Синий маяк

Кривой поскрёб шею когтями, поразмыслил и кивнул:

– Ладно, это обождёт. А как у тебя с боевыми навыками?

– Вы же сами видели.

– Не густо, – признаёт он с прискорбием, – тогда сам выбирай: или найди нам ворота или будешь здесь нечисть усмирять.

– А вам нечисть мешает?

– Не то слово, – отвечает вожак, доверительно понизив голос, – тут не пойми что крылатое повадилось охотиться. Никак его поймать не можем и крылья повыдергать.

И в глаза мне глядит. Внимательно так.

– Я пока не понимаю, про что вы, – бормочу я в замешательстве, – вы мне это покажите. Если оно способно гореть, я справлюсь.

– Покажу при случае, – обнадёживает он, – отдыхай пока.

Премного благодарен, отдохнёшь тут!

– Только рубаху сними, – это уже Вострая придумала.

Мне её тон не понравился, и история про летающую тварь насторожила. А ну как оборотни опознают её укус?

– Раздеваться-то зачем?

Но волчица только глазами сверкнула:

– Если желаешь гнить заживо, мешать не буду.

Пожалуй, обойдусь без рубашки.

– Шустрой кинь, – распоряжается Вострая, – она залатает.

Ступив одной ногой в круг света, Шустрая показывает оскал.

– Плащ тоже давай! А то он в крови – нехорошо.

– Отвяжись, – предлагаю я по-хорошему.

– Дикий совсем! – щетинится девчонка.

Зыркнула исподлобья, но отошла.

Шустрая у нас сирота. Маму съели, папу съели, сирота теперь. А за ничейными волчатами вожак приглядывает. Вот она и крутится рядом. Как зима пройдёт, её замуж отдадут. В соседнюю стаю. Такой обмен происходит по весне и по осени – вместе с линькой.

– Если тебя не есть, то надо лечить, – растолковывает Вострая, замешивая в волчьей черепушке что-то вонючее.

Моим плечом решила заняться. К чему бы такое беспокойство?

– Радуйся, что когтями задели, а не зубами. Ночью бы с нами бегал! – приговаривает она, добавляя слюну в месиво.

– А обязательно этой… Этим обрабатывать? – спрашиваю я в тревоге. – Я бы сам как-нибудь.

– Не дёргайся, – строго предупреждает Вострая, – мазь – первейшее средство. Мы её из корней давим, волшебная вещь!

Это многое объясняет. А уж как дерёт! Про старые шрамы она тоже не забыла спросить, не случайно получила своё прозвище.

– Бабочки искусали, – прошипел я, не вдаваясь в подробности.

Волки посмеялись. Непонятно, поверили или нет.

На ночь они уводят меня ещё ниже по каменным лестницам. Из вещей разрешают прихватить только бутылку синей воды – для освещения. Дорогу показывает лично Кривой с четырьмя друзьями.

– Напрасно вы озаботились такой охраной, – уверяю я, спотыкаясь на истёртых ступеньках, – я всё равно из ваших переходов не выберусь.

– Это не от тебя охрана, – ухмыляется Кривой.

Воздух в нижних коридорах затхлый, и тянутся эти коридоры нескончаемо. По стенам сплошь решётки и все сломанные.

– Кого тут держали? – спрашиваю я с опаской. Не хочется опять получить в ухо за любопытство, но Кривой расплывается в жутковатой улыбке:

– Нас держали.

– Ночью?

– Днём, – ухмыляется вожак, – ночью сам сиди.

Не то чтобы это радовало. Учитывая, что ночь под землёй вечная.

– Вам скучно без врагов? – спрашиваю я, когда нас разгораживает решётка. – Непременно надо кого-то бояться?

Теперь я могу отпрыгнуть из-под удара. Заново поднимать тяжеленные прутья им будет лень.

– А то как же! – ехидно соглашается Кривой. – Страсть, как боюсь закусить тобой ненароком. Шучу я! Волки сюда не спускаются. Только сиди тихо. Тут тебе и компания.

Пересмехнулся со своими подручными, и все пятеро потопали встречать луну.

Компания какая-то… Лучше бы одного заперли! Тень в углу завозилась, и я шарахнулся к прутьям. Опять что-нибудь зубастое! Или эти корни с глазами.

Оказалось – нет, человек. Весь седой, волосы до пояса и борода прямо от глаз – тоже до пояса. На слабый свет щурится, будто на лампу с маяка.

– Корабли? – требует он ответа.

– Нет, – отвечаю я, – кораблей.

Этот вопрос в наших краях заменяет приветствие. И заодно прощание. Сосед мой сразу лёг и отвернулся, а я осмотрелся при свете синей бутылки. Потёртые шкуры под ногами, ржавое ведро в углу – понятно, зачем. Ещё волчьи черепушки на полу – они тут вместо посуды. Ни за что не зацепившись взглядом, я подгрёб в угол пару шкур и поставил рядом светящуюся бутылку. Получилось мягко и уютно. Осталось только в плащ завернуться.

– Не хотите накрыться? – предложил я соседу. – Промозгло тут.