Мир и война в жизни нашей семьи

Началось с малого. Зашла как-то корова в подполье, где хранилась картошка. Корова стала её есть и подавилась. Пришлось её прирезать.

Дети подрастали. Старшая Катя вышла замуж и жила в Москве. Молодым первое время помогали на обзаведение. Катя вроде бы устроилась хорошо. Муж, Павел Петрович, получил специальность бухгалтера. Устроился в акционерное общество Русотюрк (его сын – Виктор Рыков – вспоминал о компании Союзгранит). Получал хорошо и даже начал делать кое-какие накопления. И имелось уже, как говорят, кое-какое золотишко.

Благодаря НЭПу разоренная революцией и гражданской войной экономика страны постепенно стала восстанавливаться. Вновь открылись ранее закрытые мастерские, мелкие фабрички. Правительство начало задумываться о строительстве крайне необходимых новых заводов и фабрик. Но для этого нужны были денежные средства. Объявили месячник золота. Сперва под видом помощи голодающим обратились к богатству церкви. Иногда церковь жертвовала золото добровольно, а затем начали под тем или иным предлогом закрывать церкви. Запретив колокольный звон, начали снимать колокола и использовать металл для промышленности. Предложили всем гражданам добровольно сдать золото государству. Добровольно золото не сдавали. Каждый заявлял, что у него золота нет.

В эту кампанию применяли всевозможные способы изъятия золота. Приходили агенты и требовали добровольной сдачи золота. Если добровольно не получалось, производили обыск. Если золото не находили, то могли и арестовать. Так, Павла Петровича подержали несколько дней в тюрьме, на допросах требовали сказать, где у него спрятано золото. После соответствующих допросов с пристрастием Павел Петрович не смог долго скрывать и подробно рассказал следователю, где у него дома спрятано золото. Из тюрьмы он написал записочку Кате, где было сказано: золото лежит там-то, его необходимо всё отдать. После этого Павла Петровича отпустили домой.

В Рахманове, у Петра Ивановича, тоже было немного золота, в основном из приданого Елены Михайловны. Впопыхах не знали, куда его спрятать. Всё завернули в салфетку и узелок положили в новое ведро, а ведро почти на виду повесили на дворе. Обыскивающие чисто случайно, можно сказать, обратили взгляд на висящее ведро. Золото оказалось там.

А жизнь шла своим чередом.

Дети подрастали. Надо было думать, как им устраивать жизнь. Старшие дочери, как говорят, были на выданье. Особенно красива была Нюша (Анна, Аннеточка).

Раньше к невестам и женихам присматривались во время посещения церкви. Служба обычно проходила особо торжественно по праздникам. В церковь люди шли всегда хорошо одетыми. Старшие обычно друг у друга интересовались, чья эта красавица или чей это молодец. В большинстве случаев судьбу детей решали родители. Каждый отец хотел породниться с богатой семьёй. Каждый хотел иметь богатого зятя или сноху из богатой семьи. Нюшу (Анну) сосватали в семью Кулаковых. Жених богатый. На богатство и польстился Петр Иванович. Жених с невестой до сватовства не были знакомы и даже перед свадьбой никогда друг с другом не разговаривали. Когда старшая сестра Катя поговорила с женихом, то установила, что он слабоват умом и всё время повторяет одни и те же слова: «Те же дома, те же хижины». Она сказала отцу: «Что же вы выдаёте за дурака-то?». Петр Иванович говорит: «Что ты, Катя, понимаешь, Кулаковы богаты. Нюша будет хорошо жить».

Короче, Нюшу выдали замуж без любви. А богатые потребовали богатого приданого за невестой. Петр Иванович, как говорят, не ударил в грязь и приданого не пожалел.

Нюша смирилась с судьбой, жила с дурачком и родила в 1926 г. дочку Женю. Радость одна – дочка, да и родители мужа по характеру люди хорошие. Они сноху полюбили. Через несколько лет муж Костя совсем свихнулся и был определен в сумасшедший дом. В 1934 или в 1935 г. он умер.

После месячника золота лавочку пришлось прикрыть. Семья большая. Все взрослые. От сельского хозяйства дохода мало. Потребности у детей растут. Государство всё больше и больше берет налога. В 1927–1928 гг. придумали самообложение. Сельсовет стал более зажиточную часть крестьян дополнительно подвергать самообложению. И в 1928 г. за несвоевременную его уплату у Петра Ивановича отобрали половину дома (светлую часть) и открыли в ней школу.

Пришлось продать лошадь. Без лошади Сергею нечего было делать. В стране начиналось восстановление промышленности, Сергей уехал на одну из строек.

Надежда и Николай уехали в Москву. Надежда устроилась на какую-то фабрику, жила в общежитии-коммуне.

Коле помог Павел Петрович устроиться в какую-то контору писарем. Жил у Кати. Поступил в Плановый институт на вечернее отделение.

В связи с болезнью Кости Нюша тоже перебралась поближе к Москве, чтобы чаще навещать больного. Снимала комнату в Павшине. Нюша устроилась в магазин в Покровском-Стрешневе.

Петр Иванович из-за плохого питания и сильного расстройства после разорения хозяйства стал часто болеть. Лежал в больнице в Москве, а когда вышел из неё стал жить в Москве попеременно у родных.

Раскулачивание. Судьба Веры. К моменту коллективизации и ликвидации кулачества как класса в Рахманове из семьи Рыковых остались только Лиза, Ваня и Вера.

В один прекрасный день к ним пришли из сельсовета и приказали немедленно собираться на выезд, погрузили на подводу и повезли в Волоколамск. В Волоколамске в числе таких же репрессированных из других деревень погрузили в товарные

вагоны и повезли на поселение в Казахстан. Везли под охраной. Вагоны закрыты. Воды доставали с трудом. Дети в вагонах плакали. Когда уезжали из Рахманова, Ване удалось захватить с собой мешок муки, и они в дороге как-то умудрялись печь лепёшки.

В Казахстане их выгрузили в чистом поле, сказали: «Живите здесь, устраивайтесь, как хотите». Народ стал разбегаться кто куда. Случилось так, что и небольшая семья Рыковых распалась.

Вера с подружкой из деревни Ченцы каким-то чудом на перекладных, в поездах под лавками, полуголодная на подаяниях, оборванная и обовшивевшая, не известно, за сколько дней, добралась до Москвы и однажды ночью постучалась к Кате.

Так же, как и Вера, Ваня с другом Костей тоже бежали и, добравшись до Москвы, в первую очередь явился к Кате. У Кати был своего рода явочный пункт. Всех, как бы ей ни было трудно, каким-то образом устраивала.

О Лизе подробностей не было. Говорят, что её видели ходящей по вагонам и просящей милостыню, и как будто не в своем уме. Никто из родных не знает, где она рассталась с жизнью и где лежит её прах. Вот так сложилась её судьба.

Веру, как только она немного оправилась от всех этих передряг, Катя подкормила, немного приодела, и Вера стала похожа на человека. Вере в то время было 15 лет. Перетерпев за такой непродолжительный ещё отрезок жизни много превратностей, она уже не боялась никаких трудностей, была способна всё вынести – и унижения, и оскорбления. И твёрдо усвоила, что дальнейшая её судьба может сложиться по-разному, но судьбу эту надо складывать и направлять собственными желаниями и усилиями.

У Кати своя семья, и долго у неё находиться Вера не могла. И вот с помощью знакомых Вера устроилась прислугой в семью к инженеру Сахарову. Пришлось делать всё. На её ещё детские руки навалилась вся работа по уборке квартиры, стирка белья, готовка кушаний и покупка продуктов. Что такое быть прислугой, Вера познала в полной мере. Спала на сундуке в коридоре. Но, невыносимо уставая, спала крепко, благо молодой организм требовал сна.

Советская власть крепла. Организованы были профсоюзы. Домашние работницы брались на учёт. Профсоюзы добивались, чтобы домашние работницы имели выходной. Проводилась проверка этого закона. И хозяева вынуждены были установить Вере день отдыха. В этот день Вера посещала Катю, и там на семейном совете решали, как построить дальнейшую судьбу Веры.

Павел Петрович работал бухгалтером, Николай, Верин брат, учился в Плановом институте. Вера по натуре очень способная, сообразительная, трудолюбивая и, как говорят, хваткая. Открылись воскресные краткосрочные счетоводные курсы. Вера стала на них учиться по воскресеньям. И домашние задания выполняла ночью, когда хозяева спали. Счетоводные курсы затем преобразовали в планово-экономический техникум. Закончив техникум, Вера устроилась счетоводом в альбомно-рамочную мастерскую. А жить стала совместно с сестрой Аней. Сперва снимали комнату у тёти Агаши в Павшине на Песочной улице, затем у Громовых на Советской улице (по Ильинскому шоссе у речки Чернушки) и какой-то период у Кошкиных.

Кажется, осенью 1934 г. сняли у нас задний дом, где стали жить Анна с дочкой Женей, Вера, а затем к ним перебрались брат Коля и сестра Надя. В это время Нюша работала продавцом в Красногорске в магазине № 7 совместно с Савиной Шурой. Вера работала в ЦУМе в ковровом отделе бухгалтером.

Любовь Веры и Юры. В техникум ездили из Павшина три девушки: Вера, Клава Зубкова и Лида (впоследствии Киселева).

В вагоне мимо этой троицы иногда проходили павшинские ребята – студенты институтов, в том числе и Зубков Георгий. Вера обратила на него внимание и стала к нему приглядываться. Как-то спросила Клаву, не знает ли она этого парня. Клава – коренная павшинская, а Вера-то – приезжая. Раньше павшинцы о приезжих говорили: «Дальнина». Клава ответила, что это её двоюродный брат.

Когда Рыковы сняли для житья отдельный домик на Садовой, Вера заметила, что каждый день утром мимо их окон проходит тот парень, на которого она заглядывается. Вера спросила сестру Аню, кто же этот парень: «Да сын нашей хозяйки». Вера заходила иногда к хозяйке поглядеться в большое зеркало. Разговаривала с Александрой Семеновной, но сына ни разу не видела. Аня сказала: «Если хочешь, то мы могли бы на предстоящие твои с Надеждой именины и на новоселье пригласить Александру Семеновну с сыном».

И вот 30 сентября в первой половине дня Нюша с улицы протирала окна. Мимо проходит хозяйский сын Георгий. Поздоровались. Нюша видит, что он одет вроде бы, как на праздник, – в кожаной куртке, в наглаженных брюках. Наверное, куда-то уезжает. Может случиться, что его в 3 часа дня и не будет дома, и тогда она решила сейчас пригласить его на новоселье. Я извинился и сказал: «Большое спасибо за приглашение, но не могу прийти, так как уезжаю в город Истру и, наверное, вернусь поздно». Нюша стала просить: «Может быть, поездку в Истру отложить? Хотелось бы Вас с мамой пригласить и получше познакомиться. Мы очень рады, что хорошо устроились в Вашем домике. Хотелось бы у Вас пожить подольше. Я Вас очень прошу не только от себя, но и от сестёр. Не ездите, пожалуйста, сегодня никуда. Будьте нашим гостем».

Я ещё раз поблагодарил и извинился: «Я не могу не ехать. Меня там, в Истре, будут ждать». Откланялся и пошёл на станцию. Когда шёл на станцию, стал думать: «Вроде нехорошо получается. Меня просят, а я отказываю. Гордость какую-то проявляю. Некрасиво как-то».

На тот поезд, на который я шёл, задержавшись с разговором, я опоздал. Следующий поезд надо долго ждать. Подумал, подумал и вернулся домой. Нюша увидела, когда я подходил к дому, и вышла мне навстречу.

– Что случилось, наверное, что-нибудь забыли?

– Нет, не забыл. А опоздал на поезд.

– Ох, извините. Это, наверное, из-за меня. Я задержала Вас разговором. Простите, пожалуйста, меня. Но раз уж так случилось, то ещё раз прошу: пожалуйста, к нам с мамой через час на чай.

Так в этот день мы впервые встретились с Верой с глазу на глаз и познакомились. Это стало отправной точкой нашей совместной жизни.

После этого мы виделись почти каждый день. Иногда ездили вместе в Москву, иногда вечером сидели у дома или в саду и узнавали в подробностях о жизни друг друга, иногда совместно ходили на завод № 19 в клуб смотреть кино. Иногда, правда, очень редко, ездили в Москву в театр. Билеты доставала Вера. Она работала в ЦУМе, а я бедный студент.

Наше знакомство, дружба перешли в любовь. И уже наши чувства настроились на то, что мы стремились друг к другу. Хотелось как можно чаще быть вместе.

Наше тяготение друг к другу заметили и наши близкие. Мои родные и родные Веры. Я познакомился со всеми родными Веры, которые к нам приезжали в гости. Вера часто заходила к нам в дом по той или иной надобности и встречалась с моими родными. Каждый из нас узнал, какие взаимоотношения у меня с моими родными и какие отношения у Веры со своими родными. Не только мы с Верой лучше узнали друг друга, но и у родных с той и другой стороны сложилось мнение о нас. Я даже иногда сидел с Верой за общим столом с родными Веры. Вера, правда, у нас за столом не сидела, но познакомилась почти со всеми моими родными и часто с ними разговаривала. Родные с обеих сторон уже имели полное представление о наших взаимоотношениях. Все поняли, что мы полюбили друг друга и дело идет к тому, чтобы породниться.

Мнения родных по этому поводу расходились: одни высказывались за, другие – против. Мне говорили, что Вера больная, ей не советовали выходить замуж раньше старшей незамужней сестры. Мама, когда зашёл разговор о моей женитьбе, сказала: «Ты, сынок, уже большой. Я тебя не считаю глупым. Но знай, что жениться надо только один раз и прожить жизнь вместе хорошо. Жена. Этот человек тебе должен быть ближе всего, ты должен ей верить и всё доверять, ничего от неё не скрывая. Если любишь, отговаривать не буду. Вижу, что и родные у неё – люди порядочные».

У родных Веры были разные мнения обо мне. Но она мне потом, уже после того как мы поженились, передала, что Павел Петрович – Катин муж – сказал: «Верушка! Не теряйся, выходи за Юру замуж, не ошибёшься». Иван Петрович добавил: «Юра хороший человек».

Мы полюбили друг друга. В холостых, как говорят, ходили около 2-х лет. Узнали друг друга досконально и уже отдельно жить не могли.

Новая семья – Зубковы. 19 декабря 1936 г. мы расписались. И стали жить самостоятельно отдельной семьёй с Верой в заднем доме. В это время Вера работала в ЦУМе. Это Центральный универсальный магазин, до революции Мюр-Мюрелиз. Работала бухгалтером в ковровом отделе. На работе её ценили. Она регулярно получала в виде поощрения дополнительно к зарплате специальные талоны на покупку товаров в магазине по удешевлённым ценам. Но повышенного качества.

Хозяйство в семье вела старшая сестра Нюша, и Вера всю зарплату отдавала ей, всё равно как матери. Если покупала какие-то обновки из одежды по спецталонам, то обязана была в первую очередь покупать для Надежды. Почему-то Надежда и Николай считали, что они должны содержаться на средства Нюши и Веры, сами же свою зарплату на общие расходы не тратили, а копили деньги только лично для себя. Возможно, на этой почве в семье происходили конфликты. И почему-то Николай и Надя всегда ругали Веру и доводили её до слёз. С Нюшей Вера была очень дружна.

До войны

Егор (Георгий) Николаевич Савин-Зубков и Александра Семеновна Зубкова (урожд. Клюева)

В 1892 г. в этом здании находилось Мариинско-Павшинское начальное училище, которое окончил Егор Савин (Георгий Николаевич Зубков).

С 1945 г. по 1949 г. в павшинской начальной школе училась его внучка Люся