Нисхождение

– Слушай, да тебя не узнать! – я вежливо оглядел её с головы до пят. – Как же ты изменилась!

В школьные года Настя была полноватой девчушкой, а вкупе с её фамилией она была обречена на прозвище «тушёнка». Сколько же боли доставляла ей эта кличка! Почти весь класс считал своим долгом раз в день обзывать её до такой степени, что она, вся в слезах, убегала в женский туалет. Правда и там, порой, ей не давали проходу. Девчонки в эти года были ничуть не лучше мальчишек и издевались над «тушёнкой» не хуже парней. Не помню точно, но как-то раз я слышал, что они сняли с неё лифчик и отдали младшеклассникам, которые потом бегали с ним, изображая парусный корабль.

Я же, теперь уже к моему великому сожалению, оставался совершенно непричастными к её издевательствам. Я не защищал её, но и не глумился. Уже взрослым я иногда вспоминал толстушку из нашего класса, и мне становилось страшно стыдно за моё бездействие. Но даже этот стыд со временем осел и Настя Тушёнова по кличке «тушёнка» стала едва уловим и далёким воспоминанием. До сегодняшнего дня.

Сейчас передо мной сидела не тучная девчонка, передвигающаяся по школьному коридору вразвалочку как медвежонок. Настя, без преувеличения, выглядела роскошно. Кончик длинной чёлки светлых волос почти касался её левого века. Короткая стрижка отлично сочеталась с вытянутым лицом и заостренным подбородком. Карие глаза, обведённые тоненькой, едва заметной тушью, ярко блестели в потемках бара. На худых плечах была накинута легкая кожаная куртка с расстёгнутым замком, под которой майка подчеркивала её упругую грудь. Ноги обтягивали обыкновенные синие джинсы, выделяя мускулистые бёдра.

– Спасибо, – ни капли не смущаясь, ответила она. – А ты вообще не изменился. Я тебя едва заметила и сразу узнала. Все такой же тихоня, одиноко сидящий в углу класса. – Она кивнула мне, намекая на моё отдалённое место в баре у самой стены.

– Мир тесен, а? – добавила она.

– Да уж, теснее некуда, особенно когда весь твой мир – Москва, – согласился я.

Она игриво мне подмигнула.

– Значит, за это и выпьем! – она взяла в руки стакан заказанного ей виски. – За сближающую старых знакомых Москву!

– Пожалуй, почему бы и нет?

Мы чокнулись. Она сделала пару лёгких глотков, я же осушил половину рюмки и почувствовал приятное покалыванием по всему телу.

– Был уже здесь? – спросила она, облокотившись на руку.

– Бывал. В последнее время так и вовсе чаще обычного, – с досадой подметил я.

– Проблемы дома? – взглядом она указала на моё обручальное кольцо.

– Типа того, – признался я, хотя на трезвую голову этого ни за что не сделал бы.

Приятная забывчивость стала отступать при одном лишь упоминании Леры. Я решил сменить тему:

– Ну что, рассказывай! Что же такое произошло, что перед собой я сейчас вижу совершенно иного человека?

И она начала рассказывать. Говорила она живо, интересно, слушать ее было одно удовольствие. Коротко она поведала о том, как закончив обучение в школе надеялась начать все заново в вузе, без издёвок и насмешек, поступив на факультет менеджмента. Но и там её ждала прежняя участь быть изгоем, но на этот раз с кличкой «ГОСТ». Стоило мне это услышать, как я не выдержал и, будучи уже подвыпившим, прыснул от смеха. Всё же в изобретательности придумывания прозвищ студентам было не занимать.

Я раскраснелся от стыда, но к счастью, Настя тоже засмеялась так, что у неё из глаз выступили слёзы. Заметив моё смущение, она сказала, что все эти издевки в далеком прошлом, и она не держит обиду ни на кого из одноклассников и однокурсников. Особенно она не держит зла и на меня, человека, который и вовсе всегда стоял в сторонке.

– Знаешь, – сказала она после уже второго стакана с виски. – Я для себя пришла к выводу, что каждый человек рано или поздно просыпается утром и его вдруг озаряет, что прожитая им жизнь – и гроша ломаного не стоит. Такое может произойти в тридцать, сорок, да хоть в пятьдесят… У меня вот это случилось в двадцать один год, когда я вскочила с постели, посмотрела в зеркало и увидела жирное уёбище…

– Потише, потише… – едва сдерживаясь от смеха, произнёс я.

–…и решила, что это нужно менять. Да и не только это, все! Я взяла документы из этой чертовой шараги, сильно поругалась с родителями, переехала от них в съёмную комнату и устроилась в одну небезызвестную рыгальню помощником повара. Зарплаты едва хватало гасить аренду. А для экономии я вообще ела сплошные дешевые каши, крупы и супы. Но, как видишь, оно того стоило.

Проработав год в адских кухонных условиях, где не было ни минуты покоя, она, в конце концов, уволилась. К тому времени Настя успела изрядно похудеть, но и этого достижения ей оказалось мало. Она желала стать идеальной. У неё было стремление быть в центре внимания не только за счёт хорошенькой фигуры, но и собственных мозгов.

Она стала искать работу в области рекламы, где раз за разом получала отказы. Знаменательное событие для нее было просто попасть на интервью, которое в большинстве случаев заканчивались фирменным «мы вам перезвоним». Так длилось почти полгода, и без того крохотная заначка начинала исчезать, пока в один прекрасный день ей не удалось попасть в одно из самых влиятельных рекламных агентств.

– Со слов креативного директора он во мне что-то заметил, но давай будем честны, Оба мы знаем, что именно. Вы мужики только и способны думать тем, что у вас между ног. Но в этом случае это пошло мне на пользу. Уверена, придя я к нему в роли Тушёнки или ГОСТа, решение о моём найме было бы принято через наносекунду.

Настя получила должность младшего копирайтера. Работа давалась ей тяжело, но она упорно шла к цели, опережая всех соперников.

Уже через год она получила свое первое повышение и существенную прибавку к зарплате. Вскоре она познакомилась и с будущим мужем, работавшим этажом выше в отделе руководства, а еще спустя несколько лет она заполучила должность человека, некогда проводящего с ней первое собеседование. Настя хоть и скромно, но описала свою трёхкомнатную квартиру на Пресненской.

– Настюш, я вот чего-то не пойму… Ты живёшь, блин, на Пресне… а тут-то какого хрена делаешь в этой дыре?

Язык от выпитого количества водки у меня уже заплетался. Я хоть и попытался сказать это тихо, но бармен все равно услышал нелестный отзыв о своём заведении и угрюмо посмотрел на меня. Я выпятил ладони вперед, как бы извиняясь перед ним.

Настя развела плечами.

– Не знаю. Хотя нет… знаю… – алкоголь тоже ударил ей в голову, но выглядела она куда трезвее меня. – Мне это напоминает, с чего я начинала. Раньше подобное заведение мне было бы не по карману. Миска вот с этими фисташками ударила бы по кошельку так, что я бы расплачивалась за нее неделю, а теперь… Блядь, я теперь хоть сотню таких мисок могу заказать, и мне вообще по барабану! Я себя чувствую здесь хозяйкой. Если захочу – могу всю эту дыру купить, а завтра снести её к ёбаной матери.

– А я бы на твоем месте не вылезал бы из каких-нибудь крутых заведений. Вот должен был тут пойти в один такой ресторанчик, да вот не получилось…

– Так поехали сейчас, а? – она взяла меня за руку. – Я один ресторанчик знаю, там и еда, и выпивка… Ты обязан просто попробовать. Угощаю!

– Слушай, да нет, наверное, я…

Я было сказал, что мне следовало бы прямо сейчас отправиться домой к Лере и узнать, как там Родя. Но одна лишь мысль о возвращении туда сводила меня с ума. Я ощущал, как меня подташнивает от одной только мысли, что я переступаю порог нашей однушки.

– А к чёрту! – возразил я сам себе и вытащил из кармана ключи от машины. – Поехали.

– Потише, потише, товарищ лейтенант. Мне ли вам говорить о вождении в нетрезвом состоянии? Погоди, я вызову такси. Потом заедешь за своей хондой. – Марку машины она произнесла с неким пренебрежением.

Глубоко внутри себя я осознавал, что делаю неприемлемое. Ночью, неведомо где шляюсь с чертовски привлекательной барышней. Но видит Бог, как же мне хотелось забыться. Смять и выбросить все те плохие воспоминания за последние несколько лет, и хотя бы один вечер провести как нормальный человек.

На заднем сиденье такси Настя начала кокетничать со мной. Даже находясь в уже поддатом состоянии, мне не составило труда уловить её намеки, когда она, как бы невзначай, касалась моей ноги или плеча. Пальчики её заигрывали со мной, тихонечко щекоча, а затем лукаво отстраняясь, как ни в чем не бывало. Я чувствовал, как она смотрела на меня, улавливал её лисий взгляд. В груди у меня всё пылало. Вот уже давно я не чувствовал такого возбуждения, но, тем не менее, старался оставлять намеки без ответа. Перед глазами до сих пор стояла Лера и Родя. Моя семья. По сути, я уже совершил преступление против них, сев в это такси, но ничего с собой не мог поделать. Прямо сейчас мною двигали древние животные инстинкты, побороть которые никак не получалось.

В ресторан мы прибыли ровно в полночь. Заведение это ни капли не было похоже на то, в которое я хотел сводить Леру. Здесь все было пропитано богатством и роскошью. Войдя в него, я чувствовал себя мухой, случайно залетевшей в пчелиный улей. Но вскоре, энергичная джазовая музыка и дополнительная пара стаканов с диковинным шотландским виски сделали свое дело, и я, как ни в чем не бывало, стал частью этого прежде недоступного мне общества.

Флирт со стороны Насти не прекращался. Сначала она сидела за столиком напротив меня, затем, я даже не помню, как это произошло, уже оказалась рядом. Она слушала мои рассказы о рутинных полицейских буднях с видом дурочки, хотя такой явно не была. Когда же речь зашла о моей семье, в частности про Леру, её это, будто бы наоборот раззадорило, и она села совсем близко, прислонившись ко мне своими бёдрами. Но к тому времени я уже не замечал её намеков, поскольку был настолько пьян, что с трудом соображал какое сейчас время суток.

Расслабляющая обстановка ресторана, приятная музыка и дорогая выпивка сделали дело, и я, подчиняясь своим животным инстинктам, стал отвечать ей: клал руку на подлокотник дивана рядом с ней, а затем незаметно для себя опускал на шею; или поправлял её локон, сползающий к левому глазу.

Вся та грусть и тоска, сжимающая мое сердце, постепенно давали слабину. Родя, которому я наверняка повредил руку, был затоплен в уже чёрт знает каком по счёту рюмке водки и виски, как и его мать. Центром всего моего внимания была Настя и дно стакана.

– Поехали ко мне? – шепнула она мне на ухо. Я почувствовал тёплое дыхание, от которого меня бросило в дрожь, а член, уже и без того твёрдый, готов был вот-вот взорваться от возбуждения.

С ответом я соображал долго. Что-то внутри меня усиленно боролось, не давая мне скатиться до уровня примата.

– Настя, я же… – я показал ей свое обручальное кольцо.

Она улыбнулась.

– Тёмка, у меня такое же колечко есть. – Она показала своё, которое вовсе не было «таким же». Её колечко стоило, наверное, как вся моя квартира. – Ты расслабься, просто заночуешь, а утром поедешь. Мне тебя в таком состоянии страшно отпускать даже в такси.

Ее слова в тот момент показались мне пьяному убедительными, но все же борьба внутри меня ещё усиленно продолжалась вестись. Поэтому я возразил:

– Да всё хорошо, Настён. Доеду!