что отношение к ним изменилось не так давно? – Я снова кивнула. А он в удивлении поднял одну бровь: – Профессор? Хотя мог бы и не спрашивать. Тогда он, наверное, рассказал тебе, что в Тализии есть университет, где учат одаренных? Хотя, если точнее сказать, сейчас образовался целый факультет. Рассказывал ли тебе профессор, что там могут учиться только мальчики? – Я снова кивнула. – А знаешь, что происходит с одаренными девочками в Тализии и Фаргоции? В Эльмирантии, думаю, дела обстоят не лучше, просто еще более засекречены.

Вот тут я забуксовала. А ведь и правда – проф не рассказывал, а я как-то и не спрашивала. Знала, что этот университет мне не светит, поэтому и интересовалась этой темой больше в качестве развития кругозора и про девочек не задумывалась. Мне казалось само собой разумеющимся, что они просто продолжают жить в семье. Но оказалось все не так радужно, как представлялось наивной мне: