Проект Эрешкигаль

– У нас приказ, – настойчиво повторил лейтенант.

– А у меня – нет.

– Если потребуется, – начал самый старший из вооруженных. – Нам позволено применить силу.

– Ага, – увлеченно открывая пачку галет, произнесла я. – Стреляй. Можешь попробовать и потом тащить к людям двух раненых. Если автомат вообще сработает.

Над столом воцарилась тишина. Пять пар удивленных глаза уставились на меня, ожидая… понятия не имею, что они ожидали. Наверное, проводя брифинг, доблестный полковник предупредил о моей опасности для людей, но не стал углубляться в подробности. Отчего я отлично видела по глазам, что бойцы понятия не имели, какие приключения их ждут и потому возлагали огромные надежды на свои Абаканы.

Губы неудержимо расплылись в ехидной улыбке. Прокофьев положил ладонь на руку целившегося в меня старшего и попробовал воспользоваться своим талантом дипломата:

– Применять силу мы не собираемся. Но вы ведь знаете, что для нас важно исполнение приказа?

– А я тут причем?

Снова повисла пауза. Судя по всему, этот мирный с царапиной на лбу был отправлен с бойцами именно для наведения мостов. По крайней мере, учитывая его невнимательность, испуг и отсутствие всяческого оружия давали мне повод так думать.

Он опять переглянулся с остальными, не отпуская ладони с поднятой руки длинноволосого, попробовал улыбнуться, но сдался и покачал головой:

– Приказ касается вас. И мне не хотелось бы вам навредить и увести вас отсюда против вашей воли.

– А у тебя или них получится? – с насмешкой поинтересовалась я и с грустью посмотрела на оставшуюся половину пачки. – Эх, жалко, что они так быстро заканчиваются. Так надоели уже лепешки, а крекеры я съела еще в середине лета.

У Прокофьева блеснули глаза. Видать, придумал новый ход в переговорах и, не давая мне возможности поразмышлять над его идеями, тут же выдал:

– Может, мы сможем договориться?

– О чем? – делая вид, что не понимаю, куда он хочет меня завести своими предложениями, поинтересовалась я.

– Сделаем бартер. Вы отправитесь с нами из леса, а мы предоставим вам все необходимое для комфортного проживания здесь.

– Если бы кто-то из вашей структуры хотел организовать мой уют, они бы сделали это лет семь назад, – в моем голосе начал проскальзывать холодок, от которого у тех, кто обладал хоть какой-то длиной волос, прически слегка приподнялись у корней. – Они же благополучно забыли про мое существование, выдохнув от облегчения, и не особо переживали, как у меня получается жить так далеко от ближайшего населенного пункта. Так что давай не будем сейчас делать предложения и обещания, которые лично ты выполнить не сможешь, – заметив смущение и негодование в глазах незваных гостей, я продолжила свои обвинения. – Это вы пришли на мою территорию, вытоптали все, угрожаете оружием и требуете, чтобы я все бросила и пошла с вами. Вот только мне это совершенно не надо.

– Неужели вам не хочется вернуться в комфорт современной цивилизации?

Над столом, домом, огородом или даже ближайшим лесом раскатился мой искренний смех. Им и вправду не рассказали даже половины обо мне. Как они планировали уговорить меня выйти отсюда и ради чего?

Такой реакции гости явно не ожидали, рука светловолосого тоже дернулась к автомату, второй мирный резко дрогнул всем телом и принялся озираться, видать полагая, что из лесу кто-нибудь выйдет на шум.

Когда я отсмеялась, а бойцы перестали хвататься за оружие, мы смогли нормально познакомиться.

Миша Прокофьев и вправду оказался мирным. Свое звание парень получил за службу в штабе. И единственная его причастность к боевым действиям заключалась в том, что порой его привлекали к переговорам. Да и то за столом и в теплом кабинете. А учитывая, что он с детства не любил природу, отлынивал от школьных и студенческих походов, избегал дачной повинности и забегов по грибы, то удивительно, что это не ему достался капкан.

Второй совершенно небоевой персонаж представился именем Павел Хвостик. И он вообще никакого отношения к отряду не имел бы, если бы не тот самый бедолага на лавке. Именно Сергей Луншин был поставлен во главе отряда, как отменный стратег и тактик. И именно он настоял на том, чтобы взять с собой Пашку, который все равно болтался без дела по его родной военной части. По сути же, эта доблестная повинность легла на его плечи по наследству – перешла от деспотичного, властного отца, не знавшего ничего, кроме люка танка и вечной грязи.

Длинноволосого Витьку привлек к операции тоже Луншин, как и смуглого Андрея. Эту молодую парочку он знал и прежде, встречал на учебных полигонах и даже сталкивался в нескольких не очень крупных операциях на южной стороне. Несмотря на участие в боевых действиях, они по-прежнему оставались мальчишками. Только автоматы сменились с игрушечных на настоящие. В остальном же мышление не претерпело существенных изменений.

И только голубоглазый Костик оказался в отряде совершенно случайно. Просто потому, что нужно было «заткнуть дыру». Сергей решил, что смелый, отчаянный и немного безрассудный парень, неплохо справляющийся с разведывательными операциями, гармонично впишется в его команду. И, если не кривить душой, не прогадал. Не самый умный или осторожный боец довел их до моего домика живыми, и прими на себя Луншин стратегическое командование, сидя на верхней ветке, а не следуя за ним по пятам, то жертв было бы гораздо меньше.

– Я так понимаю, что пользоваться средствами связи у вас не получилось. И поэтому товарищ Сергей решил руководить непосредственно на поле?

– Да, – растерянно согласился Мишка, удивляясь тому, что все для меня настолько очевидно. – У вас тут техника барахлит.

Это самое частое выражение, которое произносят в моем присутствии. А как же! Чего бы ей не «барахлить»? Но объяснять сейчас, что на самом деле она не сбоила, а просто не работала, мне не хотелось.

Потому-то я соскочила с лавки, вооружилась чайником, сбегала до крыльца, под удивленными взглядами бойцов набрала воды из большой деревянной кадки, и поставила вторую порцию чая. А после просто села и продолжила расспросы:

– Ладно, с вашим юношеским отрядом отличников боевой подготовки мы разобрались. Теперь к более насущному – кто такой Генадьев? И какого бобрового хвоста он погнал вас ко мне?

Судя по молчанию гостей, они сильно оскорбились моим невежеством. Отчего просто глазели на меня, пытаясь подобрать самые простые и понятные слова, чтобы лаконично обозвать меня дремучей дурой.

Мишка возмущенно и даже оскорбленно выпучил глаза. Но после недолгой, а все же нелепой паузы подал голос:

– Как же. Полковник Генадьев – выдающаяся личность. Удостоен ордена за заслуги перед отечеством и вхож в высшие круги военной обороны.

– Думается мне, – вернувшись от печки с чайником и разливая его содержимое по кружкам, заметила я. – Что и у вас найдутся боевые награды. Которые ничего не говорят о настоящих заслугах или промахах.

Бойцы смущенно потупили взоры, приобняв обеими ладошками быстро нагревающуюся посуду. И лишь Прокофьев (вот уж и вправду дипломат) попробовал возразить:

– Но он является главнокомандующим стратегического отдела.

– А я с таким никогда дел не имела.

– Большинство операций согласуется через него, – продолжал настаивать переговорщик, надеясь, что я просто подзабыла за семь дет отшельничества.

Мои едва приподнятые брови и совершенное безразличие на лице сказали больше, чем смогли бы слова.

Мишка вздохнул и попытался найти другие подсказки, как мне объяснить, кто же такой этот полковник Генадьев. Но его перебил уставший от пустых разговоров Витька:

– Короче очередная большая шишка на маленькой жопе генштаба.

– Логично, – довольно произнесла я и принялась распаковывать вторую пачку галет, придвигая к себе сироп от варенья с шиповником.

Бойцы неплохо подчистили мои запасы. Заодно избавив меня от крупных ягод, которые своей шероховатостью жутко раздражали язык.

Костик осторожно взял с тарелки последнюю лепешку и вопросительно поглядел в мою сторону. Я добродушно улыбнулась:

– Бери-бери. Я завтра еще напеку, чего эти хранить. Вам, кстати, не давали инструкций по доставке муки, масла или еще чего-нибудь? А то приходить в гости с пустыми руками – плохой тон.

Молодцы потупили взоры, но лепешку на тарелку не вернули. А наоборот – Костик разломил ее на несколько частей и раздал всем, кто благодарно принял свою порцию. Я же только усмехнулась. Видимо этот парень тут за главного по провизии. Или именно он усвоил все пайки раньше срока.

– Ладно. Кто вас прислал понятно. Откуда меня знает, мы так и не выяснили. Идеи есть? – я отмахнулась от возмущенного взгляда Мишки и оглядела остальных.

Все молчали, давая слово дипломату. А тот, судя по выражению лица, знал недостаточно, чтобы убедить меня так, как того хотел пресловутый Генадьев.

– Этим вопросом должен был заниматься Луншин? – помогая всем выйти из ступора, уточнила я.

Пять голов синхронно кивнули.