Человечество: история, религия, культура. Древняя Греция

Геракл так и поступил. Он принес пленницу к стенам Микен, дал полюбоваться на нее всем желающим, а потом отпустил. Эврисфею было жаль терять необыкновенное животное, но ничего не поделаешь – герой в точности исполнил его приказ!

4) Эриманфский кабан

«И что же нам делать теперь? – спросил Эврисфей. – Наш родич опять добился, чего хотел! Не думал я, что он сможет поймать лань и поладить с Артемидой!» – «Принести живую лань дело нехитрое, – сказал Фиест. – А пусть он попробует принести… Эриманфского кабана! Этот зверь живет на горе Эриманф в Аркадии. Он огромный и свирепый как лев. Вели доставить кабана в Микены. И непременно живого!» – «Вот именно! – поддержал брата Атрей. – Это самое главное!» Предложение понравилась царю, и он велел передать свою волю Гераклу.

Итак, герою опять предстояла дорога в Аркадию. Он быстро собрался и двинулся в путь. По пути к Эриманфу ему пришлось проходить через Фолою, где в большой пещере жил его знакомый кентавр Фол. Кентавры удивительные существа – нижняя часть тела у них как у лошади, а верхняя – как у человека. Они одинаково любят сочную траву и сырое мясо. Многие кентавры по своей натуре необузданные дикари и потому чрезвычайно опасны. Однако к Фолу это не относилось. Он радушно принял гостя, угостил его вкусным жареным оленем и отменным вином. Он так хотел угодить Гераклу, что вскрыл для него сосуд со старинным вином, подаренным кентаврам самим Дионисом. По правде говоря, делать этого не следовало. Вино ведь принадлежало не одному только Фолу. Когда другие кентавры почувствовали благоухание дивного напитка, они страшно рассердились и бросились к пещере Фола. Многие из них держали в руках огромные камни и стволы вырванных с корнем деревьев. Все это полетело в незадачливого Фола и его гостя. Геракл не остался в долгу. Он схватил свой лук и пустил в нападавших несколько стрел. Все, в кого они попали, умерли, отравленные ядом гидры. Остальные кентавры разбежались. Фол, который не знал как опасны стрелы Геракла, поднял одну из них и случайно оцарапался. Яд немедленно проник в его тело, и кентавр скончался на глазах у Геракла. Так печально завершилось их совместное пиршество!

Герой отправился дальше. Вскоре он вышел к горе Эриманф, склоны которой поросли высокими кипарисами. Огромный кабан, словно предчувствуя свою дальнейшую судьбу, укрылся в густой чаще, но сын Зевса выгнал его громкими криками и погнал на вершину. Время стояло зимнее, горы были завалены густым снегом, так что бегать там особо было негде. Кабан сделал несколько скачков, а затем провалился в сугроб и увяз по самые уши. Выбраться самостоятельно он уже не мог. Геракл навалился на зверя всем талом и крепко связал ему ноги. Потом он взвалил тушу на плечи и двинулся в обратный путь. Кабан был очень тяжелый, но герой все-таки дотащил его до Микен и вызвал царя на городскую башню. Когда Эврисфей увидел огромного клыкастого зверя, громко сопевшего и косившегося на всех бешенными глазами, ему стало жутко. Он поспешно спрятался в большом бронзовом сосуде, а Геракла велел гнать вон. Тот, впрочем, совсем от этого не расстроился. По дороге в Тиринф он выпустил кабана на волю и отправился домой. Так был свершен четвертый подвиг.

5) Авгиевы конюшни

«Хватит с меня чудовищ! – заявил Эврисфей дядьям. – Сколько можно таскать в мой город всякую нечисть? И кому от этого польза? После каждого подвига все славят Геракла за его силу и отвагу, а мы ведь хотим, напротив, его унизить!» – «Верно, – согласились сыновья Пелопа. – Надо поручить этому парню, что-нибудь трудное, но не героическое. Вот только что?» – «Прикажи ему вычистить конюшни царя Авгия, – сказала Никиппа. – Пусть покопается в навозе!» Эврисфей представил Геракла, убирающего нечистоты и злорадно улыбнулся. «Это ты хорошо придумала! – обрадовался он. – Отошлите нашего родича в Элиду. И чтоб не возвращался, пока не очистить все Авгиевы конюшни!»

Авгий, царь Элиды, имел огромное количество скота. У него было столько стад и табунов, что он мог почитать себя самым богатым человеком в Греции. Но царское благополучие имело и обратную сторону – дворцовый двор и вся окрестная долина буквально утопали в навозе. Его было столько, что пастбища в долине рек Алфей и Пеней невозможно было пахать под хлебные злаки. Об этом знали все жители Пелопоннеса, и никому не надо было объяснять, что такое Авгиевы конюшни. Когда Геракла известили о царском приказе, он вскипел от гнева. «Эврисфей – низкий и никчемный человек, – промолвил сын Зевса. – Он не видит разницы между подвигом героя и работой раба. Я не намерен исполнять его глупые прихоти!» – «Попридержи язык и ступай, куда тебе велено! – отвечали ему. – Когда освободишься от службы и станешь величаться героем, тогда и будешь выбирать дела себе по вкусу. А пока что ты раб, и работа тебе под стать!»

Делать нечего! Геракл собрался в путь и отправился в Элиду. Добравшись до столицы Авгия он прежде всего пошел осматривать царский двор. Ну и смрад здесь стоял! Огромные кучи навоза лежали тут и там, а некоторые были так велики, что доставали до дворцовой крыши. Любому, кто взялся бы за их уборку, предстояла нелегкая работа! Геракл тяжело вздохнул и решил пойти на берег реки. Может быть, хоть там воздух окажется посвежее? Обе реки протекали неподалеку от дворца – одна севернее, другая – южнее. Между ними, как уже говорилось, лежала большая долина. Далее, по направлению к морю, местность повышалась. Русла рек сужались и они стремительно несли свои воды между высоких, поросших лесом холмов.

Геракл поднялся на один из таких холмов, сел на камень и, глядя на бегущую внизу воду, надолго задумался. Вдруг лицо его прояснилось. «Вот оно! – воскликнул он радостно. – Как же я раньше не додумался!» Он вскочил на ноги и отправился во дворец. «Царю нужны работники чистить конюшни?» – спросил он у привратника. «Царю очень нужны такие работники!» – отвечал тот. «Тогда доложи обо мне! – велел герой. – Я готов ему послужить». Авгия известили о приходе могучего незнакомца и он приказал провести его к себе. «Сколько времени понадобиться тебе для работы?» – спросил царь. «Один день», – спокойно отвечал Геракл. Авгий не поверил своим ушам, а придворные громко засмеялись. Когда хохот стих, сын Зевса продолжал: «Я берусь отработать на тебя целый день с восхода до захода солнца. Если после этого ты найдешь в своих конюшнях, в хлеву или во дворе хоть малую кучку навоза, можешь ничего не платить мне за мой труд. Но если все будет чисто, ты отдашь мне десятую часть своего скота!» – «И ты будешь один, без помощников?» – спросил царь. Геракл кивнул. Авгий стал советоваться с придворными. «Совершить такое дело в одиночку и в один день немыслимо! – отвечали все. – Этот человек не знает, о чем он говорит. Но тем хуже для него!» – «Я согласен! – решил наконец царь. – Если ты сделаешь, что сказал – десятая часть моего скота твоя!»

К утру вся столица знала о необычном предложении пришельца. Поглазеть на его работу собралась огромная толпа народу. Царь тоже был здесь. Все ждали, что Геракл явиться с большой корзиной и лопатой. Как иначе собирался он совершать свой труд? Но герой пришел с топором на плечах. Первым делом он широко раскрыл ворота скотного двора, выходившие в сторону реки Пеней. Потом он подошел к противоположной стене, построенной из больших камней, и быстро разобрал ее, словно она была сложена из детских кубиков. Авгий оглянуться не успел, а в стене образовался огромный пролом. «Мне кажется, ты начал не с того конца!» – недовольно заметил он. «Какая разница, с чего начинать, – отвечал Геракл. – Лишь бы кончить вовремя!» Он схватил топор и побежал к холму, на вершине которого сидел вчера. У его подножья лежало много каменных глыб, таких огромных, что их не смогли бы сдвинуть с места даже пять человек. Но сын Зевса легко подымал их одной рукой и прямо с места швырял в реку. Вот так зрелище! Элейцы даже рты открыли от изумления! Вскоре русло реки оказалось перегорожено целой грудой камней. Потом Геракл срубил несколько вековых дубов и вбил их стволы как сваи в дно реки в промежутках между камнями. Работа так и спорилась в его руках! К полудню русло Алфея оказалось перегорожено крепкой и высокой плотиной. Вода начала быстро пребывать, и вскоре мощный поток хлынул через пролом в стене прямо на скотный двор. Струи быстрой воды подмывали навозные кучи, подхватывали нечистоты и уносили их через открытые ворота в протекавший неподалеку Пеней, а оттуда – прямиком в море. К вечеру быстрая речная вода чисто вымыла скотный двор, смыла навоз с загонов для овец и пастбищ в долине. Когда перед заходом солнца герой разломал построенную им плотину и открыл русло Алфея, долина предстала в своей первозданной чистоте. Элейцы радостно бегали по ней и громко славили Геракла.

Один Авгий сидел мрачный как туча. Ведь, согласно условиям договора, он должен был отдать Гераклу десятую часть своего скота, а это была огромная плата! Но тут несколько хитрых придворных надоумили его, как можно отказаться от своего слова и при этом сохранить лицо. На закате, восстановив разобранную стену, Геракл пришел к царю, чтобы получить расчет. «Ты обманул меня! – гневно воскликнул Авгий. – Ты обещал выполнить работу самостоятельно, а вместо этого заставил трудиться мою реку!» – «Что же ты сам ее не нанял? – спросил Геракл. – Или река тебя не слушалась?» – «Это не твое дело! – огрызнулся царь. – И потом, я не знал, что ты чужой раб! Отправляйся к своему хозяину и требуй плату с него! Между царем и рабом не может быть никаких договоров!» Геракл нахмурился и огляделся по сторонам. Многие сочувствовали ему, но никто не решился перечить грозному царю. Только младший сын Авгия, доблестный Филей, не мог скрыть своего возмущения. «Ты поступаешь бесчестно, отец! – громко сказал он. – Вчера на этом самом месте ты обещал заплатить Гераклу, и мы все это слышали! Недостойно отказываться от своих слов! Боги не простят клятвопреступления!»

Смелые слова сына несказанно разгневали Авгия. «Вон! – заорал он. – Убирайтесь оба из моего царства, и не возвращайтесь, если вам дорога голова!» – «Пусть будет по-твоему, – ответил Геракл. – Сейчас я уйду. Но я обязательно вернусь, когда буду свободным! Моли богов, чтоб к этому времени проценты по долгу не сделались слишком большими!» И он ушел вместе с Филеем из негостеприимного царского дворца, громко хлопнув дверью.

6) Стимфалийские птицы

Эврисфей, конечно, не ждал, что Геракл вернется так быстро. Пришлось ему спешно выдумывать для него новое задание. Однако, на этот раз подходящее дело нашлось очень скоро. Так случилось, что в Микенах гостил какой-то царский знакомый из Аркадии. От него Эврисфей узнал об ужасных птицах, облюбовавших с недавних пор болото неподалеку от города Стимфала. «Эти чудовища будут пострашнее львов или леопардов!» – говорил приезжий и в подтверждение своих слов поведал несколько страшных историй. Оказалось, что стимфалийские птицы очень похожи на журавлей, но совсем не так безобидны. Перья у них медные и острые как стрелы. Падая сверху, они глубоко проникают в тело и убивают наповал. Каждый день огромные стаи этих хищников вылетают на охоту, и не дай бог попасться им на глаза! Птицы стремительно кидаются человеку на грудь и пронзают ее своими острыми бронзовыми клювами, а потом разрывают добычу когтями и пожирают. Человечина им очень по вкусу, и они всегда рады полакомиться ей!

Вот, оказывается, какие твари есть на белом на свете! И не так уж далеко – ведь от Микен до Стимфала рукой подать! Эврисфей боязливо пожимал плечами и в изумлении крутил головой. Потом он вспомнил о Геракле и важно сказал гостю: «Все это вздор! Стоит мне захотеть, и вы даже думать забудете про ваших птиц!» Гость отвечал, что это было бы, конечно, очень здорово, но что-то не верится, что такое возможно. «Пустое! – махнул рукой царь. – У меня есть один раб – я использую его на посылках – завтра я пошлю его в Стимфал, и он живо перебьет ваших медноперых журавлей. Это работа как раз для него!» И он велел Гераклу отправляться на Стимфалийское болото.

Прибыв в Аркадию, Геракл выспросил у жителей Стимфала все, что они знали о чудовищных птицах. Утром, захватив большую связку стрел, он сам пошел к болоту и убедился, что борьба с хищницами будет непростой. Едва завидев героя, птицы по своему обыкновению стали нападать на него сверху. Но их острые когти и клювы скользили по каменной шкуре немейского льва и не оставляли на ней даже царапин. Изловчившись, Геракл поймал несколько гадин и тотчас свернул им головы. Тогда птицы с громким криком начали кружиться над ним и обрушили на героя целый дождь смертоносных перьев. Присев на землю, Геракл стал посылать в хищниц свои незнающие промаха стрелы. Ш-ш-шик – свистела стрела. Плюх – слышалось через мгновение. Это падала в болото очередная из подстреленных гадин. И так раз за разом: Ш-ш-шик, плюх! Ш-ш-шик, плюх! Ш-ш-шик, плюх! Наконец птицы сообразили, что не могут причинить герою никакого вреда и попрятались кто куда. Как теперь до них добраться? До самого вечера Геракл бродил вокруг болота и пытался криком поднять птиц в воздух. Однако те не боялись человеческого голоса и искусно скрывались в густых зарослях. А пройти к ним через трясину не было никакой возможности.

С наступлением темноты сын Зевса вернулся в Стимфал мрачный и задумчивый. «Пройдет много месяцев, прежде чем мне удастся выследить и перебить всех этих мерзких тварей! – говорил он себе. – Надо чем-то испугать их, чтоб они разом поднялись в воздух! Вот только чем?» До поздней ночи Геракл ворочался на своем ложе, но ничего путного придумать не смог. Под утро он заснул и увидел во сне высокую прекрасную женщину. Она медленно спустилась с неба и молча протянула ему две большие бронзовые погремушки… Так вот, что ему нужно! И как он сам не догадался!

Проснувшись утром, герой первым делом горячо поблагодарил богиню Афину – он не сомневался, что именно ее видел в своем чудесном сне. Потом он отправился к кузнецу и велел ему сделать пару бронзовых погремушек по образцу тех, что ему показала богиня. Теперь следовало запастись стрелами. Геракл обошел местных оружейников и забрал у них все стрелы, какие смог найти. Их оказалось столько, что можно было нагрузить целую телегу! Но ведь и птиц на болотах водилось несметное множество.

Когда миновала третья ночь, герой, нагруженный стрелами и с новыми бронзовыми погремушками на поясе, вновь пошел на болото. Еще накануне он заметил высокий горный утес, возвышавшийся над водой. Геракл забрался на его вершину, высыпал стрелы и стал дожидаться рассвета. Едва восходящее солнце осветило верхушки деревьев, он изо всех сил тряхнул погремушками. Ну и грохот поднялся! Казалось, что целая сотня воинов разом ударила мечами в медные щиты. Ошарашенные птицы взмыли в воздух и в ужасе закружились над болотом. Они в жизни не слыхали ничего подобного! Геракл схватил лук и принялся убивать их одну за другой. Стрела за стрелой уносились в высь и каждая несла с собой смерть! Птицам не было никакого спасения. К полудню те, что еще остались в живых, сбились в стаю и стремительно умчались прочь от Стимфала. Геракл нагнал на них такой ужас, что с тех пор этих кровожадных тварей ни разу не видели ни то что в Аркадии, но и во всей Греции!

7) Критский бык

Услыхав об очередном успехе Геракла, Эврисфей не на шутку встревожился. «Я подозревал, что от нашего родича так просто не отделаться, но он оказался опаснее, чем мы думали, – сказал царь Атрею и Фиесту. – Погодите – дождетесь, того дня, когда он потребует назад свое царство! Что тогда будете делать?» Дяди царя подавленно молчали. Они, правда, не очень любили Эврисфея, но при его дворе им жилось совсем неплохо. А каково будет при Геракле? Скорее всего, тот без лишних разговоров просто выставит их вон!

Так и не дождавшись ответа, царь велел дядьям отправляться домой и хорошенько подумать над новым заданием. «Я не желаю больше слышать о Геракле! – крикнул он, топнув ногой. – Пусть отправляется прочь из Греции, чтобы духу его здесь не было! Найдите, наконец, дело, которое окажется ему не по зубам!»

Легко сказать! Братья целый день ломали голову, но ничего подходящего не придумали. Пришлось им обратиться за советом к своим подругам. Атрей недавно женился на критской принцессе по имени Аэропа. Она была женщина ловкая и сообразительная. Узнав, какая забота гнетет мужа, принцесса поспешила дать ему хороший совет. «У моего деда царя Миноса, – сказала Аэропа был прекрасный и могучий бык. Однажды царь объявил, что принесет его в жертву Посейдону, но потом пожадничал и велел заколоть вместо него другого». – «И что же?» – спросил Атрей. «Боги разгневались и наслали на быка бешенство! – отвечала жена. – Теперь он носится по острову, крушит и ломает все на своем пути. А сколько людей он затоптал, забодал до смерти или спалил своим испепеляющим дыханием! Просто ужас! Велите вашему Гераклу пригнать этого быка в Микены – не думаю, что он сможет с ним справиться!»

На другой день Атрей пересказал племяннику все то, что узнал от жены. Эврисфей в сомнении покачал головой. «Что для Геракла какой-то бык, когда он убил немейского льва и лернейскую гидру?» – спросил царь. Но Фиест поддержал брата. «Пусть попробует! – сказал он. – Это тебе не кабан и не лань! Быка на спину не взвалишь! Посмотрим, как Геракл сумеет переправить это чудище через море и притащить живьем в Микены! Задача непосильная для смертного!» Эврисфей, подумав, согласился, и Гераклу было велено отправляться на Крит.

Герой быстро собрался в дорогу – много вещей ведь ему не требовалось. В Навплии он сел на купеческий корабль и отплыл на нем на Крит. Добравшись до острова, Геракл провел некоторое время в Кноссе, слушая рассказы о взбесившемся быке. Вести о нем приходили в столицу со всех концов острова. Рассказывали, что в одном месте он ворвался в деревню, разрушил все дома и перебил пропасть народу, в другом – сжег своим огненным дыханием крестьянские поля, в третьем – переломал все сады и виноградники. Просто оторопь брала от удивления – как ему удавалось поспевать повсюду? Казалось, что на Крите свирепствует не один, а целая дюжина бешеных быков!

Разузнав все, что ему было нужно, Геракл отправился к реке Тефрин. Там бык появлялся особенно часто – ему пришлись по вкусу окрестные луга, и он любил на них пастись. Конечно, местных крестьян это совсем не радовало. Многие из них бежали с насиженных мест. Истории о жестоких расправах, творимых быком со всеми, кто попадался ему на глаза, переходили из уст в уста. Но Геракла они не испугали. Готовясь к поединку с могучим зверем, он даже не взял с собой свой грозный лук. И это понятно – мы помним, что царь велел ему не убивать быка, а привести в Микены живым.

К счастью, Гераклу не пришлось долго разыскивать чудовище. Бык сам бросился навстречу герою, как только тот вышел на берег реки. Он был огромный – намного больше обыкновенных – и ужасно злой. Искры так и сыпались у него из пасти, из ноздрей валил дым, налитые кровью глаза были полны ярости, а огромные рога грозно сверкали на солнце. От такого зрелища даже отважному человеку могло сделаться не по себе. Но если Геракл и испытал страх, догадаться об этом было невозможно – лицо его осталось спокойным и твердым. Когда бык бросился на героя, он ловко отскочил в сторону и еще успел поддать проносившегося мимо исполина ногой под зад. Бык завертелся на месте, а потом вновь напал на Геракла. Тот однако успел схватить его за рога и остановить. Вот это было зрелище! Человек и зверь замерли на месте, каждый напрягал всю свою мощь, стараясь переселить противника. Мышцы у Геракла вздулись от напряжения, пот градом лился с его лица. Бык обдавал его обжигающим дыханием, от которого каменная шкура немейского льва раскалялась до красна. От невероятного напряжения темнело в глазах. Еще немного и он не выдержит! Однако бык сдался первым. Собравшись с силами, Геракл пригнул его голову к земле и поставил противника на колени. Чудовище обиженно замычало. Герой сдавил своими могучими руками его шею и сжимал до тех пор, пока бык не захрипел. Но едва Геракл ослабил хватку, бык вскочил на ноги и вновь ринулся в атаку. «Шалишь, рогатый!» – сказал ему Геракл и опять пригнул голову быка к земле. Пусть знает, что и на него есть управа!

Быку стало страшно. Когда Геракл отпустил его, он не стал больше кидаться на врага, а попытался удрать. Не тут-то было! Сын Зевса ловко прыгнул ему на спину, ухватился за рога и уперся коленями в потные бычьи бока. От такой неслыханной дерзости к быку вернулась вся его ярость. Чего он только не выделывал, чтобы скинуть с себя наглеца! Он бросался опрометью вперед, а потом резко останавливался, скакал на месте высоко подбрасывая свой зад, крутился волчком, опрокидывался на спину, пытаясь раздавить обидчика – все было тщетно! Наконец, силы окончательно его покинули, бешеный огонек в глазах угас, пламя перестало вырываться изо рта – зверь был укрощен! «То-то! – проворчал герой, – это тебе не женщин пугать!» Он накинул на рога быку веревку и повел за собой. А тот покорно затрусил следом, словно годовалый бычок за свои хозяином!

Когда Геракл и его пленник появились на улицах Кносса, удивлению горожан не было предела. Имя героя передавалось из уст в уста. Но вот беда – ни один кормчий не согласился пустить их на свой корабль. Пришлось Гераклу переправляться через море вплавь, сидя на бычьей спине. Переплывая через проливы от одного острова к другому, он добрался до Пелопоннеса, а потом пригнал быка в Микены. Вид этого исполина не доставил Эврисфею никакой радости. «Гоните его прочь! – крикнул он. – Мало нам что ли своих чудовищ?» Геракл так и поступил. Посмеиваясь про себя, он отвел быка в Аркадию и отпустил. Тот убежал на север полуострова, потом перебрался через Истм и поселился в Аттике на Марафонской равнине. Вскоре бык опять взбесился и в следующие годы доставил тамошним жителям много бед и неприятностей. В конце концов его убил афинский герой Тесей, но это уже совсем другая история!

8) Кобылицы Диомеда

Еще до возвращения Геракла хитрый Фиест придумал для него новое задание и успел обсудить его с Эврисфеем. Едва Геракл прибыл в Тиринф, вестник принес ему новый царский приказ – немедленно отправляться в далекую Фракию, разыскать там владения воинственных бистонов и добыть четырех необыкновенных кобылиц, принадлежащих царю Диомеду!

Расспросив сведущих людей, Геракл узнал, что ему предстоит далекое путешествие и решил отправиться в страну бистонов морем. В Аргосе ему посчастливилось недорого купить корабль, пусть небольшой, но зато крепкий и быстроходный. А вскоре после этого судьба свела Геракла с искусным кормчим по имени Абдер. Поговорив с сыном Зевса по душам за чашей крепкого вина, тот согласился поступить к нему на службу и привел с собой два десятка отважных гребцов. Теперь ничего не задерживало героя в Греции и с первым попутным ветром он отправился в дорогу. Путь их лежал на север, сначала вдоль Греции, а потом, вблизи берегов диких фракийцев. Там и здесь отважных путешественников поджидали опасные приключения, но благодаря покровительству богини Афины, они в конце концов благополучно добрались до острова Тасос.

Здешние жители хорошо приняли Геракла и простодушно восхищались его необычайной силой. Но когда герой поведал им о цели своего плаванья, островитяне сильно огорчились. «Несчастный, чужеземец! – сказали они ему. – Твой хозяин послал тебя на верную смерть! Знай, что Диомед, к которому ты направляешься – страшный и жестокий деспот. Его подданные – безжалостные разбойники, а его кобылицы – жуткие кровожадные твари! За всю свою жизнь они не съели ни одной охапки сена, ни одной горсти овса или меры пшеницы, потому что Диомед кормит их исключительно одним только человеческим мясом! Каждый день на съедение им бросают двух-трех провинившихся рабов. А сели в эту проклятую страну забредает какой-нибудь путник, то он разделяет их судьбу. Ведь здесь не чтят законов гостеприимства и не считаются с волей богов!»

Геракл провел на острове некоторое время и завел знакомство со многими молодыми людьми. Всех своих друзей он приглашал принять участие в походе на бистонов и собрал порядочный отряд добровольцев. Вместе с ними он переправился на материк и стал думать, как ему одолеть врага, значительно превосходившего их численностью. Местные жители указали ему на одну низину неподалеку от столицы Диомеда, отделенную от моря высоким берегом. «Если прокопать в этом месте канал, – сказали они, – морская вода во время прилива хлынет в долину и затопит все окрестности». – «Это то, что мы ищем! – обрадовался Геракл. – Раз нет возможности победить бистонов в открытом бою, постараемся одолеть их хитростью!» Тщательно вымерив берег, он поставил в нужном месте крепкие ворота, а затем прокопал к ним от моря длинный канал. Во время прилива потоки морской воды устремлялись по каналу в сторону долины, но не проникали в нее, сдерживаемые устроенным шлюзом. «Ловушка готова! – сказал Геракл Абдеру. – Осталось заманить в нее врага и захлопнуть! А чтобы все вышло так, как мы хотим, я сам буду приманкой и выманю воинов Диомеда из города. Ты же стой возле ворот и открой их, когда войско бистонов окажется в низине. Только смотри, не упусти нужный момент. Иначе нам с ними не справиться!». Абдер отвечал, что будет все время настороже и постарается сделать свое дело наилучшим образом.

Геракл велел своим воинам укрыться в засаде, а сам, безоружный, отправился к мрачному замку жестокого Диомеда, возвышавшемуся на высоком берегу. Не успел он приблизиться к его стенам, как был окружен большим отрядом бистонов. Без лишних слов они навалились на героя, скрутили ему руки веревками и повели к своему господину. Царь и его дружинники пировали в большой зале с прокопченными дубовыми потолками. Окон в ней не было. Посредине располагался большой очаг, на котором жарилась огромная кабанья туша. Несколько факелов на стенах не могли разогнать царящий мрак, и от этого лица разбойников выглядели еще более жутко. Нечего сказать, в хорошеньком обществе оказался Геракл по вине Эврисфея! «Кто ты такой? – грубо спросил его Диомед. – И какая нелегкая занесла тебя в наши края?» – «Я несчастный грек, – отвечал сын Зевса. – Мой корабль разбился о скалы неподалеку отсюда. Все мои товарищи утонули. Я один добрался до берега и теперь брожу в поисках жилья, где бы мог найти кров и приют». Слова Геракла потонули в громком хохоте, гоготе и свисте. Бистоны от души потешались над своим пленником. «Если ты желаешь отдохнуть, – с насмешкой отвечал царь, – то ты попал туда, куда нужно. Мои лошадки позаботятся, чтобы тебя не тревожили никакие заботы. Ты получишь даже больше чем искал – вечный покой и вечный приют!»

Диомед махнул рукой, слуги подхватили пленника и поволокли его к большому приземистому зданию, построенному из толстых бревен. Геракл не сразу сообразил, что это конюшня. Из-за прочных дверей раздавался такой рев и вой, словно десятку львов и, по крайней мере, полусотне волков разом прищемили хвосты! – Это вопили адские кобылицы Диомеда! От звуков их голоса стыла в жилах кровь и вставали дыбом волосы даже у самых отчаянных смельчаков.

Геракла втолкнули внутрь и поставили перед медными клетками, в которых отчаянно ржали, били копытами и грызли сковывавшие их железные цепи четыре дикие кобылицы. Их глаза по волчьи сверкали в темноте, а их огромным зубам мог позавидовать любой хищник! Герой огляделся вокруг и повел от отвращения плечами. Ну и местечко! Всюду запекшаяся кровь, обглоданные кости и человеческие черепа! Конюхи начали открывать клетки, чтобы кобылицы могли добраться до Геракла. Однако тот не стал покорно дожидаться своей участи – напряг мышцы и легко разорвал веревки, которыми были скручены за спиной его руки. Небольшое усилие – и он свободен! Слуги Диомеда, конечно, этого никак не ожидали. Геракл сгреб их в охапку и одним махом закинул в клетки прямо под копыта их чудовищным питомцам. А те живо расправились с ними – им ведь было все равно, кого есть. Так царские конюхи оказались в положении своих жертв. И поделом! Сколько ни в чем не повинных людей поубивали они на своем веку! Крики несчастных всегда вызывали у них только злобные усмешки. Теперь пришла пора на себе испытать каково быть кормом коней-людоедов.

Насытившись, кобылицы сделались менее свирепыми. Геракл снял с них цепи, вывел из клеток и запряг в колесницу. Потом он распахнул ворота конюшни и выехал во двор. Его появление повергло бистонов в полное изумление. Никто не успел его остановить. Застоявшиеся кобылицы во весь опор помчались вдоль берега моря. Никогда еще Гераклу не приходилось мчаться на таких быстрых конях. Вот это прыть! Только ветер свистит в ушах.

Бистоны, впрочем, опомнились очень скоро. Одни из них вскочили на колесницы, другие – верхом на своих коней. Сам царь Диомед, услыхав о дерзком похищении его любимых лошадей, бросил пир и возглавил погоню. Оглянувшись, Геракл увидел, что его преследует целая толпа народа. Казалось, весь город мчится по его следам! Но ведь как раз этого он и добивался! Первая половина его плана была достигнута, теперь оставалось осуществить вторую.

Геракл стремительно промчался через низину, въехал на ближайший холм и резко осадил лошадей. Сверху ему было хорошо видно, как конница бистонов скатывается на дно долины. В тот момент, когда передовые воины достигли подножья холма, Абдер распахнул ворота, и на головы преследователей обрушилась морская вода. Стремительный поток, подгоняемый приливом и свежим ветром, быстро размыл стенки канала. Количество переливающейся через край воды возрастало с каждым мгновением. Застигнутые врасплох разбойники пришли в ужас. Одни пытались развернуть свои колесницы, другие изо всех сил хлестали лошадей, стараясь добраться до высокого места. Но мало кому удалось избежать смерти – почти все нашли свой конец на дне невесть откуда явившегося залива. Оставшихся добивали выскочившие из засады воины Геракла. Он сам подскакал к Абдеру, бросил ему поводья и схватил свой грозный лук. Ти-инь! Ти-инь! Ти-инь! – Запели его стрелы, и каждая из них несла с собой гибель. Напрасно бистоны пытались укрыться за своими щитами. Пущенные могучей рукой, стрелы пробивали насквозь и щиты и латы, словно те были сделаны из тонкой ткани.

Царю Диомеду посчастливилось ускользнуть от морской воды. Он гнал во весь опор и успел подняться на вершину соседней горы. Неужели ему удастся бежать? «Подай мне мою дубину, Абдер!» – крикнул Геракл, но не услышал ответа. Он оглянулся и вскрикнул от гнева. Бедняга Абдер! Он не знал, каких кровожадных тварей вырастил в своем дворце жестокий фракийский царь. Забыв обо всем, он следил за разворачивавшимся сражением. Между тем, кони внезапно накинулись на него, повалили на землю и разорвали на части!

Ах, с каким удовольствием Геракл отрубил бы им их мерзкие головы! Но как после этого явиться к Эврисфею с пустыми руками? Охватившую его ярость сын Зевса выместил на хозяине этой адской четверни. Он запрыгнул на колесницу и помчался вслед за убегавшим Диомедом. У царя были хорошие лошади, но куда им было до кобылиц Геракла! Казалось, что это не кони, а настоящие демоны! Герой быстро настиг беглеца, сразил его ударом дубины и бросил безжизненное тело царя под ноги его кобылицам. Те в один миг разорвали его на куски и пожрали. Так поплатился Диомед за то, что не чтил законов гостеприимства и злодейски умерщвлял чужестранцев.

Воины Геракла торжествовали победу. Да и как им было не радоваться? Страшные бистоны, много лет наводившие ужас на всех своих соседей, были побеждены и уничтожены в одном сражении! Если бы Геракл пожелал, он мог был легко сделаться правителем этой страны. Но ему надо было возвращаться в Грецию. Прежде, чем покинуть Фракию, он торжественно похоронил кормчего Абдера и насыпал над его могилой высокий холм. Неподалеку он основал город Абдеры и населил его выходцами с Тасоса.

Наконец пришла пора отправляться в обратный путь. Крепко скованных цепями кобылиц Диомеда погрузили на корабль. Пришлось взять с собой также много баранов, чтобы кормить их в путь. Отправляться в далекое плавание на перегруженном корабле было очень опасно, но Геракл не боялся трудностей. Он сам заменил у кормового весла погибшего друга и успешно довел свое судно до берегов Арголиды. Сколько труда потратил он, чтобы совершить этот подвиг! А Эврисфей не пожелал даже взглянуть на свирепых фракийских коней (с него было довольно того, что ему рассказали об этих тварях его дядья). Кобылиц Диомеда отвезли в Фессалию и выпустили на волю у подножья горы Олимп. И хотя они были свирепы, как львы, голодные фессалийские волки в первую же зиму настигли и загрызли их всех.

9) Пояс Ипполиты

Девятое задание для Геракла придумала юная дочь Эврисфея Адмета. Бабушка Никиппа рассказала ей однажды об удивительной стране воительниц-амазонок, что лежит далеко на востоке, на берегах сурового Понта Эвксинского (так греки называли Черное море). В их столицу Фемискиру не может войти ни один мужчина – амазонки сами делают всю мужскую работу и отважно сражаются с врагами. Да-да! Они стремительно скачут на конях, ловко стреляют из луков и безупречно владеют оружием. Эти женщины не носят украшений и дорогих платьев, не красятся и не прихорашиваются. Они коротко стригут волосы и одеваются в короткие хитоны. Их не увидишь за прялкой или шитьем – все свободное время они проводят на стадионе или в манеже, закаляя и тренируя свое тело.

Адмета несказанно удивлялась бабушкиным рассказам, и при каждом удобном случае вновь и вновь заводила разговоры про амазонок. Однажды она услышала, что у правительницы Фемискиры, могучей Ипполиты, есть волшебный золотой пояс, подаренный ей самим богом войны Аресом, и пожелала заполучить его. И действительно – чем она хуже амазонки! «Я хочу пояс Ипполиты! – сказала она отцу. – Вели своему Гераклу добыть его. У него непременно должно получиться!» Каприз дочери оказался очень кстати. Эфрисфей как раз искал для своего слуги поручение потруднее. Затея с поясом показалась ему подходящим делом. Если даже Гераклу посчастливиться добраться до далекой Фемискиры, как сумеет он заполучить заветный пояс, которым царица, несомненно, очень дорожит? Какой бы способ он не избрал – будь-то хитрость или насилие – ему не избежать тяжелой войны с бесстрашными воительницами. А в бою может случится всякое, ведь не даром амазонки слывут непобедимыми!

Геракл был извещен о воле царя. Он велел своим гребцам готовиться к отплытию и, дождавшись встречного ветра, отправился в путь. Быстро, словно чайка, летел по волнам его корабль. Вскоре они пересекли море и прибыли к берегам Малой Азии, в Мисию, где правил Лик – двоюродный брат царицы Никиппы. Он принял героя с великим гостеприимством. Геракл провел у него несколько недель. Как раз в это время у мисийцев случилась война с их соседями бебриками. Геракл сражался на стороне Лика. Благодаря ему тот одержал полную победу. Царь был очень благодарен гостю и отправил вместе с ним восемь боевых кораблей со своими воинами. Таким образом, силы Геракла значительно возросли, и он мог без опаски плыть в страну амазонок.

Достигнув устья реки Фермодонт, греки и мисийцы бросили якорь неподалеку от Фемискиры. Весть о прибытии чужеземцев быстро достигла города. Ипполита в сопровождении большого отряда подскакала к их кораблям и вызвала Геракла для переговоров. Герой поднес царице богатые доспехи, оружие и роскошную колесницу – он знал чем подкупить ее сердце! А потом сообщил о цели своего путешествия. «Могущественная и всеми прославляемая Ипполита! – сказал он. – Мой повелитель, царь Микен Эврисфей, желает тебе долгого царствования и просит в виде одолжения уступить ему твою знаменитую реликвию – пояс Ареса!» – «А может быть, заодно отдать ему и все мое царство? – надменно спросила царица. – Кто он такой, твой Эврисфей, что осмелился посылать ко мне с такими наглыми просьбами?»