Игра знамёнами. Часть вторая: «Крамола небесная»

Последние, как и во сне, не пустовали. Правда, привязаны к ним были не беролюды, а его собственные дружинники. И Шебарша, и Рада, и Кремень с Огурой, и Жадоок, и все прочие! Даже Безымянка здесь! Все как один голые. Как раз столбов хватило – словно для них готовили!

Только отроков нет.

Рассветное светило играло на их коже розовыми бликами. Все они сейчас, похоже, пребывали в таком же полусонном состоянии, что и княжич.

В голове юноши подобно молнии сверкнуло озарение.

Душица! Мёд ведь пах душицей! Их опоили!!!

Вот теперь всё окончательно встало на свои места. И, похоже, пришло время расплачиваться за собственные ошибки и недальновидность.

Это что же выходит – их сейчас собрались принести в жертву? Только кому? – беров то они в прошлый раз вроде как всех перебили.

Когда со стены долетел знакомый голос, Олег уже был к этому готов и ничуть не удивился.

– Ну что, глупый отрок, понял, что не стоит поднимать руку на чужих богов?! Теперь-то ты, надеюсь, догадался, ЧЬЁ это капище?!

Юноша завертел головой, пытаясь разглядеть говорящего.

Ага, вот он – стоит чуть в стороне – едва различимый в набирающем яркость свете утреннего светила. Как всегда, подпираемый с двух сторон своими неизменными ближниками – Десницей и Шуйцей.

Интересно – спать он тоже с ними вместе ложиться?

– Кара постигнет всех, кто рискнёт замахнуться на святое! – продолжал вещать Можай – Ибо гласит древняя мудрость – какой мерой судите, такой же сами судимы будете!

Олег ещё довольно плохо соображал, но даже сейчас ему была очевидна однобокость такого суждения.

Но вступать в спор было не место и не время. Надо было срочно заставить его передумать. Умирать так глупо – не успев совершить ещё и десятой части задуманного, очень не хотелось.

Пообещать что-нибудь? Но что?

И тут горло, до этого как будто сжатое невидимыми тисками, наконец раскрылось.

– А ты не боишься, князь, что сюда придёт мой отец с войском, и от твоего народа останется только воспоминание?!

Да – припугнуть, это, пожалуй, лучше всего! Чтобы не творилось сейчас в голове этого мужа, он ведь, прежде всего – правитель, а значит, должен думать о будущем своего племени.

Но смутить того оказалось не так-то просто. Можай даже злобно расхохотался.

– Твой отец ничего не узнает, Святославич! – крикнул он. – Твой отряд просто пропал в лесу! Утонул в болоте! Лешие с навьими загрызли! Все, кого он спросит, подтвердят!

В его речах сквозило неприкрытое торжество.

– Да и не до тебя ему будет. Я знаю, что твориться сейчас в правдивых землях. Грядёт большая война. Так что князю Черноградскому будет чем заняться. Зато ты, княжич – с преизлихом отплатишь все за грехи. И свои собственные, и твоего отца! Зато смерть твоя положит начало новому рассвету великой голяди!

Какой ещё рассвет? О чём это он? Мечтает снова возродить ту древнюю державу, о которой так много ему рассказывал?

Может быть, стоит попробовать ему что-нибудь пообещать?

– А что если отец отдаст тебе в вотчину земли между Шаней и Лужей?! И тогда у твоей великой голяди будет куда больше земли!

Перед мысленным взором юноши всплыло начертание этих мест, виденное им в Дебрянске, у Остея. Названные реки вроде бы текли как раз по границам владений голяди.

Но этот посул вызвал только новый взрыв мерзкого хохота.

– Твой отец мне скоро будет не указ! – насмешливо ответил Можай – Он он мне уже не указ! И держава моя будет куда больше, чем ты даже можешь себе представить! Может быть, в неё войдёт и твой Черноград!

Эк его занесло! Интересно, на что он рассчитывает? На то, что все святославовы дружинники вдруг возьмут, да одновременно умрут? Например, от смеха, когда узнают про планы этого князька?

Уж не собирается ли он половить рыбку в мутной воде, когда грянет новая схватка за Полуночь? Вполне на то похоже.

– А что если… – снова начал было Олег.

– Не унижайся перед ним, княжич! – неожиданно подал голос Шебарша. – Нет смысла! Нас он всё одно не помилует! И правильно! А то бы я сразу добрался о его горла!

Вот ведь неунывака! Не успел в себя прийти, а уж задирается.

– Своё горло побереги, воевода! – тут же отпарировал Можай. – Оно тебе ещё пригодиться – кровавые меды хлебать! На своём последнем пиру!

Удар был точно в цель. Пустельга даже не стал отшучиваться.

– Безымянку то за что? – спросил вместо этого витязь – Она тут при чём?

– Не догадываетесь? – злорадствовал Можай – Она была назначена в жертву вместе с другими! Но все остальные умерли, а она осталась жива! А боги очень не любят, когда у них отнимают жертвы! Умилостивить их можно только новыми! В придачу к старым!

Ну да – можно было сообразить.

Хотя, после тех малиновых медов думалось всё ещё довольно туго.

– Ладно, гости дорогие! – долетела со стены новая издёвка – Теперь я вас покину! Очень жаль, ведь я успел к вам привязаться! Как, наверное, и вы ко мне! Но я слышу, как просыпаются слуги богов, а простым смертным запрещено смотреть на то, как они принимают жертву!

Голос стал удаляться.

– Прощай княжич! Хорошего тебе места в ирии! И ты прощай, воевода! Это последний пир, в котором ты участвуешь! Вот только сегодня ты – угощение! И вы прощайте – ценители словоплетения! Скучно же вам будет на за кромкой без новых песней Баяна! И ты – жадный глупец, прощай! Ты мог упредить своего князя, но предпочёл на этом нажиться, поэтому – стынуть тебе на вечном морозе! И все остальные тоже – прощайте!

Судя по зловещей тишине, наступившей сразу после того как прозвучало последнее слово, Можай ушёл, оставив их на этом жутком капище одних.

Голых и связанных.

Интересно – а кого он имел в виду под жадным глупцом?

– Эх-х-х… – протянул Шебарша – Могли ведь с самого начала его вместе со всеми его воями посечь. Сразу ведь руки чесались.

– Ну да – поддержал его Огура – И как это мы сразу не догадались – За бойниками он охотиться, а на капище у него под носом людей уж сколько времени в жертву приносят!

– И на стяге у него – бер изображён! – поддакнул кто-то из воев.

Да уж известно – задним умом все сильны!