Упавший лист взлетел на ветку. Хроники отравленного времени

– Привет, папа! А что ты тут делаешь?

Вижу, озабочен. Но не слишком.

– Садись, поговорим.

– Давай, поговорим – неуверенно ответил сын.

– Что ты там опять натворил? Мама звонила, говорит, проблемы…

– Да, там, понимаешь, одна девочка…

– Ах, девочка? И что с ней? – спросил я. Раз девочка, ситуация становилась понятной. – Ты что, с ней спал?

– Я – нет… Вася вот…

– Вася? Этот тот твой дружок со странностями?

– Нуууу… Вася. Ты должен помнить.

– Хорошо, с Васей-то понятно. А ты здесь при чем?

– Да я просто в квартире той был, в другой комнате… Как раз в это время.

– И что?

– Ну я там книжки смотрел, телевизор…

– И что?

– А потом вдруг пришли ее родители. Орали на меня и на Васю. Теперь денег требуют…

– Сколько?

– По двести рублей. С меня и с Васи.

– По двести рублей?! Ого… – удивился я – Вы бы с Васей в Интурист пошли, за эти деньги могли бы уже пятерых оприходовать…

– Ну, у Васи, там, это, любовь. Чувства…

– Чувства? У Васи?! Хотя, знаешь, у твоего Васи могут быть чувства. Но я парочку знаю, каких у него точно нет. Чувства меры и инстинкта самосохранения. А лет девочке сколько?

– Пятнадцать…

– Ох и дурак, твой Вася… Точно, дурак.

Ничего не ответил, лишь подавленный смешок.

– А ты чего улыбаешься? А ты придурок. Придурок – означает «при дураке». Дурак – он хоть удовольствие получил…

И снова смешок.

– Да… Знаешь, много раз тебе говорил. И повторю еще раз. Не дружи с дураками… Один друг-дурак тебе столько проблем сделает, сколько десять умных врагов не смогут. Сколько времени у нас есть?

– Послезавтра они заявление в милицию несут.

– Послезавтра… Маловато… Ну, если что, удачи тебе… Ты же девочку не трогал. Значит не виновен. На том и держись.

Знаете, есть старая еврейская мудрость: Если куда-то идешь, спроси себя – зачем? Не можешь дать четкий ответ – не ходи. Не надо. Все беды начинаются от нечего делать. Пошел куда-то – не понятно куда… Сделал что-то – не известно, почему…

Но, по крайней мере, одно меня утешало. Судя по разговору, сын мой не испорчен. Верит в людей, способен на честные реакции и поступки… Значит, я не такой уж и плохой педагог. А проблемы всегда будут, на то они и проблемы – особенно из-за дураков.

Потом я зашел к жене. Мы поговорили. Недолго и по делу. Дела-то у нас были не очень – родители девочки вели себя агрессивно. Скандалили, на уступки не шли… Или деньги, или заявление… А еще этот Вася… Он, как я понял, уже сушил сухари. Родители алкоголики, в жизни не имели таких денег… Да и Вася их, собственно говоря, не особо беспокоил. Вырос, дожил до получения паспорта, ну и ладно, дальше пусть как-нибудь сам…

Сто рублей у нее было, смогла найти. Сто рублей она рассчитывала взять у меня. Дома я перерыл все заначки. Нашел только пятьдесят. Два рубля оставил себе дожить до зарплаты, которая будет через четыре дня. И все. Началась легкая паника. Стал судорожно вспоминать, у кого смог бы занять. Вспомнил, что в школе есть касса взаимопомощи, куда я регулярно делал взносы. Быстро нашел в записной книжке телефон директора школы, позвонил:

– Здравствуйте! Это вас Нагорный беспокоит. У меня такое дело… Мне бы из кассы взаимопомощи рублей пятьдесят выделить. Завтра-послезавтра… Очень надо! С зарплаты все верну.

– Александр, вы в своем уме?! У меня уже четыре заявления на матпомощь в этом месяце! Нет… Разве что в июне. Пишите заявление, будете в июне первым…

Я положи трубку. Нет, в июне не пойдет. В июне будет уже поздно.

А может потянуть пару дней до зарплаты. Пока там это заявление примут… Хотя кто их знает? Потом тарифы могут и подрасти…

Я подошел к креслу, снял куртку, и держа ее в руках, устало присел.

За что мне все это? Да, я всего лишь человек… Но если вдруг что, я-то разберусь… Я выдержу… Еще посмотрим, кто кого… Но сын… Он еще слаб. Очень слаб… Может сдаться.

Эх, у кого бы денег занять?!

Я со злостью швырнул куртку в коридор. Она упала на пол. Из куртки вылетело что-то белое, и запарило, закувыркалось в воздухе. Я вскочил. Что это? Чудо какое-то… Неужели я в рукаве бабочку домой принес? Я долго с изумлением смотрел, как это белое, долго-долго опускается на пол.

Я подошел поближе. Это была не бабочка, это был маленький листок бумаги. С телефоном.

И снизу дописано моей рукой:

Фин. сан/тех

Я совсем забыл про этот листок. Честно говоря, я бы его выбросил куда-нибудь. Когда-нибудь, но не сейчас… Сейчас он мне казался каким-то знаком…

Я снова подошел к креслу, и тихо опустился в него, держа листок обеими руками и пристально глядя на него, словно боялся, что он сейчас исчезнет.

А это вариант… Хм… Хотя… А что, если…

А может, пусть себе сам выпутывается, молокосос! Сам влез… Пора бы уже и взрослеть.

Но… Но! Если с ним что-нибудь случится?! Я ж себе этого не прощу… Никогда не прощу…

Рука сама потянулась к телефону.