Дневник школьника уездного города N

Я действительно провел с ней весь вчерашний день – большую часть времени на тех диванчиках в торговом центре. Мы задвинули их за высокое умело маскирующееся под пальму дерево. Там нас можно было увидеть, только подойдя почти вплотную к нашему углу, куда мало кто заглядывал – единственный магазин в радиусе двадцати метров по продаже баллончиков с краской закрылся месяц назад. Остальные площади пустовали. Только один раз за день на наш диванчик позарились мужчина с женщиной. Они, видимо, хотели присесть отдохнуть – мужик все время ругался на женщину за то, что она непростительно долго выбирала себе платье – но увидев нас, они остановились как вкопанные. Мужчина пробормотал что-то типа: «Ой, здесь кто-то есть». Женщина возмущенно надула губы – было от чего… Мы лишь на мгновение оторвались от поцелуя, чтобы проводить их взглядами, и затем снова занялись друг другом.

На самом деле на тех диванчиках произошло кое-что такое, о чем даже в дневник не принято записывать и уж тем более рассказывать посторонним людям, но до сих пор я был максимально откровенным: я вспоминал нелепые и глупые случаи из прошлого, я обнажал свои чувства, я делился самыми сокровенными мыслями, которыми делятся разве что с врачами в психбольнице после шоковой терапии… Раз уж я решил писать обо всем, что со мной происходит, то утаить вчерашнее будет преступлением против искусства.

Мы с Сашей полусидели-полулежали на диванчике. Наши скомканные куртки валялись рядом. Сашина бордовая водолазка из H&M, которая ей очень шла, сильно выпирала на груди. Казалось, ткань вот-вот затрещит от напряжения. Саша придвинулась ближе ко мне. Долгий мокрый поцелуй. Сквозь толстую ткань водолазки и плотный лиф я ощутил ее грудь под ладонью. Я чувствовал, как быстро стучит ее сердце. Ее руки крепко обвили мою шею…

Здесь нас на мгновение отвлекли подошедшие к диванчикам мужчина с женщиной, но как только они ушли, невидимые сковывавшие нас цепи рухнули. Саша внезапно оказалась у меня на коленках, с горящим взглядом, с растрепанными волосами, с полураскрытыми влажными губами, с тяжелым горячим выдохом она впилась в мои губы. Мои руки поползли по ее спине к талии – и дальше вниз. Ее бедра обхватили меня плотнее. Она вся подалась вперед, повела тазом так, что в штанах стало невыносимо тесно… и тут случилось страшное.

Я кончил себе в трусы.

О, черт! Большего стыда я в жизни не испытывал!

Это произошло так внезапно, что в первую секунду я ничего не понял – только в мозгу будто разом вспыхнуло миллионом искр, и где-то далеко на улице бахнуло фейерверком. От неожиданности я вздрогнул. Саша прикусила мою губу. Отстранившись, она спросила:

– Что такое?

– Ничего, – ответил я, чувствуя, как по трусам растекается мокрое пятно.

Рано или поздно оно должно перекинуться на джинсы. Надо было что-то предпринять. Потом пошел запах… Надо было СРОЧНО что-то предпринять!

«Будет подозрительно, если я уйду в туалет?» – мелькнуло у меня в голове.

Пятно стремительно расползалось, запах ускоренно распространялся – тянуть дольше было нельзя. Я бросился в туалет и там, запершись в кабинке, принялся усиленно оттирать сперму от трусов. Приходилось действовать быстро, потому что, задержись я надолго, Саша заподозрила бы неладное.

Секунды перетекали в минуты, минуты катились одна за другой, нарастающим комом, как несущаяся с вершины лавина, они набирали скорость, а вместе с ними нарастали подозрения. В лучшем случае Саша могла подумать, что я сру – это тоже плохо, но не настолько, как если она решит, будто я пошел в туалет «спустить пар». Черт! Я оказался в безвыходном положении. С какой-то обреченной печалью я смотрел в унитаз, думая, что неплохо бы утопиться в сливном бачке, но не находил в себе силы исполнить задуманное. В конце концов, оттерев свой стыд и прогнав его перед сушилкой, что потребовало акробатического мастерства, я вернулся к Саше. Она ничего не сказала. Боясь дальнейших расспросов, я утащил ее от диванчиков.

Дальше мы гуляли и целовались, потом снова гуляли и опять целовались, и так продолжалось до вечера, пока Саше не позвонила взволнованная мама с вопросом, где так долго пропадает ее дочь. Нам пришлось разойтись по домам.

А сегодня я весь день делал уроки. После вчерашнего это очень тяжело. Невероятно сложно сосредоточиться на тестах о сталинской индустриализации или схемах социальной стратификации, когда в голове крутятся воспоминания о Сашиных губах… о ее запахе – он мерещится мне повсюду, о ее пальцах на моем затылке… Черт! Это невыносимо. Пора заканчивать и уже второй раз за сегодня идти в туалет «спускать пар».

21 января 2020. Вторник

Кто-то из параллельных классов на днях занес на школьные компьютеры старенький Counter Strike 1.6. Компьютеры, правда, быстро почистили, игру удалили, но этот вирус из наших голов, это наслаждение игрой в запретные минуты, когда, спалившись, можно схлопотать двойку, отчего игра приобретает особой оттенок, подкрашенный яркими красками адреналина, – этот вирус из наших голов уже не стереть.

Игра быстро перекочевала на флешки – она запускается, не требуя установки на компьютер, а локальная сеть школы позволяет играть друг с другом прямо в классе. На прошлой неделе мы делали первые робкие вылазки в Half Life. Мы – это я, Эдик и Влад. На нас мало обращают внимания на информатике – мы не сдаем по ней ЕГЭ. Поэтому как-то раз тихонечко, молча, чтобы учитель не слышал, мы устроили резню на карте с бункером. В середине урока Эдик не выдержал и громко воскликнул:

– Давайте уже без бункера! Надоели карту взрывать!

Учитель поднял голову из-за своего монитора. Мы быстро свернули игру: сделали вид, типа усиленно пытаемся кодить. Учитель опустил голову обратно. От безнаказанности мы осмелели. Постепенно к нам присоединились некоторые другие одноклассники. Half Life для большой кучи народа стал тесен – мы перешли на C. S. 1.6. Сегодня, на наше счастье, поставили четыре информатики подряд. К концу последнего урока почти все парни в классе поделились на террористов и контртеррористов. В тесной аудитории стоял гомон как на футбольном стадионе во время драки болельщиков с ментами. Отовсюду кричали:

– Справа! Заходи справа!

– Осторожней! Он со «слоном» в окне!

– Ха-ха-ха! Ножом! Ножом его!

Перед звонком учитель прошелся по классу – на всех компьютерах мгновенно вспыхнул пустой рабочий стол. Выборочно он проверил выполнение задания, которое он объявлял в начале урока. Мне и Эдику влепил по двойке. Мы не только не справились с его дурацким заданием, но и не смогли ответить, в чем оно вообще заключалось.

Помню, как раньше на уроке химии мы с друзьями играли в кости на щелбаны. Я тогда притащил в школу пару игральных кубиков, и мы с Авдеем, Тарасом, Игорем и Севой, оккупировав несколько задних парт, устроили там какую-то вакханалию с азартными играми. Несколько раз на нас шикали с последних парт – мы не обращали внимания. Нам было совершенно плевать, что кто-то пытается учиться. Мы хотели веселиться, а когда мы чего-то хотели, мы это делали…

Дима стал подозрительно мало бормотать. Я все чаще замечаю, как он сидит, глядя перед собой куда-то в пустоту, или искоса бросает взгляды на сидящую в третьем ряду параллельно с нами Арину. Похоже, он на нее серьезно запал. Я, конечно, не уверен на все сто – я далеко не профи во всех этих сердечных делах – просто люблю наблюдать. Я ведь фантазирую из себя писателя – типа, как Хемингуэй, который, устроившись в баре с «Монтгомери мартини», наблюдает за манерами людей, слушает их диалоги, догадывается об их мотивах…

Из своих наблюдений я заметил одну странность, произошедшую с Мишей. Началось все с того, что вчера, когда нам раздали пятиминутные тесты по истории. Я написал их за него, но он все равно получил тройку, хотя я точно сделал их правильно! Потом у него какой-то очень уж печальный вид. Я так и сказал ему на большой перемене, когда мы с Сашей спускались по лестнице в столовую и случайно на него натолкнулись:

– Ты не высыпаешься, что ли? Чем же ты занимаешься по ночам?

Он ответил что-то неразборчивое и быстро ушел.

Сегодня после школы Саша потащила меня в кафе «попить кофе и поесть пиццу, а то на улице зима как-никак». Пицца и кофе оказались холодными. Точнее, они остыли к тому моменту, когда мы за них принялись, потому что большую часть времени мы, конечно, целовались.

Когда принесли счет, и Саша сразу же схватила его своими тонкими пальцами с аккуратным бежевым маникюром, я про себя взмолился богам – всем, которых смог вспомнить: Амону Ра, Зевсу, Велесу, Яриле, Тору, Гуаньди, Сисигами, Мистеру Среде, Билкис, ирландским лепреконам и скандинавским валькириям – никто меня не услышал. Перед этим мы договорились с Сашей платить поровну, но, заглянув в счет, я понял: лежащих в кармане денег мне не хватит. Не то чтобы я не думал об этом, когда мы делали заказ – нет, просто я не успел что-либо предпринять. Прежде чем я открыл рот, Саша выпалила:

– Я хочу капучино и пиццу с морепродуктами.

И подошедшая официантка быстро записала в маленький блокнот. Я подумал: «Мне бы просто воды из-под крана». Но вслух сказал:

– Тоже капучино.

– Вы будете пиццу большую или маленькую? – спросила официантка и уставилась на меня.

– Маленькую, – поспешно ответил я и добавил, обращаясь к Саше: – я просто не очень голоден.

Сам же я жалел, что потратился на обед в столовой. Если бы ничего не ел на большой перемене, хватило бы на пиццу.

Рассмотрев как следует счет, Саша деловито полезла в сумочку за кошельком. Я скромно опустил руку в карман. В голове пронеслась мысль: «Убегай, Кирилл. Встань и беги». Потом я представил, как завтра приду в школу, и все будут обсуждать, как я сбежал со свидания, оставив Сашу платить за счет. Да и вообще – как я потом в глаза ей смотреть буду? Я поспешно отогнал бредовые мысли.

Я вытащил из кармана смятую купюру, под столом на коленке незаметно растер ее, чтобы выглядела не как из жопы, набрал в грудь воздуха, на пару секунд задержал дыхание – главное, чтобы голос не дрогнул, – выдохнул и как можно беззаботней сказал:

– Вот черт. Кошелек потерял. Осталось вот только сто рублей.

Саша подняла на меня испуганные глаза.

– Как потерял? – спросила она.

Я стал врать стандартную херню, что, видно, выпал по дороге или украли в автобусе. «Нет-нет, не волнуйся, денег там было немного. Просто сам кошелек жалко. Его мне подарила мама на день рождения».

– Прости, что так получилось. Давай я тебе завтра отдам?

– Конечно-конечно! – замахала руками Саша.

Она искренне ужасалась моей легенде, и я почувствовал горькую каплю стыда, которая будто упала мне на язык, там набрякла, заполнила весь мой лживый рот, провалилась дальше по пищеводу в желудок, и теперь рвотой лезла обратно. Я сдержался. Не признаваться же, что у меня тупо нет денег.

Честно говоря, эта проблема с деньгами меня жутко напрягает. Раньше я как-то догадывался, что девушки требуют определенных расходов, но не подозревал, насколько больших. Пора с этим что-то делать…

24 января 2020. Пятница

Последние три дня сразу после уроков несколько часов подряд пока не темнело, я раздавал листовки по улице Гагарина между детской поликлиникой и офисом Сбера. Вечерами возвращался домой поздно, без сил валился на кровать и забывался густым вязким сном. Сейчас едва держусь, чтобы не отрубиться: вставил спички в глаза и выпил литр кофе, иначе я бы отправился в удивительный и волшебный мир сновидений созерцать собственные страшные глубины подсознания раньше, чем дописал бы этот абзац.

На мамины расспросы, почему я прихожу так поздно, я отвечал, что сижу допоздна в школе на дополнительных занятиях по обществознанию и истории – типа готовлюсь к ЕГЭ.