Оценить:
 Рейтинг: 0

Лев Толстой в зеркале психологии

Год написания книги
2016
<< 1 ... 10 11 12 13 14 15 16 17 18 ... 20 >>
На страницу:
14 из 20
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

– Это сила физическая, а нравственно он слаб, слабее среднего уровня. Например, такой человек, как революционер Новодворов, несмотря на то, что он умел красноречиво объяснять свои действия очень убедительными доводами, был тщеславен, желал первенствовать перед людьми. Сначала, благодаря своей способности усваивать чужие мысли и точно передавать их, он в период учения, в среде учащих и учащихся, где эта способность высоко ценится, имел первенство, и он был удовлетворен. Но когда он получил диплом и перестал учиться, и первенство это прекратилось, он вдруг для того, чтобы получить первенство в новой сфере, совершенно переменил свои взгляды и из постепенца-либерала сделался красным, народовольцем. Благодаря отсутствию в его характере свойств нравственных и эстетических, которые вызывают сомнения и колебания, он очень скоро занял в революционном мире удовлетворяющее его самолюбие положение руководителя партии. Однажды избрав направление, он уже никогда не сомневался и не колебался и потому был уверен, что никогда не ошибался. Все ему казалось необыкновенно просто, ясно, несомненно. И при узости и односторонности его взгляда все действительно было очень просто и ясно, и нужно было только, как он говорил, быть логичным. Самоуверенность его была так велика, что могла только отталкивать от себя людей или подчинять себе. А так как деятельность его происходила среди очень молодых людей, принимавших его безграничную самоуверенность за глубокомыслие и мудрость, то большинство подчинялось ему, и он имел большой успех в революционных кругах. Деятельность его состояла в подготовке к восстанию, в котором он должен был захватить власть и созвать собор. На соборе же должна быть предложена составленная им программа. И он был вполне уверен, что программа эта исчерпывала все вопросы, и нельзя было не исполнить ее.

– Но именно за это его уважали товарищи?

– Товарищи уважали его за его смелость и решительность, но не любили. Он же никого не любил и ко всем выдающимся людям относился как к соперникам и охотно поступил бы с ними, как старые самцы-обезьяны поступают с молодыми, если бы мог. Он вырвал бы весь ум, все способности у других людей, только бы они не мешали проявлению его способностей. Он относился хорошо только к людям, преклонявшимся перед ним.

– Как он относился к женщинам?

– Хотя он принципиально был за женский вопрос, но в глубине души считал всех женщин глупыми и ничтожными, за исключением тех, в которых часто бывал сентиментально влюблен, и тогда считал их необычайными женщинами, достоинства которых умел заметить только он.

– То есть, он все-таки признавал за женщиной право иметь свое мнение и жить так, как она хочет?

– Вопрос об отношениях полов казался ему, как и все вопросы, очень простым и ясным, то есть вполне разрешенным признанием свободной любви. Что касается собственного мнения, то женщина может его иметь, но мужчине лучше к нему не прислушиваться. Нехлюдова он презирал за то, что он «кривляется» с Масловой. В особенности же он презирал Нехлюдова за то, что тот позволяет себе думать о недостатках существующего устройства и средствах исправления его не только не слово в слово так же, как думал он, Новодворов, но даже как-то по-своему, по-княжески, то есть по-дурацки.

– Существует особая черта, которая в большей мере приписывается человеку, нежели отражает какие-то существенные его качества. Это – аристократизм.

– Слово аристократы (в смысле высшего отборного круга, в каком бы то ни было сословии) получило у нас в России, где бы, кажется, его вовсе не должно было быть, большую популярность. Оно проникло во все края и во все слои общества, куда только проникло тщеславие (а в какие условия времени и обстоятельств не проникает эта гнусная страстишка?), – между купцами, чиновниками, писарями, офицерами, – в Саратов, в Мамадыши, в Винницу, везде, где есть люди.

– Каков критерий аристократизма?

– Он у каждого человека свой. Например, для капитана Обжогова штабс-капитан Михайлов аристократ, потому что у него чистая шинель и перчатки, и он его за это терпеть не может, хотя уважает немного. Для штабс-капитана Михайлова адъютант Калугин аристократ, потому что он адъютант и на «ты» с другим адъютантом, и за это он не совсем хорошо расположен к нему, хотя и боится его. Для адъютанта граф Нордов аристократ, и он его всегда ругает и презирает в душе за то, что он флигель-адъютант. Ужасное слово аристократ. Зачем поручик Зобов так принужденно смеется, хотя ничего нет смешного, проходя мимо своего товарища, который сидит со штаб-офицером? Чтобы доказать своему собеседнику, что он аристократ и очень милостив, разговаривая с подпоручиком. Зачем юнкер так размахивает руками и подмигивает, идя за барышней, которую он в первый раз видит, и к которой он ни за что не решится подойти? Чтоб показать всем офицерам, что он все-таки аристократ, и ему очень весело. Зачем артиллерийский капитан так грубо обошелся с добродушным ординарцем? Чтобы доказать всем, что он никогда не заискивает и в аристократах не нуждается, и так далее, и так далее, и так далее.

– Но ведь это заблуждение! Почему люди так слепы?

– Тщеславие, тщеславие и тщеславие везде – даже на краю гроба и между людьми, готовыми к смерти из-за высокого убеждения. Тщеславие! Должно быть, оно есть характеристическая черта и особенная болезнь нашего века.

– Разве раньше люди были менее тщеславны?

– В нашем веке есть три рода тщеславных людей. Одни принимают тщеславие как факт необходимо существующий, поэтому справедливый, и свободно подчиняются ему. Другие принимают его как несчастное, но непреодолимое условие. Третьи – бессознательно, рабски действуют под его влиянием.

Представитель последнего рода – поручик Козельцев. «У него было одно из тех самолюбий, которое до такой степени слилось с жизнью и которое чаще всего развивается в одних мужских, и особенно военных, кружках, что он не понимал другого выбора, как первенствовать или уничтожаться, и что самолюбие было двигателем даже его внутренних побуждений. Он любил первенствовать над людьми, с которыми себя сравнивал, поэтому не прислушивался даже к уместным советам людей, находящихся по рангу ниже него:

– Как же! Очень буду слушать, что Москва болтает!»[4 - Во многих армейских полках того времени офицеры полупрезрительно, полуласкательно называли солдата «Москва» или «присяга».]

– То есть, аристократизм – это плохо?

– Нет. Есть аристократия не ума, но нравственности. Такие аристократы – те, для которых нравственные требования составляют мотив поступков.

– Вы писали, что в России есть три преобладающих типа солдат, под которые подходят солдаты всех войск. Что это за типы?

– Покорные, начальствующие и отчаянные. Покорные подразделяются на покорных хладнокровных и покорных хлопотливых. Начальствующие подразделяются на начальствующих суровых и начальствующих политичных. Отчаянные подразделяются на отчаянных забавников и отчаянных развратных.

– Какой тип вам нравился более всего?

– Это тип более всего милый, симпатичный и большей частью соединенный с лучшими христианскими добродетелями: кротостью, набожностью, терпением и преданностью воле божьей, – тип покорного вообще.

– Чем отличаются от него другие покорные?

– Отличительная черта покорного хладнокровного есть ничем не сокрушимое спокойствие и презрение ко всем превратностям судьбы, могущим постигнуть его. Отличительная черта покорного пьющего есть тихая поэтическая склонность и чувствительность. Отличительная черта хлопотливого – ограниченность умственных способностей, соединенная с бесцельным трудолюбием и усердием.

– Вы писали также об угнетенном типе солдата. Чем он отличается от покорного?

– Угнетенные – люди, сроднившиеся с мыслью, что они рождены для страдания, что одно качество, возможное и полезное для них, есть терпение, что в общественном быту нет существа ниже и несчастнее его. Угнетенный солдат морщится и ожидает удара, когда при нем кто-нибудь поднимает руку. Он боится каждого своего слова и поступка. Каждый солдат, годом старше его, имеет право истязать его. Угнетенный солдат убежден, что дурно то, что знают другие, хорошо же то, что можно сделать скрытно и безнаказанно.

– Где встречается начальствующий тип?

– Преимущественно в высшей солдатской сфере: ефрейторов, унтер-офицеров, фельдфебелей и так далее. Начальствующий суровый есть тип весьма благородный, энергичный, не исключающий высоких поэтических порывов. Начальствующий политичный обычно красноречив, грамотен, ходит в розовой рубашке, не ест из общего котла, считает себя несравненно выше простого солдата и редко сам бывает столь хорошим солдатом, как начальствующие первого разряда.

– Среди солдат встречается и угнетающий тип.

– Угнетающие солдаты – люди, перенесшие испытания и не упавшие, но ожесточившиеся духом. Их чувство справедливости – заставлять страдать каждого столько же, сколько они страдали. Угнетающий солдат сжился с мыслью, что он солдат, и даже гордится этим званием. Он старается и надеется улучшить свое положение – угнетением и кражей. Он открыто презирает угнетенного солдата и решается выказывать иногда чувство ненависти и ропот начальнику. В нем есть чувство сознания своего достоинства, но нет чувства чести. Он не убьет в сражении своего начальника, но осрамит его. Он не украдет тулупа у товарища, но украдет порцию водки. Он так же, как угнетенный, невежествен, но твердо убежден в своих понятиях. Его оскорбит не телесное наказание, а оскорбит сравнение с простым солдатом.

– Что является отличительной чертой отчаянных солдат?

– Отличительными чертами отчаянных забавников является непоколебимая веселость, огромные способности ко всему, богатство натуры и удаль. Для отчаянного развратного характерны неверие и какое-то удальство в пороке. Они убеждены несчастьем, что для них нет ничего незаконного, и ничего не может быть худшего. О будущей жизни они не могут думать, потому что не думают. Для отчаянного солдата нет ничего невозможного, ничего святого: он украдет у товарища, ограбит церковь, убежит с поля, перебежит к врагу, убьет начальника и никогда не раскается. Угнетенный страдает, терпит и ждет конца. Угнетающий улучшает свой быт в солдатской сфере, в которой он освоился. Отчаянный презирает все и наслаждается.

– Какие типы офицеров встречаются в русской армии?

– Офицеры, за малым исключением, или наемники, служащие из одних денег, средств к существованию, без всякого чувства патриотизма и мысли о долге – поляки, иностранцы и многие русские; или грабители, служащие с одной целью украсть у правительства состояние и выйти в отставку; или безнравственные невежды, служащие потому, что надобно что-нибудь делать, мундир носить хорошо, а больше по направлению образования они ни на что не чувствуют себя способными. Генералы же бывают терпеливые и счастливые.

Применительно к военным Толстой определяет такую черту их характера, которая является определяющей — храбрость:

« — Что, он храбрый был? — спросил я его.

– А Бог его знает: все, бывало, впереди ездит; где перестрелка, там и он.

– Так, стало быть, храбрый, — сказал я.

– Нет, это не значит храбрый, что суется туда, где его не спрашивают….

– Что же вы называете храбрым?

– Храбрый? Храбрый? — повторил капитан с видом человека, которому в первый раз представляется подобный вопрос. — Храбрый тот, который ведет себя как следует, — сказал он, подумав немного».

– У вас есть классификация осужденных людей?

– Состав арестантов, так называемых преступников, разделяется на пять разрядов людей. Первый разряд – люди совершенно невинные, жертвы судебных ошибок, как мнимый поджигатель Меньшов, как Маслова и другие. Людей этого разряда не очень много, около семи процентов, но положение этих людей вызывает особенный интерес.

– Второй разряд – немного виноватые?

– Второй разряд составляли люди, осужденные за поступки, совершенные в исключительных обстоятельствах, как озлобление, ревность, опьянение и тому подобное; такие поступки, которые почти наверное совершили бы в таких же условиях все те, которые судили и наказывали их. Этот разряд составлял едва ли не более половины всех преступников.

– То есть, их поступки были продиктованы обстоятельствами, а не умыслом?

– Не только обстоятельствами, но уж точно не умыслом. Третий разряд составляли люди, наказанные за то, что они совершали с умыслом, но, по их понятиям, самые обыкновенные и даже хорошие поступки. Однако по понятиям чуждых им людей, писавших законы, такие поступки считались преступлениями. К этому разряду принадлежали люди, тайно торгующие вином, перевозящие контрабанду, рвущие траву, собирающие дрова в больших владельческих и казенных лесах. К этим же людям принадлежали ворующие горцы и еще неверующие люди, обворовывающие церкви.

– К какому разряду относились так называемые «политические»?

– К четвертому. Этот разряд составляли люди, потому только зачисленные в преступники, что они стояли нравственно выше среднего уровня общества. Таковы были сектанты, таковы были поляки, черкесы, бунтовавшие за свою независимость, таковы были и политические преступники – социалисты и стачечники, осужденные за сопротивление властям. Процент таких людей, самых лучших людей общества, был очень большой.
<< 1 ... 10 11 12 13 14 15 16 17 18 ... 20 >>
На страницу:
14 из 20