Миры Отверженных. Метаморфоза

Цэрэн довольно кивнула, потом спохватилась и снова приставила нож к горлу Тургэна. – И что, ты сейчас хочешь мне сказать, что ты оставил попытки забрать у неё этот камень? Да ты, как я посмотрю, ещё глупее, чем я думала. Какую-то чушь мне рассказываешь про этот оберег. Думаешь, я бы не прочувствовала силу этого камня? А ты всю жизнь бегаешь в поисках несуществующего чуда. Но это твои заботы, а вот то, что ты повинен в смерти ее родителей, для меня несомненно. Не мотай головой, виноват, виноват. Хоть ты сам и не убивал, но ты был на стороне убийцы. Так вот, запомни, эту историю Эрдэнэ никогда не должна узнать, иначе я тебя просто загрызу, а Октай выклюет тебе глаза, и я лично их сварю и дам тебе съесть. Так что пока живи, а я ещё должна подумать, что мне делать с тобой дальше. И запомни, нет в вас никакой общей крови. У моей Эрдэнэ нет ни капли той поганой жидкости, что течёт в твоих жилах.

Тургэн замотал головой, стараясь отстраниться от ножа. – Но, Цэрэн, ты ещё не знаешь главного. Твоя внучка общается с каким-то духом здесь. Я видел это собственными глазами…

– Бабушка, вот ты где, – раздался вдалеке голос Эрдэнэ, и Цэрэн увидела сквозь деревья, как к ней мчится внучка.

– Ты меня хорошо понял, чтоб ни слова, – зло сверкнув глазами, Цэрэн поспешно спрятала нож обратно в платье.

– Ба, ну где ты так долго пропадала? – Эрдэнэ с разбега обняла бабушку. – Идём быстрее, там Самакс встал с кровати. Сам встал, представляешь, но его мутит всего. Тебя все ждут.

– Ладно, идём, – она нежно погладила Эрдэнэ по её рыжим волосам. – Посмотрим, что там с бывшим мертвецом.

Она повернулась к Тургэну. – А ты неси тушу на кухню. Только не позволяй никому к ней прикасаться. Я сама её приготовлю.

Все хлопоты по уходу за Самаксом Луциния взяла на себя. И если раньше ей приходилось ночевать под своим навесом, то после того, как утром она обнаружила больного, упавшего с кровати, она уже оставалась ночевать под навесом Самакса. Самакс тяжело шёл на поправку. Долгое время ей приходилось насильно впихивать еду в рот, так как даже сил жевать у больного не было, поэтому она кормила его жидкими мясными похлебками и отварами из трав, которые ей приносил Ид по советам Цэрэн. Молодой талан обладал гораздо лучшим обонянием, чем земляне, и поэтому находил их очень быстро, да и сама шаманка его поднатаскала в сборе лекарственных трав.

К большому удивлению Луцинии, после исчезновении Мэчессы Абеба всячески старалась сблизиться с ней. Пытаясь загладить вину за прошлые недоразумения между ними, Абеба сама предлагала ей свою помощь. Про Мэчессу разговоры стихли сами собой. Говорили, что она сошла с ума и, видимо, ушла в другие земли, а искать её после всего, что произошло, никто и не собирался. Абеба, раскрывшись от любви к ней Хайле, просто летала на крыльях. Она созналась как-то Луцинии, что вообще не хочет отсюда никуда улетать и очень хочет, чтоб их здесь никто не нашёл. Что только здесь она почувствовала, что такое быть свободной. Про Хайле и вообще речи не шло. Он буквально носил Абебу на руках, светясь от счастья.

Да и с самой Луцинией тоже проходили некоторые метаморфозы, которые её саму удивили. Вчера, во время кормления больного, она неожиданно обнаружила, что Самакс положил руку на её руку и начал легонько гладить, слегка прикасаясь. Она поймала себя на мысли, что ей было очень приятно, но она не подала никакого виду, будто бы полностью сконцентрировавшись на кормлении, не замечая ничего другого. Еще пару недель назад она бы отвела руку, но сейчас… сейчас это было ей приятно.

Луциния в какой-то момент также поняла, что перестала оказывать достаточное внимание своему сыну. Но Неро, как будто и не замечал этого. Он подолгу пропадал со своими друзьями-сверстниками. Растет мой малыш, подумала она, и не в последнюю очередь, видимо, сыграло то, что их здесь уже переставали считать рабами. Слугами они ещё формально числились, но вот отношения к ним, как к людям низшего сорта, никто уже не выказывал. Никто их не наказывал, их даже не заставляли. Их просто просили делать что-то необходимое, как и всех остальных.

Даже Лидия всячески старалась навести с ней мосты. Луциния также старалась не ссориться с хозяйкой, вернее сказать, уже бывшей хозяйкой, но, по правде говоря, она не очень точно понимала свой теперешний статус во взаимоотношениях с ней. Она решила принять эту ситуацию, что они теперь подруги, но она не забывала то предостережение, что высказала Лидия, и именно это заставляло её быть с ней осторожной. Луциния благоразумно решила, что уж лучше иметь Лидию в своих подругах, чем видеть её в стане своих врагов. С той тайной, которой обладала римлянка, Луцинии лучше было не вызывать гнев своей новой подруги.

И вот, в момент, когда она была полностью во вчерашних приятных воспоминаниях, к ней заглянула Лидия. – Прости, подруга, я что-то запозднилась сегодня. Ты уже его покормила? Он что, уже уснул? – Римлянка бросила взгляд на больного. Голос Лидии при этом звучал несколько извинительно, хотя выглядело это не особенно искренним.

Луциния показала кивком головы, что лучше им выйти, дабы не тревожить больного. Лидия согласно закивала. Они вышли.

– Денек сегодня просто замечательный, – продолжила Лидия. – Ах, вот я почему я задержалась. Я же не сказала тебе об этом, нет? – И не дожидаясь ответа Луцинии, она продолжила. – Я решила проведать святого отца. Что-то он не нравится мне в последнее время. Совершенно нас забросил. Весь в каких-то внутренних метаниях и поисках. Знаешь, о чём мы с ним, в частности поговорили?

Луциния помотала головой, всячески показывая, что не имеет никакого понятия, о чём ведёт речь её подруга.

– О детях, моя дорогая Луциния, о детях. Мы совсем забросили воспитание своих детей. Они же у нас растут, как сорняки в огороде. Я понимаю, что мы совсем в другом месте, не в нашем уютном доме в Лации, но, похоже, уже прошло время, когда нам надо было беспокоиться о своём выживании. Надо уже планировать свою жизнь дальше. Вот Леонтий мне сегодня сказал, что хочет строить для нас настоящий дом. Это ведь здорово, да, ты согласна?

– Конечно, – наконец-то заговорила Луциния. – Хороший дом это правильно.

– Ну вот, и я сказала Леонтию, что эту идею все поддержат. Только дом-то мы построим, а вот детей как бы меж тем не упустили. То, что ты ухаживаешь за больным, это просто замечательно, и я всем говорю, какая ты молодец, но кажется, что ты перестаёшь оказывать должное внимание сыну.

– Почему? – удивилась Луциния. – Нет, мне всегда хватает времени и на уход, и на заботу о сыне, – горделиво и немного с вызовом ответила она.

– Хорошо-хорошо, я не так, наверное, выразилась, – поспешила сгладить свою грубость Лидия. – Ты вот скажи, твой сын по-прежнему делится с тобой всеми секретами, ну там, своими проделками, какими-то необычными вещами, что с ним происходят, всякими детскими переживаниями, а то моя дочь совершенно перестала это делать. – Лидия недоумённо всплеснула руками, при этом внимательно следя за реакцией подруги.

– Наверное, они взрослеют, – улыбнулась Луциния. – Да всё, что здесь происходит, и есть чудо. Просто они уже не считают это чем-то необычным, потому что это уже вошло у них в привычку. Да нет, не думаю, чтобы Неро стал бы что-то скрывать от меня, если б произошло что-то из ряда вон выходящее. Он никогда не лгал мне и всегда всё рассказывает.

– Ну да, ну да, наверное, ты права, Луциния, – закивала римлянка. – Только всё же я не оставляла бы наших детей без присмотра.

– Луциния, – раздался негромкий голос за их спиной. Женщины обернулись. Там на дрожащих ногах стоял Самакс, державшийся за опорный столб навеса.

– Ты смотри, он встал, – радостно воскликнула Лидия. В этот момент ноги Самакса отказали, и он грохнулся наземь. Женщины бросились его поднимать. При падении Самакс ударился о столб и, видимо, зацепившись лбом, поцарапал его, и лицо его залила кровь.

Лидия повернулась и закричала, – Помогите! Помогите кто-нибудь! – На крик первым откликнулся Хайле, прибежавший из ближайшего к ним навеса.

– Срочно найдите эту как её, старуху, забыла, как её зовут. Только срочно, не стой столбом!

– Цэрэн, – подсказал ей Хайле. – Ага, я мигом.

– Давай быстрее, – нахмурила брови римлянка. Потом крикнула в спину убегающему Хайле. – Да, и позови мне Тэсию!

Тэсия прибежала буквально через минуту. – Мама, ты меня звала? Что-то случилось? У тебя всё в порядке? Хайле был такой возбуждённый. Крикнул мне, чтоб я бегом бежала сюда, а сам побежал вместе с Эрдэнэ искать её бабушку.

Лидия пристально взглянула на дочку. – У меня всё в порядке. Это просто Самакс упал и расшиб себе лоб, вот лежит без сознания. – Лидия кивнула назад, Тэсия заглянула за её спину и увидела лежащего мужчину.

– Ой, – девочка всплеснула руками от неожиданности. – А почему он упал? Он что, встал? Сам?

В этот момент появилась Луциния, держа в руках какие-то тряпочки и миску с водой. Женщина приветственно кивнула девочке. – Сам-сам, но тут же упал. Мы даже не успели сообразить, как он встал. И, видать, от потери сил тут же и свалился и ударился головой.

– Ой, а он не умрёт? – на лице девочки был неподдельный испуг.

– Кто его знает, – пожала плечами Лидия, – не должен вроде. Если после такого, что с ним было, он встал, то думаю, было бы глупо ему умереть сейчас.

Лидия поменяла тон, сменив его на доброжелательный. Она причесала волосы дочке. – Ну ты посмотри на себя, на кого ты стала похожа, ты уже совсем перестала следить за своими волосами. Скоро недалеко уйдёшь от этой рыжей дикарки, у которой они всё время всклокочены.

– Ну мама, перестань, – девочка старалась высвободиться из маминых объятий, но Лидия хоть и нежно, но крепко держала её в своих руках.

Она поцеловала девочку в голову. – И вообще, Тэсия, ты перестала делиться со мной своими секретами. Ты что, мне уже не доверяешь? Почему ты не рассказываешь мне про своих друзей? Во что вы там играете? Почему вы так долго исчезаете во фруктовой роще? Что вы там делаете? Ну, поделись с мамой чем-нибудь. Поделись, а то я обижусь. Ну, хоть каким-то маленьким-маленьким секретиком. Не верю я, что у тебя их нет.

Лидия развернула девочку к себе и внимательно посмотрела на дочь. – Ну, пожалуйста?

Девочка выдохнула и спустя паузу сказала. – Ну хорошо, только обещай, что ты ничего не скажешь папе.

– Обещаю, – согласно кивнула Лидия.

– Тогда слушай, – девочка заговорила почти шёпотом, чтобы это не донеслось до ушей Луцинии. – Это касается Виолы.

– Виолы, какой Виолы? – мама непонимающе уставилась на дочь.

– Ну, Виолы, моей кошечки.

– А она тут ещё причём? – замотала головой женщина.

– Ты же хотела узнать секрет? – Тэсия обиженно взглянула на Лидию.

Лидия, с трудом скрывая разочарование от того, что ожидала услышать совершенно другое, снова изобразила на лице любопытство. – Да-да, конечно извини, продолжай.

– Так вот, вчера, когда мы игрались с ребятами, Промиус случайно меня толкнул. И Виола кинулась на него и укусила за ногу. Несильно, правда, но она так раньше никогда не делала. И когда Промиус замахнулся на неё и хотел её ударить в ответ, то Бруно на него залаял.  Понимаешь, мама, Виола за меня заступилась, а Бруно заступился за кошку. Мама, они же так никогда не делали. И я не знаю, радоваться мне, что у меня такая защитница, или переживать, что моя милая Виолочка будет царапаться и кусаться.

Лидия нахмурилась. – Вот теперь я точно начинаю переживать. Это же дикие животные, хоть они здесь совершенно безвредны. Но чувствую, что это ненадолго. Скорее всего, от общения с нами они могут изменить своё поведение. Да и кошечка твоя уж больно быстро растёт, почти с размером этого щенка будет. Не знаю, я, наверное, подумаю, стоит ли мне поговорить с отцом на эту тему.

Она улыбнулась и снова потрепала дочь по волосам. – Не переживай, это не касается твоей Виолы, это просто об общей нашей безопасности. Вдруг и другие большие звери начнут кусаться и царапаться? А за твоей Виолой мы вместе проследим. Ну да ладно, значит это все твои секреты, которыми ты хотела со мной поделиться?  И больше ничего-ничего интересного не происходило?