Происки Чёрного древа

Зиндар Зоркий глаз часто проведывал раненного товарища. Старый охотник пытался разговаривать с Чёрным древом, но в ответ слышал только неразборчивое мычание. Из-за плотной повязки на голове Игер ничего не видел, однако отчётливо представлял себе Зиндара, шедшего рядом с повозкой. Находясь в истерзанном болью и неведением сознании, Чёрное древо стремился сообщить старому охотнику нечто важное, но выходило лишь бессвязное бормотание, прерываемое хриплым кашлем.

Когда под чарами порошка Сенирель утихала боль, а долгожданное забытье ещё не овладевало молодым человеком, лишённый возможности приподняться, повернуться набок, самостоятельно поесть или справить нужду Игер особенно остро ощущал свою полную беспомощность, ставшую для него настоящей пыткой. До тех пор, пока не раздавалась череда оглушительных взрывов, Чёрное древо тратил драгоценные силы на отчаянные попытки встать на ноги, которые каждый раз заканчивались унизительным провалом. Хрипло рыча, доведённый до отчаяния Игер сотни раз умолял находящихся поблизости людей положить конец его страданиям, но никто не отзывался на нелепое бормотание молодого человека. Только юная Сенирель всегда находилась неподалёку от повозки, чтобы в любое мгновение оказать помощь или утешить Чёрное древо.

Пока для армии беженцев, державшей путь к городу Сердце, дни сменялись ночами, Игер без конца блуждал по глухолесью Ирсуак, раз за разом натыкаясь на отрубленные головы знакомых людей, насаженные на кривые ветви многовековых деревьев. Иногда на его пути встречались чудовища, которые неизбежно нападали на молодого человека. Болотные ведьмы, набрав высоту, камнем обрушивались вниз, врезались в Чёрное древо и ломали ему кости, затем острые клювы хищных птиц впивались в горло и лицо бедняги, вырывая куски плоти. Землегрызы, окружив одинокую жертву со всех сторон, сначала выматывали Игера, нанося молниеносные удары когтистыми лапами, а потом несколько сильно осмелевших от голода особей одновременно набрасывались на ослабевшего человека, сбивали с ног и разрывали на части. Чешуйчатые булавохвосты подкрадывались сзади, и до того, как Чёрное древо успевал заподозрить неладное, от невероятно мощного удара шипастым костяным шаром разлетались в стороны ошмётки его головы. Полутрупы поджидали Игера в темноте, наваливались толпой и холодными гниющими руками душили молодого человека. Даже рогорезы желали Чёрному древу смерти. При каждой встрече с блуждающим путником благородные звери глухолесья Ирсуак стремились проткнуть тело чужака своими острыми рогами. Раз за разом Игер мучился от причиняемой чудовищами боли, умирал и оживал снова, оказываясь то посреди бескрайней степи, то в глубинах Сатанитового грота, то в чаще глухолесья Ирсуак, то на крохотном островке суши, окружённом Болотами. Страдания Чёрного древа повторялись вновь и вновь, пока к мечущемуся в лихорадочном бреду молодому человеку не подоспевал лекарь с увеличенной до предела дозой порошка Сенирель. Благодаря едкой пыли безмятежный сон покалеченного в неравной битве Игера длился несколько мимолётных часов, а затем снова раздавался оглушительный взрыв и невыносимая боль, словно обезумевший от голода хищник, с новыми силами обрушивалась на Чёрное древо.

– Осторожно! – пронзительно вскрикнул незнакомец. Когда одно из деревянных колёс наткнулось на торчащий из земли камень, повозка резко накренилась, и Игер свалился на вымощенную булыжниками дорогу. Запряжённый рогорез издал дребезжащий рёв и беспокойно заметался из стороны в сторону. Несколько бойцов во главе с Мстидаром немедленно метнулись на помощь и смогли удержать раскачавшуюся повозку, грозившую придавить Чёрное древо, а Сенирель, помощница лекаря, опасаясь длинных и острых, как лезвия, рогов, сбоку подскочила к испуганному зверю, обхватила тонкими руками его массивную шею и принялась нашёптывать на ухо рогорезу успокаивающие слова. Падение на каменную дорогу на мгновение вырвало Игера из сладкого забытья в реальный мир, преисполненный мучений. Невыносимая сковывающая боль пронзила тело, будто Чёрное древо неожиданно окунули в котёл с кипящей смолой. Истошный крик вырвался из груди молодого человека. Игер забился в диких конвульсиях, и до тех пор, пока он не потерял сознание, никто из подоспевших на помощь людей не смог к нему приблизиться.

– Блуждающий? – удивленно прохрипел гират Потухших свечей, крепкой хваткой сдавив горло Чёрного древа. За спиной воина из Обречённых земель горела башня Осколков. Красно-оранжевое пламя охватило разрушенные стены укрепления, развалины строений и дома местных жителей. Поле битвы затянуло густым едким дымом. Огонь стремительно пожирал тела мёртвых людей и подкрадывался к живым.

– Блуждающий! – сверля Игера безумным взглядом, взревел предводитель наёмников и сильнее сдавил горло противника. Кровь гирата Потухших свечей хлестала из культи, заливая лицо Чёрного древа. В глазах потемнело. Воздуха катастрофически не хватало. Вокруг таинственным образом, будто пропитанные слезами чёрного дерева спички, ярким пламенем вспыхивали уцелевшие солдаты. Визги горящих заживо людей разносились по всей округе. Осколки утонули в огненном море. Красные плащи и Потухшие свечи, обезумевшие от боли, метались между пылающими строениями, пытаясь убежать от неминуемой мучительной смерти.

– Блуждающий! – рявкнул командир наёмников в залитое кровью лицо Игера, которого покинули последние силы. Несмотря на смертельное ранение, вражеский гират не ослабевал удушающую хватку, стремясь выдавить жизнь из Чёрного древа. Игер закатил глаза и слабо захрипел, когда на одержавшем победу воине из Обречённых земель неожиданно воспламенилась одежда. Предводитель наёмником издал звериный рык. Выпустив горло противника из смертельной хватки, он попытался сбить пламя здоровой рукой, однако в следующее мгновение дикий огонь полностью охватил тело гирата, кожа которого задымилась и вспыхнула, словно сухая солома.

– Блуждающий, – закричал командир Потухших свечей и гневно засмеялся. Жадно вдохнув полной грудью, Чёрное древо попытался выбраться из-под противника, от которого исходил невыносимый жар, однако окутанная пламенем рука наёмника вновь потянулась к горлу Игера.

– Блуждающий, – надрывно пропел гират вражеского отряда. Кожа охваченного огнём воина обуглилась и начала трескаться, а глаза лопнули и вытекли из глазниц. Кровь перестала хлестать из обугленной культи. Чёрное древо с трудом сумел перехватить горящую руку противника и отвести в сторону, защитив уязвимое горло.

Языки таинственного пламени, пожирающего бойца из Обречённых земель, касались Игера, но не причиняли ему никакого урона. «Блуждающий», – выпуская клубы едкого дыма изо рта, визжал сгорающий заживо наёмник. Звуки ожесточённого сражения сменились безумными воплями умирающих солдат и громоподобным треском, с которым ненасытный огонь уничтожал жилые дома и строения Осколков. «Блуждающий», – ужасающе прохрипел гират. Вскоре Игеру удалось сбросить с себя потерявшего силы противника и отползти в сторону. На глазах Чёрного древа могущественный предводитель Потухших свечей сначала превратился в бесформенную груду из обугленных костей и кусков плоти, а через несколько мгновений от него остался лишь пепел.

Спустя некоторое время постепенно стихли крики умирающих бойцов. От трупов Красных плащей и Потухших свечей остались только кучки обгоревших костей. Таинственное пламя погасло, оставив от Осколков лишь оплавленные скелеты каменных строений. «Блуждающий во тьме, блуждающий во тьме, блуждающий во тьме», – звучал отовсюду многоголосый шёпот, однако Игер Чёрное древо стоял посреди внутреннего двора уничтоженной крепости в полном одиночестве. Раздался взрыв.

В завершении череды бредовых сновидений молодой человек раз за разом проживал один и тот же день, в конце которого после смерти нескольких старейшин и своего дедушки Иварта он вместе с проводником по имени Торк сбежал с Древней станции. Игер просыпался в своей крохотной комнате с серыми бетонными стенами и низким потолком. Некоторое время Чёрное древо лежал в тёплой кровати, прислушиваясь к шуму вентиляции и размышляя об Эгирте. Затем он, петляя по узким коридорам, добирался до столовой, долго стоял в длинной очереди, получал свою порции каши и стакан с соком сладоцвета и долго переминался с ноги на ногу, разыскивая взглядом светловолосую девушку, затерявшуюся среди заполонивших просторное помещение людей. Однако в тот день место рядом с Эгиртой занял Иморган, младший сын Энургана Волчий страх, поэтому Игеру пришлось отыскать себе свободный столик в дальнем углу столовой и завтракать в одиночестве.

Свободное время до обеда Чёрное древо потратил на чтение тонкой потрёпанной книжки о восстании Велгера Чернозубого, написанной по заказу от руки тиоратом из Лунных копий и со временем случайным образом попавшей в коллекцию книг дедушки Иварта. Увлечённый чтением Игер перелистывал пожелтевшие страницы до тех пор, пока из коридора не донеслись шаркающие шаги, тогда молодой человек аккуратно положил книгу на прежнее место и вышел дедушке навстречу. Иварт и Игер вместе дошли до столовой и пообедали мясом с тушёными овощами. После трапезы они вернулись в комнату, чтобы отдохнуть. Пока старик спал, молодой человек беспокойно размышлял о том, как лучше всего признаться Эгирте в любви. Он давно намеревался сообщить самой красивой девушке Древней станции о своих чувствах, однако от одной мысли о таком серьёзном поступке у него перехватывало дыхание. Вскоре Иварт Чёрное древо прервал тяжкие думы своего внука. Проснувшись, старейшина Древней станции облачился в тёмно-красную шерстяную жилетку поверх простой серой рубахи с прозрачными пуговицами в форме капель и чёрные штаны из грубой ткани, заправленные в кожаные ботинки. Ещё немного времени понадобилось Иварту, чтобы с помощью внука отыскать в комнате изящную резную трость, без которой Чёрное древо никогда не появлялся на заседании совета старейшин.

– До вечера, мой мальчик, – произнёс старик, похлопал Игера по плечу и шагнул за порог, – прошу тебя, на ужине будь осторожен с мальчишкой Волчьего страха и не обращай внимания на его выходки. Твоя прошлая стычка с Иморганом ни к чему хорошему не привела.

– Хорошо, дедушка, – заметно покраснев, пролепетал Игер и вполголоса добавил, – надеюсь, сегодня заседание совета пройдёт без серьёзных конфликтов.

– Без распрей в нынешнее время никак не обойтись, каждый старейшина до последнего отстаивает свои интересы, но насущные проблемы таким образом решить невозможно, и мы лишь плодим всё новые и новые разногласия, сынок, – Иварт Чёрное древо взглянул внуку в глаза и ободряюще улыбнулся, – но в этом мире есть дела и поважнее. Верно, Игер? От меня ты свои переживания всё равно не скроешь. Прислушайся к моему совету и просто скажи той девчонке всё то, что так долго таишь в сердце.

Старик подмигнул смутившемуся Игеру и ушёл на последнее в своей жизни заседание совета старейшин Древней станции, а молодой человек, проводив дедушку взглядом, ещё некоторое время стоял около двери, погрузившись в раздумья. После слов Иварта Чёрное древо, Игер почувствовал себя гораздо увереннее.

После ужина молодой человек вернулся в комнату и облачился в более подобающую одежду. Он надел новые штаны, кожаную куртку поверх чистой рубахи и невысокие сапоги. Перед выходом Игер ненадолго замешкался, а затем, решившись, захватил с собой подаренный дедушкой Ивартом кинжал с рукоятью в форме ветви чёрного дерева и потёртые кожаные ножны. В тот момент ему казалось, что во время признания Эгирте в своих чувствах с оружием на поясе он будет выглядеть более мужественно.

Отягощённый сомнениями, молодой человек покинул комнату, в которой всего через несколько минут прольётся кровь дедушки Иварта, вернувшегося с бурного заседания совета. Игер направился к возлюбленной девушке. Петляя по узким коридорам Древней станции, он раз за разом повторял заготовленную для любовного признания речь. Однако, когда молодой человек добрался до комнаты Эгирты, то наткнулся на запертую дверь. Поколебавшись, Чёрное древо решил заглянуть к её близкой подруге, проживающей по соседству, и разузнать о местонахождении возлюбленной. «Иморган пришёл после ужина и с необычайной настойчивостью уговорил Эгирту пойти с ним. Мне казалось, что Волчий страх намеревался увести бедняжку силой», – успел расслышать Игер торопливый ответ, прежде чем перед его лицом захлопнулась дверь.

– Не успел, – с болью в голосе произнёс Чёрное древо. Понурив голову, расстроенный Игер поплёлся обратно в свою комнату, однако через несколько поворотов узкого коридора его путь перегородил неопрятный мужчина с обезображенным шрамом лицом и спутанными волосами, от которого издали невообразимо разило перегаром и дым-травой.

– Ты даже не представляешь, щенок, – щёлкнув зубами, произнёс незнакомец, – как тебе сейчас повезло, что мы встретились.

– Что? Кто вы? – растерянно пролепетал Чёрное древо и схватился за рукоять кинжала, когда странный человек мёртвой хваткой вцепился в его локоть и потащил за собой, – отпусти! Немедленно!

– Заткнись и слушай, сопляк. Старейшине Иварту выпустили кишки, и если ты не хочешь сдохнуть, как твой старик, то следуй за мной и подчиняйся мне, – хриплым голосом произнёс проводник по имени Торк, с трудом сдерживая приступ кашля, – счастливая жизнь кончилась, сынок.

Последний день своего пребывания на Древней станции Чёрное древо проживал снова и снова. Иногда нарастающая боль прерывала бредовые сновидения молодого человека, а после сильной дозы порошка Сенирель Игер впадал в глубокое забытье. Крохотная доля времени, когда он находился в сознании, уходила лишь на приём пищи и попытки произнести хоть одно внятное слово. Пока Чёрное древо лихорадочно бредил, скулил от боли или тихо спал, одурманенный едкой пылью, юная помощница лекаря неустанно ухаживала за ним, а Зиндар Зоркий глаз, когда удавалось ненадолго освободиться от роли предводителя армии беженцев, спешил проведать покалеченного товарища.

Целые дни и ночи незаметно пролетали для Чёрного древа, опьянённого порошком Сенирель. Игера кормили жидкой кашей, поили горькой от неведомых трав водой, травили едкой пылью, утешали ласковыми речами. Когда молодой человек находился в забытье, лекарь менял потемневшие от крови повязки, а Сенирель обрабатывала жуткие раны целебной мазью. Обездвиженный болью, лишённый возможности видеть и не способный произнести ни одного понятного для окружающих слова Игер всё больше и больше времени проводил во снах. «Увеличенная доза крайне опасна для человеческого тела, но без едкой пыли парень попросту сойдёт с ума от невообразимых мук», – уверял лекарь обеспокоенного Зиндара. Вновь и вновь Чёрное древо проживал свой последний день на Древней станции, пока однажды не очнулся в светлой просторной комнате.

– Мы боялись, что потеряли тебя, друг, – прозвучал поблизости знакомый голос, – ты слишком много времени не приходил в сознание. Все мы переживали за тебя.

– Где я? – прошелестел пересохшими губами Чёрное древо.

– В лазарете города Сердце, – незамедлительно раздался ответ, – ты вернулся героем, Игер.

– Я помню, – заплетающимся языком произнёс молодой человек, – помню бойню, выстрелы, крики, трупы. Много крови. Помню лица. Взрыв. Пустота. Блуждающий. Во тьме. Блуждающий.

– Тише, мой друг, теперь всё хорошо, больше тебе ничто не угрожает, – услышал Игер утешительный голос, – сможешь открыть глаза?

Просторную комнату переполнял ослепительно яркий свет, льющийся из настежь распахнутых окон. Чёрное древо зажмурился, попытался закрыть руками лицо и ужаснулся. Сначала на молодого человека нахлынуло странное неприятное чувство, которое вскоре сменилось непониманием, а в конце Игера охватил страх. Через красную пелену, застелившую глаза, он увидел перемотанную повязками культю. В груди загрохотало сердце. Чёрное древо резко вздрогнул от неожиданности, и наиболее пострадавшая половина его тела отреагировала нестерпимым жжением. После ожесточённой бойни за Осколки Игер остался без кисти и половины предплечья левой руки.

– Тише, тише, тише, – сильная ладонь товарища, сидящего на стуле рядом с кроватью, легла на грудь Чёрного древа, не позволив молодому человеку подняться, – не вставай, прошу тебя, друг, не двигайся. Ты ещё недостаточно окреп.

– Моя рука, – дрожащим голосом произнёс Игер, вытаращив переполненные ужасом глаза, – у меня нет руки. Я лишился руки. Нет. Руки.

– Соболезную, – по размытым очертаниям Чёрному древо удалось узнать Чернисара, который наклонился поближе к покалеченному товарищу, – ты отдал свою руку за спасение десятков, а может и сотней жизней.

– Что со мной случилось? – всхлипнул Игер, не отводя растерянного взгляда от плотно перевязанной культи, – что произошло?

– Говорят, рядом с тобой взорвалась бомба, – Чернисар тяжело вздохнул и пожал плечами, – я понимаю, что ты ошеломлён из-за полученного увечья, но, умоляю, выслушай меня. Той ночью в Осколках погибло много людей, но тебе удалось выжить. И это главное. Стерпев невообразимые муки, ты вернулся домой. Вернулся героем.

– Зараза, – после затянувшейся паузы прошипел Игер и спрятал обрубок левой руки под одеялом, – моё лицо тоже пострадало?

– Скажем так, правая половина осталась прежней, – неловко пошутил Чернисар и добавил, – твой левый глаз налился кровью, но лекари уверяют, что скоро зрение восстановится.

На лице Чёрного древа промелькнула вымученная улыбка. Наступила гнетущая тишина, нарушаемая лишь тяжёлым дыханием Игера. Привыкнув к болезненно яркому свету, молодой человек осмотрел расплывающуюся перед глазами комнату лазарета, в которой кроме ещё трёх пустующих кроватей оказался деревянный стол, громоздившийся в дальнем углу высокий шкаф, несколько крепких стульев и железное ведро, стоящее рядом с кроватью Игера. Более мелкие предметы, вроде кувшина с водой, стакана и пары книг на столе молодой человек не смог разглядеть. Зато, обратив внимание на остеклённые окна, выложенные гладкой плиткой стены и покрытый коврами пол, он без всяких сомнений определил, что находится в самом лучшем лазарете города Сердце. Вскоре Игеру пришлось прикрыть глаза, заслезившиеся от сильного зуда.

– Лучше потерять руку и обзавестись новыми шрамами, чем предать свою совесть, – прервал Чернисар затянувшееся молчание, – после Осколков твой путь нельзя считать завершённым, поэтому поправляйся и продолжай сражаться, мой друг.

Чёрное древо слегка приоткрыл глаза и взглянул на товарища, размытая фигура которого поднялась со стула и направилась к двери. Когда Чернисар вышел из комнаты, Чёрное древо провалился в глубокий сон. Раздался взрыв, и Игер вновь оказался посреди внутреннего двора Осколков, однако следов прошедшего сражения между Красными плащами и отрядом наёмников из Обречённых земель он обнаружить не смог, будто ожесточённой бойни и вовсе никогда не случалось. Кругом стоял густой, непроницаемый туман. В воздухе висел дурманящий запах сырости и свежескошенной травы. В полной тишине Чёрное древо лежал на покрытой пеплом земле и смотрел на предрассветное небо.

– Я страшился опоздать, боялся во главе армии прибыть к Осколкам и застать лишь груду мёртвых тел, – Зиндар Зоркий глаз, облачённый в одежды красного цвета, стоял рядом с кроватью и с грустной улыбкой смотрел на Игера, – я до сих пор корю себя за то, что не успел прийти на подмогу раньше, до того, как Потухшие свечи пустили в ход ружья и бомбы.

– Эланрус выжил? – с надеждой спросил Игер, потирая воспалённые после долгого сна глаза. Посовещавшись, местные лекари приняли решение постепенно снижать дозу едкой пыли, чтобы Чёрное древо всё меньше времени проводил в забытье, но и не сходил с ума от боли. «Резкий отказ от порошка Сенирель чреват для молодого человека серьёзными последствиями», – произнёс почтенный гиарх из Лунных копий, по просьбе Зиндара заглянувший осмотреть Игера.

– Благодаря тебе печальный гират пережил проклятую ночь, – с воодушевлением проговорил Зоркий глаз, поправив застёжку плаща в форме капли крови, – уже на рассвете Эланрус вместе с остатками Красных плащей и большей частью бойцов из собранной мною армии выступил к городу Сердце, с намерением опередить слухи и нанести предателям ответный удар.

– О наёмниках тебе сообщил Кодорк? – на мгновение перед глазами Чёрного древа возникло лицо Ледяных перстов, после расставания с которым, казалось, пронеслась незаметно целая вечность, – где мой друг?

– Кодорк рассказал мне о замыслах Потухших свечей и попросту исчез, – Зиндар Зоркий глаз тяжело вздохнул, – ни в городе Сердце, ни за его пределами никто из моих людей не сумел отыскать нашего товарища.

– Жаль, – скорбная гримаса омрачила лицо Чёрного древа, – расскажи мне, что случилось после бойни в Осколках?

– Под покровом ночи печальный гират незаметно подошёл к торговой столице, – заговорил старый охотник, – хранитель Артерии оказался не готов к внезапному возвращению верховного командующего. На мосту завязалась короткая стычка. Эланрус собственными руками убил Двейгана Скорбная весть и сбросил тело предателя в пропасть.

– Что произошло дальше? – Игер слегка приподнялся в кровати. Он вопрошающе смотрел на Зиндара, но видел лишь большое красное пятно.

– Весть о прибытии гирата Красных плащей моментально разлетелась по всей торговой столице, – Зоркий глаз вынул из кармана плаща белый платок и аккуратно промокнул постоянно слезящиеся глаза, – на улицах города Сердце началась неразбериха, переросшая в настоящую бойню. Одни солдаты принялись убивать других. Во время беспорядков погибло больше полусотни человек. В конце концов Эланрус Печальный вместе с верными Алому совету бойцами одержал победу. Красные плащи окружили дом Юдмера Скорбная весть и взяли его под стражу. Скоро над предателем состоится суд.