Снег на Рейне

– А вы, фройляйн? Какие качества и способности вы хотели бы развить и улучшить в себе? Насколько хорошо вы понимаете саму себя? Есть ли у вас друзья? Каковы ваши жизненные цели?

– Я хочу поступить в университет! – выпалила Лилька, как будто у неё отнимали эту мечту.

– Похвально, похвально! – «Бетховен» снисходительно улыбнулся. – Получить образование – это достойная цель. А потом?

– Я хочу иметь счастливую семью, доброго, умного мужа, большой дом. Много детей, и чтобы крахмальные скатерти в столовой.

– Ну, это понятно, – мягко остановил Лилькин «поток сознания» лектор. – А любовь? Вы хотите любить человека – вашего будущего мужа, которого, я в этом нисколько не сомневаюсь, вы встретите на своём жизненном пути?

– Любить? – Лилька задумалась.

Она не очень понимала: что это такое – любить. Быть вместе. Рядом. Уважать. Быть верной.

– Да! Я хочу любить, разумеется. Конечно!

– Мне кажется, что вы больше хотите красивый дом? Нет? – лектор лукаво улыбнулся, вопросительно выгнув бровь.

– Ну и это тоже…

Лилька замолчала в смятении. Этот лектор её совсем запутал.

– Я не знаю, что такое любовь, но ведь это придёт? – Лилька с надеждой посмотрела на человека с львиной гривой.

– Чтобы она пришла, нужно быть к ней готовой! Нужно работать над собой, познавать в первую очередь себя, расширять своё духовное пространство, развиваться, находить людей, близких тебе по духу!

Всё это учитель говорил Лильке как заблудшему, неразумному ребёнку, и ей хотелось ему верить. Слушаться. Подчиняться.

– Готовы ли вы к этому?

– Да, – еле слышно произнесла, как загипнотизированная, Лилька.

«Бетховен» облегчённо вздохнул.

– Ну вот, милая моя… Поздравляю! Можно сказать, что вы прошли ваш первый одитинг!

За всё время этого диалога с лектором Лилька забыла, что она была не одна в комнате. Все как будто испарились из её сознания. Был только он – с мечущими молнии глазами, с властным, прямо-таки громоподобным голосом, который пробирал до дна души. У Лильки побежали мурашки. Она слышала только его, как заворожённая, не отрывала от него восхищённого взгляда. Он виделся ей каким-то сверхсуществом и будто сиял в отблесках горящих свечей, между которыми стоял. Тут только Лилька осознала, что комната полна людей и все улыбаются сердечно, обнимают и поздравляют её. Ей показалось, что все её любят, что все они её друзья и она не одна! И как хорошо быть вместе с ними, в этой компании! Лилька была готова поверить в этот момент во что угодно. Она благодарно принимала поздравления – и ей казалось, что это был самый лучший вечер в её жизни.

Глава IV. Дамоклов меч

Проснулась Лилька в предрассветную рань. Птицы в туманном, ещё полутёмном саду за приоткрытым окном приноравливались загомонить, лениво перекликаясь, брали то слишком высоко, то низко. Лилька раздумывала над тем, что с ней вчера произошло. Перебирала минуту за минутой. Не шло у неё из головы то, о чём вещал оратор с львиной гривой. Сегодня это уже не вызывало в ней такого восхищения и экстаза. В голове сильно звенело. Надо спросить у Мартины, что это был за напиток, который они пили. Лилька задумалась: человек исповедуется человеку. Пусть и более умудрённому, более чистому – «клиру», но как же Бог? Это никуда потом не идёт? Вспомнился Достоевский, слова Ивана Карамазова: «Если Бога нет, то всё позволено». Она закрыла глаза и представила их православную церковь в Тарту: маленький бедный приход, жидкий, благостно поющий церковный хор, которому подпевала немногочисленная паства. Она вспомнила, как приходила на исповедь к отцу Николаю, рассказывала ему горькие моменты детства: про пьяного отца, про полную отчаяния мать, вот только про соседа никак не могла себя заставить рассказать – да и как расскажешь? Лилька зарылась лицом в подушку, слёзы текли струйками по щекам. Подушка-подружка… Господи! Помилуй меня, грешную!

Лилька пошарила под смятой, ещё тёплой ото сна подушкой и вытащила толстую синюю тетрадку в твёрдом переплете. У неё была тайна. Иногда ей на ум приходили строчки. Она записывала их, рифмовала. Получалось что-то вроде стихов. Она их никому не показывала. Писала так… для себя. Когда что-то волновало, печалило, восторгало… Душа просила и изливалась стихами.

Ночь-незнакомка поздно
В душу мою влетает…
Чёрное небо в звёзды
Слёзы мои глотает.

Я умираю ночью
И выпадаю в вечность —
Пылью в часах песочных,
Символом в бесконечность!

Я постигаю смыслы,
Скрытые в моей жизни,
И закоулки истин:
Странные мои мысли.

Голову мою сбрызнет
Сонной туман пудрой.
В звёздной растаю выси,
Завтра проснусь я мудрой…[13 - Кеффель-Наумова Л.А. Ночь-незнакомка // Стихи. ру. URL: https://stihi.ru/2018/02/28/12312.]

* * *

«Основной догмат сайентологии состоит в том, что мир обречён на уничтожение». Сайентологи утверждают, что Рон Хаббард разработал единственно возможный путь к спасению. Позвольте! А как же духовные пути, пройденные православными подвижниками христианства, оставленная нам мудрость, как пример силы и жертвенности, высоты духа, труда души во славу Божию? А глубоко почитаемые в православии святые мученики, о которых она слышала в проповедях отца Николая: Сергий Радонежский, Серафим Саровский, Спиридон Тримифунтский, блаженная Ксения Петербуржская? Их человеческий, монашеский подвиг? Из таких искренних, проникающих в самую душу безыскусных повествований священника Лилька помнила о добродетелях любви, долготерпения, кротости, чистоты, молитвы, смирения, нестяжательства и многих других. Каждая из этих добродетелей и есть особенный путь к спасению! «В „Дианетике“ же Хаббард описал „способ раскрытия неиспользуемых интеллектуальных способностей и гениальных возможностей человека“. Он понимает человеческое здравомыслие как банк данных – то единственное, что способно решить все проблемы, если обеспечено полной и правильной информацией. Работу сознания Хаббард рассматривает через функционирование двух частей: аналитического ума, ответственного за решение жизненных проблем, и реактивного ума, хранящего чувственные записи болезненных событий, инграмм (помехи на пути решения жизненных вопросов и причины психологических проблем). Целью дианетики является „удаление“ инграмм. В результате „процесса очищения“ предполагается появление индивидуума со сверхчеловеческими способностями, свободного от каких-либо физических и умственных расстройств, так называемого клира».

В последующие недели Лильку стали активно посвящать в тонкости сайентологии. «Уютные» вечера, обязательной составляющей которых были новые главы из «Дианетики» и восторженные фантастические повествования, походы в странную церковь, и ещё – все они регулярно проходили процедуру одитинга. Проводилась она при помощи электрического аппарата, называемого электропсихометром, или, иначе, Е-метром. Все в один голос расписывали непередаваемые ощущения освобождения, очищения, радостной лёгкости.

– А от чего чувствуешь освобождение? – пыталась поподробнее вызнать Лилька.

– С тобой работает одитор. Он на много уровней совершенствования личности превосходит тебя! Он задаёт тебе вопросы о твоей жизни, и ты, к удивлению своему, начинаешь вспоминать всё – вплоть до того, что ты чувствовала в минуту своего собственного рождения на свет!

– Как это возможно? – удивлялась Лилита.

– Ещё как возможно! Ты даже будешь рассказывать о других жизнях, о других сущностях, в которых ты жила. Может быть, ты была священником, или шаманом, или королевой, или мушкетёром – и ты это вспомнишь!

Оливер немножко отстранился от Лильки, чтобы полюбоваться эффектом, который произведут его слова. Реакция девушки разочаровала его. Лилька неуверенно улыбнулась и попыталась сделать вид, что поверила во всю эту фантастику.

Сайентологи утверждали, что человек, продвигаясь всё выше, совершенствуясь духовно, если захочет, способен узнавать прошлое и провидеть будущее. В один из дней, когда дети были ещё в школе, они пили кофе с Мартиной, и вдруг та поставила два стула один напротив другого.

– Вот сядь напротив меня, – предложила она Лильке. – Зачем?

– Сядь! – в голосе Мартины звучало нетерпение. Лилька села.

– Закрой глаза. Попробуй почувствовать меня. Прочитать мои мысли.

Они посидели. Лилька ничего не почувствовала.

– А я знаю, что ты думаешь!

– Что? – взволнованно спросила девушка.

– Ты думаешь, что всё это бред, – натянуто рассмеялась Мартина.

Лилька покраснела.

– Угадала? Но ты ошибаешься!