Космические вампиры

– Ничего, уже освободился! – послышалось сверху. – Простите! – вверху на лестнице появилась массивная фигура Эверарда Джемисона. – Мы сядем в кабинете.

Ростом Джемисон превосходил даже Карлсена. Один журналист как-то выразился, что у него лицо Авраама Линкольна, голос Уинстона Черчилля, а хитрость Ллойда Джорджа. Пожатие его руки было такое крепкое, что Карлсен невольно поморщился.

– Хорошо, что пришли, господа, – сказал премьер-министр. Прошу садиться. – Он положил руку на плечо Фалладе. – А это, если не ошибаюсь, доктор Фаллада собственной персоной, человек, именуемый Шерлоком Холмсом патологии?

Фаллада кивнул безо всякой улыбки, но было видно, что комплимент пришелся ему по вкусу.

В центре кабинета стоял стол, на нем – поднос с бутылкой вина и бокалами. Мак Кэй, не дожидаясь, пока предложат, плеснул себе.

Джемисон сел во главе стола. Сосредоточенно нахмурясь, он склонил голову, будто в глубокой медитации. Наступила тишина, прерываемая лишь шипением сифона с содовой. Через несколько секунд вошла секретарша и положила перед каждым из них по листу бумаги. Карлсен, внимательно рассмотрев, решил, что лист лег вверх ногами, и перевернул. Это оказалось картой, причем со смутно знакомыми контурами, только надписи сделаны были на совершенно непонятном языке.

– Что Буковский, потерялся? – Джемисон не успел договорить, как дверь открылась и вошел Буковский, а с ним еще какой-то толстяк в пенсне.

– А вот, наконец, и Буковский, и, если не ошибаюсь, профессор Шлирмахер? Очень любезно с вашей стороны, профессор…

Шлирмахер зарделся и, густо прокашлявшись, срывающимся голосом произнес:

– Для меня это честь, господин премьер.

Буковский, сев, принялся протирать очки. Тут его взгляд упал на карту.

– А, у вас уже есть?

– Попросил прислать с лунной базы. Дайте-ка копию господину Шлирмахеру. Благодарю. – Премьер оглядел собравшихся и кашлянул, привлекая внимание Мак Кэя: тот, думая о чем-то своем, смотрел в окно, отирая лоб носовым платком, – Ну вот, господа, думаю, все в сборе, можно начинать. – Он повернулся к Карлсену. – Ну что, давайте с вас, капитан. Вы догадываетесь, что это? – он ткнул пальцем в лежащий перед ним лист бумаги.

– Карта Греции? – наугад спросил Карлсен.

Джемисон повернулся к Шлирмахеру.

– Э-э… Так, господин профессор?

– Точно так, – кивнул тот с удивленно растерянным видом.

– Вы знаете, откуда она у нас? – снова обратился премьер к Карлсену.

– Тот покачал головой. Джемисон цепко оглядел лица собравшихся, выискивая кого-нибудь, кто бы ответил на вопрос. Было в нем что-то от директора школы, собравшего вокруг себя шестиклассников. Когда молчание стало уже неловким, Джемисон сказал:

– Она взята с поста управления «Странника». Премьер улыбнулся изумленным возгласам, очевидно, довольный произведенным эффектом.

– Контуры, понятно, чуть размыты. Оригинал должен быть гораздо четче.

– Просто невероятно, – зачарованно выдохнул Ро-линсон.

– И тем не менее – это факт, и доктор Буковский подтвердит.

Буковский, не поднимая глаз, кивнул. Шлирмахер, вынув из кармана лупу, сосредоточенно разглядывал карту.

– Вы, безусловно, понимаете, что это значит, – сказал Джемисон.

– Они очень даже хорошо знают Землю, – заключил Ролинсон.

На лице Джемисона мелькнуло раздражение: вечно лезут с выводами, не дослушав.

– Точно, господа. Именно, что существа почти наверняка побывали уже на Земле. – Голос его драматически подрагивал: ну, просто вылитый Черчилль. Премьер взыскательно оглядел собравшихся. – Единственный вариант, который напрашивается – это, что они изучали Землю через сверхмощные телескопы. А вам как кажется?

Карлсен через стол посмотрел на Фалладу. Было видно, что тот несколько растерян и на миг утратил обычную уверенность.

– Но это совершенно невероятно! – воскликнул вдруг Шлирмахер.

– Это почему, профессор?

Шлирмахер, видно, так разволновался, что с трудом подбирал нужные слова. Он несколько раз ткнул в карту пальцем.

– Видите… Это вот Греция, да, но – это не современная Греция.

– А вы думали, будет что-то другое? – едко ухмыльнулся Буковский, игнорируя пущенный искоса взгляд премьера.

Шлирмахер, чуть заикаясь, спешил изложить мысль:

– Вы меня не понимаете. Видите, здесь все очень странно. Вот, взгляните! – он наклонился к Буковскому. – Вы думаете, это что?

– Видимо, остров, – сообразил Буковский.

– Остров и есть. Но форма-то не та! Это остров Тера, мы его теперь зовем Санторин. На современной карте он имеет форму полумесяца, потому что где-то в тысяча пятисотом году до новой эры его отделило извержением вулкана. Эта карта была составлена до катаклизма.

– Вы хотите сказать, – переспросил премьер-министр, – что эта карта была составлена до тысяча пятисотого года до новой эры?

– Разумеется, о том я и речь веду! – от волнения Шлирмахер напрочь забыл о чинопочитании. – Но знаете, есть множество деталей, которые я лично не понимаю. Вот Кносс на Крите. Вот Афины. Никто из людей в ту пору не мог создать такую карту.

– Именно! – светло воскликнул Джемисон. – Из людей никто, а вот эти существа могли, и сделали. Ролинсон, дайте-ка сюда поднос. Я думаю, за это стоит поднять тост.

Когда Ролинсон подвигал по столу поднос, Фаллада хладнокровно спросил:

– Вы бы не объяснили, что мы собираемся праздновать? Джемисон в ответ невозмутимо улыбнулся.

– Ах да, я же еще не объяснил, господа: доктор Фаллада считает, что эти существа опасны. И не исключено, что он, может быть, и прав. Но, насколько я понимаю, эта карта представляет собой одно из величайших достижений человеческого знания нашего времени. Вы, видимо, понимаете, что я рассматриваю себя скорее как историка, нежели политика. Поэтому, думаю, тост можно по праву поднять за капитана Карлсена и «Странника». – Он начал разливать вино по бокалам.

– Чертовски хорошая идея, – одобрил Мак Кэй. – Я уже, по сути, дал приказ на детальное обследование «Странника». – Он повернулся к Буковскому. – Смею полагать, он уже выполняется?

Буковский вспыхнул.

– Нет.

– Почему – нет? – ровно осведомился Мак Кэй.

– Потому что я согласен с Фалладой: эти существа могут быть опасны.

– Но послушайте… – начал Мак Кэй.