Одно Целое

– О, я бы тоже взглянула, – Вика оживляется.

– Можно ещё что-то нарыть в фотках сокурсников, наверняка есть. К тому же нам очень много и не надо, просто для достоверности, – продолжает Лена.

– Надо ещё подумать, что я человеку скажу, как на него вышел? – задумываюсь я.

– Смотри, – Лена берёт список, – вот эти трое у него в друзьях значатся, скажешь там их и увидел. Мол, просто написал на удачу, кто откликнется. А этим двоим, можно просто сказать, что Серж о них тебе рассказывал, когда вы виделись или переписывались. Надо ещё покумекать над точными формулировками.

– Идея мне нравится, – поддерживаю я.

– Звучит достаточно достоверно и правдоподобно, – соглашается Вика.

– Прямо шпионские страсти, – говорю я.

– Кто его знает, чего там получится, – Лена откидывается на спинку кресла.

– На том и порешим. И хватит, пожалуй, на сегодня, – подытоживает Вика.

– Да, согласен, – зеваю я.

Мы совершаем нехитрую уборку и вскоре укладываемся. Я засыпаю практически мгновенно.

Глава 52

Пустые и наполненные сны забираются в нашу голову, отображая суть переживаний, жизненных обстоятельств. Склонность к воображению раскрашивает ночные видения яркими красками, смешивая гротеск с сюрреализмом и жесткой непримиримой обыденностью. Просыпаясь, ты думаешь: ну и псих! Или вовсе не хочешь покидать пространство сна, наслаждаясь непонятным эйфорическим состоянием, посетившим тебя так внезапно и неожиданно. Мелодии чарующие, в них гораздо больше нот. Их не семь, не десять, а больше, исчисление ведётся сотнями и тысячами. Они пространственные, многогранные, умеющие изменяться и преображаться в самых различных измерениях. Осознать невозможно, понять тем более, можно только пребывать в этом. При попытке внедрения здравого смысла или элемента чего-то реального – моментально рушатся и исчезают, стирая малейшие воспоминания о себе из твоей памяти.

Звенящий будильник застаёт меня врасплох. Кажется, я сплю таким глубоким сном, что не вижу никого и ничего, но звук мелодии, становясь всё громче и громче, влетает в моё пространство, почти разрывая барабанные перепонки в моих ушах. Я открываю глаза и ослепляю себя ярким светом, прорывающимся сквозь занавески, я зажмуриваюсь снова. Через минуту вновь открываю глаза. Уже лучше. Я делаю усилие и встаю, подхожу к окну. День ярок, небо чистейшее. В комнате – никого, я прислушиваюсь. До меня доносятся голоса. Это Лена и Тамара, я узнаю их, но не могу разобрать, о чём они разговаривают. Голова гудит, хотя вчера, вроде, ничего не пили. Тамара? Тамара?! Откуда ей здесь взяться? Что вообще происходит?! Я подхожу к двери и дергаю за ручку. Заперто. Я стучу, что есть сил, но безответно. Голоса Лены и Тамары различимы и узнаваемы, но слов разобрать не удаётся. Они продолжают о чём-то говорить, но не слышат, как я колочу по двери, желая выбраться из комнаты. Я сажусь на кровать и пытаюсь понять, что происходит. Мне становится не по себе от того, что я не могу вспомнить практически ничего, я как будто потерялся где-то. Что это за комната, я не помню её. Как я сюда попал? Почему дверь заперта? Приступ паники. Мурашки и холодный пот. Перед глазами всё плывёт. Я слышу, как открывается дверь, и кто-то входит, я отключаюсь.

Крутящийся волчок, маятник влево, вправо. Раз, два, раз, два. Я не могу открыть глаза и пошевелиться. Я ищу ответы, но не помню вопросы. Я проваливаюсь в бессознательное, я схожу с ума от неизвестности.

– Костя, Костя, что с тобой? – Лена трясёт меня.

– Что? Что? Где я?

– Ты что прикалываешься? Не смешно это!

– Я слышал тебя и Тамару, вы разговаривали… Дверь, дверь была заперта, я стучал, но никто не открыл…

– Ты бредишь, это сон, проснись уже!

– Нет, всё было так реально, так…

– Прекрати, ты меня пугаешь.

Встаю с кровати, смотрю по сторонам. Я в комнате, в квартире Викиной подруги. Сон. Таких снов я ещё не видел. Я переутомился или это не сон? Я схожу с ума.

– Успокойся, тебе приснился кошмар, вот и всё, – Лена смотрит на меня с волнением и недоумением.

– Да, да, ты права, – отвечаю, пытаясь прийти в себя.

– Ты какой-то очень странный, – Лена берёт меня за руку.

– Я в порядке, просто, сон через чур реальный вышел, пойду в душ, – я отстраняюсь и выхожу из комнаты.

Иду в ванную, открываю кран и смотрю на своё отражение в зеркале. Сердце колотится. Умываюсь холодной водой и немного успокаиваюсь, залезаю в душ, постепенно прихожу в себя, стоя под струями воды. Сознание проясняется. Похожие по ощущениям сны мне и раньше доводилось видеть, но они не были настолько осязаемы. Сейчас я словно ощутил себя на грани реального и нереального с полной потерей ориентации в пространстве и времени. Невесомость. Сны подобного плана в моём случае почти всегда объединяло одно: они все рано или поздно превращались в реальность. Как-то я видел, что сижу в офисном кресле и перекладываю документы из папки в папку, потом, проснувшись, думал, что какая-то фигня приснилась, видимо перезанимался, готовясь к экзаменам. А месяцев через пять-семь, забыв сто раз об этом нелепом сне, устраивался на небольшую летнюю подработку и оказывался в том самом офисе, в том самом кресле и перекладывал те самые документы из папки в папку. Дежавю? У всех бывает дежавю. При этом я почти всегда вспоминал, что тогда-то и тогда-то видел этот кусочек жизни во сне. Приснились бы выигрышные номера в какой-нибудь лотерее, а не всякая белиберда типа офисной работы. Вот это было бы круто! А то, что почудилось мне сегодня, совсем не хотелось превращать в реальность. Конечно, слышать голос Тамары – было приятно, но как-то уж всё тревожно происходило. Двери запертые, слова неразборчивые, сознание мутное, слабость. Да ну, на фиг! Надеюсь, обойдётся без этого.

Глава 53

Я почти забываю всё, что происходит со мной. Моя память наверняка хранит это «всё», но не показывает мне свои закрома. Я благодарен ей за это. С каждой минутой я стремительно ухожу от тревоги, приснившейся мне этой ночью. Слишком много дел, чтобы думать о чём-то неизведанном и ненастоящем. Незачем переживать из-за того, что произойдёт, тем более, если это неизбежно. Бросить всё, развернуться и уехать, тогда, может, ничего и не случится, но это уже невозможно. Я вытираю голову полотенцем и выхожу.

– Ты как? Пришёл в себя? – с ходу спрашивает Лена.

– Да, я в порядке, – отвечаю, – просто дурной сон.

– Хорошо, а то ты меня напугал. Ладно, пей кофе, нам пора на первую встречу.

– А где Вика?

– Пока сильная половина человечества, в твоём лице, дрыхла и плакалась, что ей что-то там привиделось, слабая в лице Вики и меня продолжала работать и действовать, – ехидничает Лена.

– Ой, ну вообще, ха-ха. Давай по делу, – морщусь я.

– Вика поехала взять машину на прокат. А мы с тобой выдвигаемся к бару-ресторану «Контрабас». В двенадцать у нас там встреча с Василием Терницыным.

– Терницын, Терницын? Это партнёр Сержа по первому бизнесу? – пытаюсь вспомнить я.

– Он самый. Они с Сержем лет пять назад ремонтами занимались.

– Почему он первый?

– Потому что больше никто не ответил пока.

– Ясно. Что ж, я готов. Действуем по схеме студенческого задания?

– Попробуем его. Я пару фоток отрыла, нужно будет их распечатать ещё успеть, так что давай, натягивай штаны и пойдём, а то опоздаем.

Бар «Контрабас» располагался в паре остановок от нас. По дороге мы распечатали штук двадцать фотографий для достоверности нашей легенды. Возле бара нас уже ждала Вика в неприметном сером седане. Лена пожелала мне удачи и пошла в машину. А я двинулся внутрь, пытаясь совладать с напавшим на меня волнением. Народу было немного. Я огляделся и, не найдя глазами бывшего партнёра Сержа, сел за свободный столик и заказал кофе.

Минут через пятнадцать двери бара открылись, и я узнал своего будущего собеседника. Я махнул ему рукой, и он подошёл к моему столику.

– Извиняюсь за опоздание, пробки. Ад, а не движение, – с ходу произнёс он и протянул руку для приветственного рукопожатия, – Василий, можно просто Вася.

– Константин, можно просто Костя, – я протянул ему руку в ответ.

У Василия, вернее Васи, был достаточно раздолбайский вид. Он совершенно не походил на бизнесмена. По его помятым волосам, красноватым глазам и заказанному пиву я догадался, что причиной опоздания были вовсе не пробки, а вчерашний алковечер. Васе было лет тридцать, но выглядел он на все сорок. Судя по всему, за воротник он закладывал изрядно. Я сразу подумал, что первый наш выстрел оказался мимо цели, но, всё равно решил действовать по плану. Сообщил Васе, что собираю информацию к юбилею института о бывших выпускниках, показал пару фоток, рассказал пару историй. Думаю, в легенду он поверил и, допивая второе пиво, начал рассказывать мне о своей нелёгкой доле, загибающемся бизнесе и, вообще, о всяком таком. Из его рассказов следовало, что к Сержу он питал смешанные чувства. По началу, мол, всё супер было: деньги, заказы, пьянки, веселье. А потом Серж «сольную карьеру» начал. Вышел из бизнеса и все свои связи с собой забрал. Василий считал, что Серж его кинул, но, тем не менее, обиды не таил. Такова жизнь, судьба. Типичные загоны человека, находящего радость жизни исключительно в горячительных жидкостях.

Вася постепенно накидывался, и разговор явно пора было завершать, как вдруг между почти бессвязными предложениями, уже почти прощаясь, мой подвыпивший собеседник проронил, что недавно видел Сержа.

– Значит, связь поддерживаете хоть как-то? – попытался уцепиться я.