Закрытые двери

Это было несложно – куда махнула, туда и пойду. Усложнялось же движение пшеницей, которая в отдельных местах росла достаточно плотно друг к другу. Да и под ноги смотреть очень неудобно. Жесткие колосья так и норовили попасть в глаз.

Поэтому мой ход больше был похож на тщательные поиски оброненной линзы, чем на продвижение к какой-то конкретной цели.

Возможно, именно из-за этого я и не заметила, как впереди показался небольшой холмик, будто гриб, выросший среди пшеничного поля. Но когда он обрел четкие очертания, мне стало еще интереснее. К тому же появился ориентир, на который можно ровняться.

Я ускорила шаг, забыв про осторожность. Холмик манил к себе, как яркое пятно, посаженное на белоснежную скатерть. Взгляд был прикован к нему, а не к происходящему вокруг.

И оттого резкий удар в спину стал еще больнее и неожиданнее. Я потеряла равновесие, падая вперед лицом и стараясь сгруппироваться.

В голове роилось такое множество мыслей, что невозможно было ухватиться хотя бы за одну. Впрочем, тело тоже не отставало – я успела только подставить руки, когда столкновение с землей оказалось неминуемым….

– Тише, тише, – успокаивающе, но громко приговаривал Лежка. – Все в порядке. Все будет хорошо.

Я стояла на санях, еле сохраняя равновесие. А Олег продолжал править ими, успокаивая то ли меня, то ли Буранчика, встревоженного резкими движениями позади.

Бутс, не меняя скорости, вскочил в сани и ткнулся мордой в мое колено.

Я растеряно замотала головой, пытаясь в очередной раз понять – где я и когда. Снова вокруг белым-бело, и мы куда-то едем. Рядом Бутс, за спиной Лежка и Буранчик.

Все верно, мы едем спасать Арайю. Я начала с того места, где и остановилась. Это уже лучше, чем полуторавековое опоздание.

– Долго я спала? – поинтересовалась я у Олега, не увидев солнца, спрятанного хоть и лысыми, но очень плотными ветвями деревьев.

– Около часа, может, двух, – растеряно ответил он. – Ты меня напугала этим своим сном. Зову, зову тебя, а ты никак не реагируешь. Только Бутс как-то ближе стал к саням идти. Пришлось остановиться и проверить, все ли у тебя в порядке.

– Я даже не заметила, как уснула. За мной такого прежде не водилось.

– День был тяжелый, нужен привал.

– А мы успеем тогда засветло добраться до Пристанища?

Лежка внимательно всмотрелся в небо, мысленно что-то прикинул и отрицательно покачал головой:

– Нет, мы и без привала не успеем. Вот если бы мы выступили на пару часов раньше, то пришли бы к закату. А так, придется разбивать лагерь где-то в лесу.

– Тогда давай без лагеря обойдемся. Я поспала, смогу тебя заменить.

– А конь? – фыркнул Лежка. – Он не заводной, ему тоже отдых нужен.

– Значит, встанем привалом, когда посчитаешь нужным. А потом отправимся дальше.

– Не пойдет. По ночи здесь опасно.

– А не ты ли говорил, что эта дорога безопасная?

– Днем! Но чем ближе мы к городу, тем беспокойней становится дорога. Не стоит рисковать ради того, чтобы пытаться доехать раньше. К тому же ты не умеешь править Буранчиком.

– Это просто конь, – игнорируя фырканье, возразила я. – Разберусь.

– Ты не знаешь дороги. Как ты найдешь город по ночи?

– Во-первых, мы пока не выходили за пределы того города, в котором жила я, а, во-вторых, он мне поможет, – и я кивнула на пса, лежавшего в ногах.

– Он? – Олежка удивленно ткнул пальцев в Бутса, едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться. – Он едва на лапах стоит после утренних пробежек. А ты хочешь, чтобы он еще и ночью стал твоим проводником? Как ты себе это представляешь?

– Просто я себе это представляю, очень просто, – я соскочила с саней, прошлась, придерживаясь скорости коня, и запрыгнула на козлы к Лежке. – Пока ты правишь, мы с ним отдыхаем. Как устанешь, сделаем привал, дадим корма коню и сами перекусим. А потом отправимся дальше в путь.

– Как у тебя все продумано, – ехидно заметил парень. – А если нападут где-нибудь по дороге? И хорошо если дикие звери, а ведь могут быть и грабители.

– Тогда тебя и разбужу. В отличие от них, у нас есть преимущество, – парировала я. – Мы хорошо подготовлены, у нас есть оружие и есть свет, достаточно яркий, чтобы ослепить противника, – я радостно достала из кармана фонарик, найденный в магазине.

– Что это?

– Фонарик, – я пустила очень яркий пучок света вперед и тут же выключила его. – У него такая мощность, что человек может даже ослепнуть навсегда. Хотя, возможно, все это просто байки. Но в любом случае ослепить им на время, чтобы успеть собраться с духом и подобрать оружие, у меня получится.

– Уговорила, – засмеялся Олег.

Мы продолжили путь на козлах. Там оказалось удобней и приятней для спины, чем в санях и уж тем более телеге. Бутс спокойно лежал позади нас, иногда поднимая голову на посторонний шум.

Хотя дорога действительно была безопасной и спокойной. Отчего все время хотелось прикрыть глаза.

Но что ждало меня там, по ту сторону сознания? Что я могла увидеть во сне, так сильно похожем на реальность?

Оттого едва моим глазам становилось тяжело, мне приходилось спрыгивать на снег и бежать рядом. А как только Буранчик прибавлял ход, возвращаться в сани или на козлы к Олегу.

– Все, пора делать привал, – наконец, заключил Лежка и свернул с дороги. – Надо успеть отдохнуть засветло. Чтобы пройти как можно больше при свете солнца.

Я молча кивнула и перелезла в сани, чтобы вытащить сухие пайки, маленькую печку и миски для животных. Все же каждый раз, сталкиваясь с эхом прежних времен в виде полезных вещей и оборудования, меня непрестанно мучал вопрос – почему все это до сих пор работает и очень даже исправно?

Прежде, чем отправиться в дорогу, я вскрыла несколько коробок для проверки их состояния. Все, на удивление, было в норме, будто и не прошло столько времени. Я не нашла ни плесени, ни признаком разложения, даже рискнула позавтракать содержимым одного из пакетов и удивленно отметила, что не умерла от отравления.

И эти временные парадоксы встречались в руинах на каждом шагу – работающие двигатели, фонарики, лампы с независимым источником питания, даже генератор, притащенный на всякий случай к моему новому дому. Консервы и другие продукты длительного хранения тоже не подверглись пагубному влиянию времени и вполне соответствовали моим гастрономическим потребностям.

Но как все могло сохранить работоспособность и качество даже через полторы сотни лет – для меня загадка.

Хотя сейчас этот вопрос был совершенно не кстати. Поэтому я отложила его в сторону и принялась разбирать припасы, чтобы максимально быстро приготовить горячее, как только Олег устроит место для привала.

Так далеко мы прежде не ходили – Восточный город, выстроенный на базе старого коттеджного поселка, располагался достаточно близко к Имению. Мы добирались до него и возвращались обратно с заходом солнца.

А сейчас, если Лежка не ошибся в расчетах, нам до Пристанища идти мерной трусцой часов девять. Я уставилась вдаль, пытаясь представить, что было в той стороне, куда мы сейчас направляемся. Где мог расположиться Город, а где Пристанище, к которому мы сейчас идем?

Судьба распорядилась моей жизнью так, что все разъезды и путешествия ограничивались исключительно этим регионом. Поэтому все концертные площадки в радиусе нескольких сотен километров я знала, как родные. А там, где есть сцена, всегда есть магазины, жилые дома и минимум одно гос.предприятие. Поэтому если бы мне удалось сориентироваться на местности, то можно даже с точностью до метра определить, на базе какого бывшего объекта выросло Пристанище или новый город, и какую площадь они занимают.

Снег не сильно помогал мне в этом – где-то там, глубоко под ним хранились останки старых домов, не переживших одиночества. Там же остались и дороги, способные подсказать, куда мы движемся. Над ним же не было ничего, кроме деревьев, редко встречающихся серых стен, с пустыми и темными глазницами-окнами. Таких домов здесь стояло много и все они походили друг на друга – облупившаяся, а то и слезшая краска, пустые проемы без дверей, раскуроченные на материалы детские площадки. Все логично – если это может пригодиться, это нужно брать. Но как же это удручающе действовало на меня. На ту, кто помнит этот город, да и этот мир другим – не спящим по ночам, не останавливающимся ни на секунду, торопящимся по делам. А эта тишина, нарушаемая лишь хрустом снега, эти пустые дома, безликие еще совсем молодые деревья – это все не правда. Это все сон…

Сани остановились. Лежка спрыгнул и начал растаптывать площадку для привала, собирая свежий снег в котел.

Вернувшись в реальность от своих раздумий, я тоже принялась за работу – достала пайки, поставила печку на расчищенную от снега землю, принесла небольшие складные стулья.