Рассказы со смыслом

– Да, так получилось. Обсудили прошлое, так сказать.

Он пересказал Кодзюро свой разговор с Кенсином. Генерал выслушал, потом спросил:

– И что Вы хотели узнать у меня?

– Даже не знаю. – Дракон помрачнел. – И стоит ли? Я и так его убью, за то что он успел сделать, так зачем мне узнавать, что он сделать не успел?

– Тогда забудьте об этом. – Кодзюро посмотрел на дверь, за которой скрылся Кенсин. -А я с Вашего разрешения пойду.

– И куда это ты собрался? – прищурился Дракон.

– Мне нужно поговорить с господином Кенсином.

– Он просил его не тревожить до утра.

– Чтож, тогда поговорю с ним утром.

– О чем? О Такенаке?

– Да.

– А каким образом это касается тебя?

– Масамуне…

– Ты посоветовал мне забыть о разговоре с Кенсином, а сам, значит, намерен его продолжить?

– Масамуне!

– Кодзюро, я последний раз спрашиваю, каким образом это тебя касается? – в голосе Дракона послышалось уже не раздражение, а гнев. Но Кодзюро это не смутило.

– Я не собираюсь стоять в стороне, когда кого-то обвиняют в измене, без достаточных доказательств. – отрезал он. – если знаю что он не виновен.

– Ты это знаешь?

– Знаю. Поэтому и хочу поговорить с господином Кенсином.

– Может сначала со мной поговоришь?

– Но, господин, Вас это…

– Не касается. – закончил за него Дракон. – Но это почему-то касается тебя. Может мне плевать на Такенаку, но ты то мне не безразличен. Так говори в чем дело?

– Господин Кенсин решил, что это Ханбей убедил Тоетоми принять план, который невозможно осуществить.  Он ошибается. Все было наоборот.

– Ты хочешь сказать, что это Хидэеси убедил Ханбея принять этот план?

– Хидэеси его не убеждал. Он просто отдал приказ. Возражений Ханбея он не принял.Спросил только есть ли хоть один шанс выиграть. А так как он все же был…–  Кодзюро умолк.

– Надо полагать ты знаешь об этом от самого Ханбея. – заметил Дракон.

– Да, я спросил его об этом, когда Вы… привели его в лагерь.

– И ты ему поверил?

– Вполне. Вы же знаете, что Хидэеси с самого начала не собирался затягивать войну.

– Но так же вполне возможно, что и Кенсин не ошибается. – задумчиво протянул Масамуне. – Такенака мог получить такой приказ, но если знал, что не может его выполнить, то вряд ли бы остался с Хидэеси.

– При подобных обстоятельствах это долг любого генерала.

– Такенака не любой генерал. Он лживый, мерзкий ублюдок, и тебе это известно лучше чем любому другому.

– Мне так же известно, что он никогда не предал бы Хидэеси.

– Известно? Откуда?

– В тюрьме Такенака предложил мне перейти на службу к Хидэеси. – Кодзюро передернуло – Предложение, конечно, было оскорбительным, но он полагал, что оказывает мне огромную честь.

– И что же?

– Я, разумеется, отказался, однако он свои попытки не оставлял. Тогда я спросил его, неужели он всерьез рассчитывает, что я соглашусь на подобное предложение? Он ответил, что – да, потому что только Хидэеси достоин править страной и если я достаточно разумен, то признаю это. Так неужели он мог оставить своего господина, если почитал его так сильно?

– Думаю, что мог. Он – то точно достаточно разумен и когда понял, что правителем Хидэеси не быть, стал бы спасать свою шкуру.

– Он этого не сделал.

– Кодзюро, ты не можешь этого знать.

– Но я знаю.

– Знаешь?

– Ему не имело смысла спасаться. – тихо проговорил Кодзюро. – Такенака был болен и болезнь была смертельной.

– Он сказал тебе о своей болезни?!

– Нет. Во время последнего боя у него пошла горлом кровь. И тогда в лагере… Он сказал, что ему осталось жить несколько часов.

– И ты ничего мне не сказал?

Лицо Кодзюро стало растерянным.

– Масамуне, это было уже неважно… И к тому же ничего бы не изменило.

– В любом случае, ты должен был мне сказать.

Кодзюро отвел взгляд.