Эсхато. Бешеные

– Я клянусь тебе в этом, – не сводя с отца взгляда, сказал Адам, а затем опустил голову и поцеловал его в лоб.

Ничего более не сказав, они положили тело на дно ямы и Адам начал неспешно, словно надеясь, что отец вот-вот очнется, засыпать яму землёй. Но Виктор не пошевелился, не дернулся, и, в конце концов, его тело было полностью захоронено. Не было ни креста, ни табличек, что здесь лежит покойник, и основание тому было: оставшаяся чета Гордон не хотела, чтобы местные жители узнали кто здесь лежит и не раскопали тело, а сделать это они вполне смогли бы, после всего что произошло, и бог знает где бы оказались останки Виктора Гордона, основателя этой маленькой деревушки.

– А что насчет дяди Пети? – спросил Адам, крепко сжимая лопату.

– Я не знаю, его тела рядом не было. Должно быть уже закопали чужаки.

Адам, как и его мама, стоял и молча смотрели на могилу. Настали минуты безмолвия, и оба они погрузились в свои мысли.

– Сынок, мне нужно тебе кое-что сказать, и ты должен выслушать меня внимательно не перебивая.

Адам посмотрел на маму с любопытством, выражение его лица давало знать, что он готов заинтересован и готов выслушать.

– Здесь находиться опасно, нас теперь считают за врагов, и неизвестно что они могут сделать…

– Я не позволю им даже пальцем тебя тронуть, мама.

– Я знаю это, – сказала Юлия. – Но будь благоразумным, тебе только тринадцать, и ты один, а их три десятка человек. Ты пойми, мы могли бы куда-нибудь уйти хоть сейчас бросив все это, но зима уже на носу и нам не выжить в лесу, как и не выжить здесь, среди этих…Даже при сильном старании Юлия не смогла выдавить из себя слова «люди». Полнейшим безумием было бы называть этих животных людьми…

– И что ты предлагаешь?

– Тот самый человек, – осторожно начала говорить Юлия, словно от каждого ее слова зависела чья-то жизнь, – которые главный среди этих чужаков предложил мне с тобой уехать с ними в какой-то город, где мы получим кров, пищу и…

– Ты с ума сошла?! – тут же возразил Адам и бросил лопату в сторону, но попытался взять себя в руки при виде грустного выражения лица матери и перешел на спокойный тон. – Мама, из-за него папа сейчас здесь! – Мальчик указал на свежую могилу.

– Я просила тебя не перебивать…

–…и если бы не он…

– Адам, я это прекрасно понимаю, не держи меня за дуру!

Мальчик дернулся от громкого тона матери, и замолчал. Юлия встала с колен и подошла к сыну, она попыталась обнять его, но тот сделал шаг назад.

– Ты должен понять, что если мы не проживем эту зиму, то в будущем от нас проку будет мало.

– О чем ты?

Юлия убрала прядь волос со лба сына и любящим взглядом посмотрела ему в глаза.

– Ты знаешь, о чем я, о твоих словах. Ты думаешь, что один хочешь отомстить за своего отца? Считаешь, я просто так прощу этим людям смерть нашего папы? Хрена собачьего, вот что я тебе скажу. Хочу, чтобы они горели в аду, и умерли в страшных муках, один за другим, все те, кто так или иначе, повинен в его смерти, но для этого нам нужно быть очень осторожными и действовать с умом.

Глаза Адама стали большими, рот приоткрылся, не успев произнести ни слова. Впервые в жизни он увидел, как мама говорит подобные вещи.

– Где как ни в самом их осином гнезде мы сможем нанести ответный удар? – продолжала Юлия. – Мы должны объединиться, сынок, и разрушить созданный ими мир так же жестоко, как они это сделали с нашим.

Она смотрела на сына каким-то гипнотизирующим взглядом. Адам шмыгнул носом, кинул взор еще раз на могилу отца, и медленно кивнул. Его ребяческая решимость, с которой он так лихо говорил слова о мщении еще несколько минут назад куда-то исчезли.

Она улыбнулась и крепко обняла его.

– Мы еще им покажем, сынок, всем. Они поплатятся за содеянное.

Без сомнений, Адама очень пугала его мама. Ее вечный спокойный и целомудренный характер словно ветром сдуло, но не разделить ее стремление к мести и крови он не мог. Почему-то именно в тот момент, когда она сжала его как можно крепче, а потом поцеловала в щеку, пришла мысль о Саше, про которую он совсем забыл из-за всех происшествий, что свалились сегодня на голову как гром с неба.

Куда подевалась Сашка?

19. Саша Леонова

Кончиком пальца она прикоснулась к дереву и попыталась ощутить шероховатость коры – ничего. Пальцы с трудом сгибались, цвет ладоней был схож с цветом окружающего снега.

Нехорошо… – подумала она.

Думать становилось все тяжелее, голова будто бы превратилась в один пустой, но в то же время тяжелый камень, с трудом удерживаемый шеей. Единственным утешением было отсутствие падающего снега, успевший за три дня создать могучие и плотные сугробы, которым не было ни конца, ни края.

Утренняя тишина пугала и настораживала. Скрип снега под обувью сводил с ума. Белая смерть, нередко косившая ряды жителей «Надежды», пришла непростительно рано и, по всей видимости. уходить не собиралась до следующего потепления.

Саша понятия не имела. как долго еще идти, и сколько она прошла за эти три дня дни, но одно она знала наверняка – путь ее лежит на Юг. Каждую ночь прежде чем заснуть смотрела на ночное небо и, как учил ее папа, ориентировалась по созвездиям Большой и Малой Медведицы.

«Напоминает ковш, из которого мы пьем похлебку», говорил часто он проводя пальцем по небу, «…мысленно соединяешь вот эти звезды Большой и Малой медведицы одной вертикальной линией, и самая крайняя будет Полярной, всегда показывающей на Север».

Теперь эти воспоминания казались чем-то далеким и нереальным, словно их и не было вовсе. Она стала думать о Небесах, про которые так любил рассказывать дядя Виктор: Там люди обретают покой после смерти, и там ты будешь с теми любимыми, кого потеряла на земле. Мысли о встрече с папой на Небе не давали покоя, они въелись в голову как паразит, пожирая ее изнутри. Этот же самый паразит уже нашептал ей, как расстаться с жизнью почти безболезненно, но она не сдавалась. Огонь внутри нее еще горел, но с каждым часом становился все слабее. К тому же вспомнились слова дяди Виктора, рассказывавшего о том, что люди, убившие сами себя не попадают на Небеса.

Интересно, думала Саша, если я сейчас сдамся и просто лягу, это будет считаться как если бы я убила себя?

Из рюкзака она вынула последнюю бутылку воды и сделала крохотный глоток. Пальцы не ощущали пластика, и было чувство, что ее помогли напоить чьи-то чужие руки.

Она оглянулась, в надежде найти хоть какое-нибудь похожее на укрытие для последующей ночи но, кроме обнажённый стволов деревьев, вокруг нее не было ничего. Никакого укромного местечка где можно развести костер и согреть руки, всю себя, в конце концов! В голову даже явилась абсурдная мысль: будь сейчас она с настоящим огнем, окунулась бы в него всем телом словно в речку.

Встать было тяжело, но лелея надежду найти укрытие, пришлось встать и отправиться дальше. Впереди был целый день. Лучи утреннего солнца просочились через голые ветви, напоминающие огромное сплетение паутины.

Ей повезло.

Полуразрушенный деревянный домик стоял в гуще леса и своими квадратными глазами-окнами напоминал таинственного зверя из детских сказок. Для зверя, правда, он выглядел совсем крохотным: в крыше была огромная дыра, как и на северной части стены, дверца была полуоткрыта и тихо скрипела от тревожившего ее ветра. Судя по всему, этот домишко давно заброшен, покуда никаких следов в округе или хотя бы признаков жизни Саша не заметила. Будучи в разведке с отцом несколько лет назад, они натыкались на подобный домик, очень схожий по малому размеру с этим. «Хижина лесника» сказал тогда отец, не добавив больше ничего.

Саша поспешила зайти внутрь, надеясь на призрачное чудо, что, хотя бы удастся отыскать что-нибудь полезное внутри. Дверь отворилась с жутким скрипом, и почти сошла с петель. Внутри Саша почуяла, как жгучий, и уже порядком поднадоевший холод, ослабил свою хватку. Внутри было чуточку теплее, но многочисленные дыры в крыше и стенах все же давали морозу и снегу просачиваться внутрь, делая убежище не настолько безопасным, как хотелось бы. Под отверстием в крыше успела образоваться куча снега, и будь дыра чуть больше, он бы обязательно завалил все помещение. Да и все эти балки и бревна, из которых был построена хижина так и скрипели, словно говоря: мы тут можем упасть в любую секунду на голову, так что ты это, поаккуратнее.

В любом случае Саша была довольна находкой, найти в ее положении хотя бы такое укрытие – большая удача. Осмотревшись вокруг, она не приметила ничего полезного, лишь остатки старой, мебели да камин с голыми стенами.

Отсюда ушли очень и очень давно…

Саша подошла к камину, заметила внутри маленькие, замерзшие бревна, которые, наверное, так и не использовали. Она бросила рюкзак с плеч и принялась доставать все необходимое для разжигания костра, мимоходом думая, чем можно заменить замерзшие поленья. Но к своему ужасу приметила, что не нашла одну важную вещь…

Кресало… где ты?

Она обыскивала весь портфель, запихивая промерзшие руки во внутренние карманы. Вспомнив, что руки ничего не ощущают от холода и она попросту могла не нащупать металлических «усиков» (уж очень это устройство было похоже на усы), вывалила все содержимое на деревянный пол, и руками раздвигала разнообразный хлам, но столь жизненно необходимого инструмента среди все это не нашлось.

Саша не сдавалась.

Еще раз проверив рюкзак более тщательно и удостоверившись, что «усиков» там точно нет, она начала обыскивать карманы куртки – пусто. Вышла наружу, в надежде увидеть его в снегу, или на крыльце дома, но и там ничего. И только возвратившись обратно внутрь, она поняла, что, скорее всего, он сейчас лежит далеко от нее. Дно бокового кармана рюкзака, куда она положила кресало в последний раз, имело большую, непонятно откуда взявшуюся дыру. Она отчетливо вспомнила, как вчера вечером положила кусочек металла именно туда, и, должно быть, не заметила, как он тут же выпал из кармашка. Идти обратно не было смысла – это почти весь день пути, а вечерняя тьма совсем скоро окутает ее ненадежное убежище.