Паша+Маша=?

А Вероничка вспомнила, где она это уже слышала, “след в след…”

Вернулись они уже к вечеру, весёлые и уставшие. Виталий сделал из больших листьев лопуха корзиночки, и они принесли на базу много земляники. Вероника вся пропахла этой ягодой, налупилась от пуза. И даже забыла о катере, на котором собиралась уехать в город. Поставив импровизированные корзинки на стол, она улеглась между ними, вытянув руки и положив на них голову. Устала. Закрыла глаза. Картинка была очень живописная: светловолосая девушка в землянике, тонкие руки с длинными пальчиками, солнце в закате на макушках елей… Игорь чуть не задохнулся от этого зрелища… Он вёл своих студенточек к месту их дислокации. Но лагерь же почти военный. Вероника распрямилась, услышав голоса. К ней подсели будущие спасатели, уже, видимо, устроившиеся, наглые и напористые мальчишки, чуть младше Вероники.

– А вы кто? Что преподавать будете? Или с вами можно просто познакомиться?

– Во-первых, добрый вечер! Во-вторых, преподавать я вам ничего не буду. И в-третьих, с невоспитанными мальчишками не знакомлюсь. Это понятно?

–Ой -ё-ё-й! Посмотрите на неё! Наши мальчишки её не устраивают. Да кому ты нужна, пиликалка, точно не от мира сего. Вы с ней не связывайтесь, пацаны. Она бешеная. – Ирина запустила свою длань в корзинку с земляникой и почти всё сразу засунула в рот.

–Я вам не предлагала угоститься. У меня и свидетели есть. Я эту землянику насобирала на месте аномалии для умерщвления своих недругов. Ну, если вы не против, пожалуйста, ешьте.

Ирина фонтаном выплюнула ягоды, помчалась к крану с водой и принялась судорожно полоскать рот, при этом зовя на помощь Игоря. Он выскочил, попытался врубиться, что она говорит. Следом с большой медной чашкой вышла Аня, прошла мимо барахтающейся парочки, подошла к Вероничке, чмокнула её и стала пересыпать ягоды в миску.

– Вы с Виталькой молодцы. Я его урожай уже вариться поставила. Сейчас твой следом… – она не успела договорить.

– Выбрось сейчас же, – заорала гражданка отравленная. – Они заражены, эта дура насобирала их для своих колдовских делишек. Её гнать надо поганой метлой отсюда, пока она всех не перетравила. Я ей устрою, она так просто не отделается, ведьма.

Игорь зажал ей рот и потащил в домик. Пацаны угорали от смеха, Аня ничего не понимала, удивлённо смотря на Ирину, Вероничка удовлетворённо ухмылялась.

Вышел Виталик, пригласил всех на ужин. В столовой Игорь Александрович провёл инструктаж, рассказал, что предстоит сделать к приезду основной группы. А девчонки напомнили ему, что он обещал провести с ними ликбез по самообороне. Вплыла Ирина, что-то сказала ему на ушко, повисла на нём, попыталась поцеловать. Он недовольно повёл плечом, отстраняя её от себя. Она, надувшись, уселась за стол.

– Вероника Павловна! Вы ещё помните наши уроки, судя по сегодняшним событиям. Не могли бы вы нам помочь? Так будет быстрее и нагляднее. Пожалуйста.

– Почему бы и нет. Правда, боюсь, что помню не всё. Но постараюсь никого не отравить.

Ирина хотела что-то прокомментировать, но поймав взгляд Игоря, заткнулась. Стало понятно, что она получила внушение.

“Да, Игорь Александрович, это входит в систему, твои бабы оскорбляют меня. Значит, боятся…” – Подумала Вероника и вышла из столовой.

Объявленные учения проходили на полянке перед пирсом. Через несколько минут молоденькие девчонки буквально заглядывали Вероничке в рот. Они очень старались, не получалось, повторяли ещё раз, и ещё раз. Уже стемнело, но никто не хотел уходить. А когда Вероника превратила обучение драться в обучение танцам, все были в восторге. Тем более, Игорь Александрович разрешил. Да он и сам принимал в этом участие. Через полчаса стало получаться, и дети, распределившись по парам, ловили кайф от владения телом, музыкой, импровизируя и закрепляя пройденное. Вероника и Игорь оказались тоже парой. А почему бы и нет? Они тоже хотели получить удовольствие от этих занятий. Игорь крутил и вертел её, даже переворачивал, держа за талию. Им хлопали дети, всем было очень весело и сердито от новых ощущений, гармонии музыки и тела. “Игорь, пора спать. Пойдём уже” – приглашение Ирины прозвучало как голос вопиющего в пустыне. “Иди, я позже” – как эхо, ответил он.

Виталий, грустно смотревший из окна на феерический танец Вероники с Игорем, лишний раз убеждался в правоте рассказа Анны. Она поведала ему историю любви, без подробностей, но очень захватывающую. А он уже был готов поверить…

Как же Веронике было нелегко держать марку, видеть Игоря, а теперь уже и чувствовать его руки, ноги, грудь. Он был очень ловок, лёгок, и при этом силён и гибок одновременно. Помогала злость, когда перед глазами всплывал утренний поцелуй в воде, такой страстный, явно приносящий удовольствие обоим, и Игорю, и его невесте. Пора заканчивать это самобичевание, она не имеет никакого права лезть в его жизнь. Итак, уже, наворотила. Музыкантша пожелала всем спокойной ночи, ушла в душ. За это время на полянку, где стояла кровать Веронички, перетащили несколько других. Дети захотели присоединиться к ней, разделив желание насмотреться снов на лоне природы. И кое-кто уже посапывал. А рядом с её кроватью, в линию, боковушка к боковушке, простаивало пустое ложе. Кому это понадобилось прислониться к пианистке не от мира сего? А ей надо уже спать, такой получился длинный и утомительный день. Чуть позже, когда сон сморил Веронику окончательно, Игорь улёгся рядом, на том самом ложе, голова к голове, и вдыхая её запах, заснул, как младенец.

Они постоянно пересекались. Вероника и тут не упустила возможности немного ликвидировать музыкальную безграмотность этих милых будущих спасателей. Она стала помогать им, параллельно рассказывая что-нибудь из области музыки. Они мыли, подметали, чинили, стругали и чего-то сколачивали. И везде присутствовал Игорь. Оберегал девочек, когда они вешали шторы, следил за пацанами, разобравшими топоры, молотки и пилы, помогал Виталию оборудовать медкабинет, все работы с огнём взял на себя. И даже помог Веронике повыдёргивать ненужные кустики, никак не дававшиеся девушке. Аня, пока выполнявшая обязанности повара, позвала всех обедать. А потом решили немного искупнуться. Ирина отдыхала, она же за этим сюда приехала. Все перекупались и пошли отдохнуть, впереди было много дел. Вероничка с удовольствием растянулась на мостках. Тень деревьев не пропускала полуденное солнце, иначе бы она сразу же сгорела. Кто-то подошёл, она приподнялась и была сброшена в воду. От неожиданности нахлебалась воды, закашлялась. На пирсе стояла Ирина. Вероничка хотела выбраться, но эта стерва со всего маха наступила ей на руку. Зря. Схватив её за ногу, а второй рукой за подол, “немощная" музыкантша рванула невесту без места на себя, и та полетела в воду. И сразу заорала:” Тону, помогите, она меня хочет утопить!” Вероника выбралась на мостки и спокойно пошла к корпусу. Навстречу нёсся Игорь Александрович. Ей стало противно, на нём не было лица, так переживал, бедолага. Ну куда же он без Ирочки? Небось, на свадебку уже накопил.

– С тобой всё в порядке? – Он схватил её за плечи, стал поворачивать, ощупывать руки, ноги. – Ты же там была одна, кто орёт-то?

– Твоя любимая. Ты задержался, беги спасай, – оттолкнула его и быстро пошла по дорожке.

Повернулась, хотела что-то съязвить и уткнулась в грудь Игоря. Он шёл за ней, след в след. Чуть не упала, он поймал, прижал к себе, в глазах все муки мира.

– Ты – моя любимая! Ты! И всегда ей будешь. Но человек не может быть один, это генетика. Ты же не смогла? Ты любишь своего мужа? Скажи, любишь?

Вероника вылупила глаза, она поняла, что Игорь не в курсе её развода. Значит, Аня не сказала. Со стороны реки летела разъярённая курица, какая-то грязная и очень уж мокрая. Голосила, поносила Веронику, просила Игоря поддать пианистке жару. Она же чуть не утопила его невесту!?

– Нет, не люблю! – Выкрикнула Вероничка и попыталась вывернуться из железных рук. – Отпусти меня.

– Да брось ты уже эту психопатку. Кого она может любить? Ей человека прибить, утопить, отравить ничего не стоит. Игорёша, мне так плохо, я наглоталась воды и…

– Да       захлебнись уже! – Заорал Игорь. – Вероника, не отпущу, пока не объяснишь, что происходит. Я же чувствую, ты вся на взводе, как натянутая струна. Что с тобой?

– Да отпусти меня. Мне нужно к Виталику. А с натянутой струной – к утопленнице, – И поскакала в сторону домиков.

Доктор очень удивился, увидев ладошку девушки. Её объяснения его не устроили. Он же врач МЧС, спец по травмам. Костяшки пальчиков кровоточат, мизинчик ушёл налево, кожа на внешней стороне ладони как чем-то посечена. Он, конечно, всё обработал, замотал, но подозрение в причастности другого человека к этой травме осталось. Ведь все на базе знают, что она – пианистка, и руки для неё – святое. Кто же мог так поступить? Кто-то из детей? Виталий поделился с Игорем, который как раз пришёл узнать, всё ли в порядке у Вероники. У спасателя потемнело в глазах, он понял, кто причастен. Выскочив из медпункта, метнулся к детям, они выползали продолжать уборку. Слово за слово, выяснил и подтвердил свои опасения. Ну, хватит. Как бы не сложилась дальше жизнь, с этой женщиной он её не свяжет. Но Ирину нужно вывезти в город, а следующий катер только завтра. На нем собираются и девчонки, Вероника с Аней. Значит, поедет и он. А здесь прекрасно поруководит и Виталий.

Увидев свою учительницу драк и танцев, студенты расстроились. Они рассчитывали на продолжение, а тут… Но Вероничка пообещала, что танцы не отменяются. А самооборону им прекрасно покажет Игорь с Виталиком. Да и Аня не останется в стороне. Они прекрасно провели время, напрыгались, подрались, танцевали до упада. Вероничка отползала к своей кровати, надеясь увалиться и заснуть, сразу же. Рука побаливала, разум заходил за разум, сердце окончательно развернулось к Игорю. Никакие уговоры самой себя не помогали. Она любит его, только его. Ну вот что делать? Не отдавать его этой тётке, вот что. Но как? Вот где он сейчас? С ней, и уже не первую ночь. Ну, кроме вчерашней. Он объяснил ночёвку на улице ответственностью за детей. Но сегодня все спали в домиках, обещали дождь. Вероничка села на кровать. Виталий обещал, что утром будет лучше. В дверь постучали, вошёл врач, перемотал руку, дал обезболивающее. Всё, спать.

Среди ночи она проснулась, дождя не было, луна заглядывала в окно, кровать Анны пуста, даже не разложена. Сна как не бывало. Вероника вышла на природу, в небе всполохи дальних молний, где-то идёт дождь. И тишина. Она поймала себя на простой, до примитивности, мысли: если бы рядом была Машенька, она бы жила здесь, в этом крае, с радостью. Её любимый человек защищает эту первозданную природу, старается сохранить для людей лесные красоты и заповедные места. Сам, большой и красивый, добрый и очень порядочный, смелый, сильный, всем помогающий, и стихия – огонь, вода, землетрясения и катастрофы – переплелись в один живой ком. В настоящую, жизнеутверждающую, раскрученную на сто процентов жизнь.      Ах, если бы Игорь…

– Почему ты не сказала, что живёшь с дочкой? – Он “вырос из-под земли”, повернул её к себе лицом, заглядывая в глаза, прижался лбом. – Вероника, ты разлюбила меня? Если да, я…

– Возьми нас к себе, Игорь. Мы не будем тебе мешать, – зажав ему рот рукой, попросила она…

Никого не стало в этом громадном мире, только он и она. Счастье разрослось до размеров Вселенной. Оно окутало их, награждая за такой нелёгкий путь к нему, к этому счастью. Как Игорь её целовал!? И она его. Её состояние было подобно выпущенному из долгого плена вольнолюбивому узнику, наконец-то, получившему свободу, и пьющему её, эту волю, полным ковшом. А он не мог поверить, что всё это правда, она здесь, у него в руках, вся его, любимая девочка Вероничка. Какому богу молиться? Или богам? Или всему Олимпу?

– Если ты скажешь:” Не сейчас" – я убью тебя, – задыхаясь, промолвила она, опять находя и впиваясь в его губы.

Всё её женское “я” жаждало этого мужчину, ей хотелось залезть ему под кожу, прижаться так, чтобы никто не смог оторвать, целовать, миловать, вспоминать все сантиметрики его мускулистого тела. Обострённые до предела чувства и желания требовали сексуального вмешательства, её влекло к нему со страшной силой, с жадностью и нетерпением.

Маленькая банька над Енисеем, ещё тёплая, пахнущая хвоей и деревом… Такого накала страстей она ещё не знала. Игорь ласкал свою девочку, нежную, милую, такую слабую и беззащитную, которая, вдруг, превращалась в страстную жрицу и брала его в плен своими жадными губами, ненасытными поцелуями, нетерпеливыми ручками. Жар его души, вырвавшиеся наружу настоящие чувства, возможность дарить неземное наслаждение – всё для неё, для этой единственной на свете женщины… И опять балдел, захватив губами её сосочки, набухшие, вкусные-превкусные, и нежно проводя руками по спине и попке, такой упругой и кругленькой. И, слившись, наконец, в одно целое, они улетали в мир сладости и упоения, доставляя друг другу такое глубокое наслаждение, такую гамму страстей, такое блаженство!.. А потом просто смотрели и смотрели друг на друга, Вероника тихонько нацеловывала шрамчики, следы ожогов на его лице, вспоминала рельефы мышц, ласковые прикосновения рук, запах любимого мужчины, её Игоря, для которого весь свет уместился в глазах родной и единственной, ненаглядной женщины, его Веронички…

События, как калейдоскоп, пронеслись так быстро, что мама Маша даже не успела толком огорчиться. Глаза её дочери сияли, как бриллианты, счастье переполняло девочку. А её избранник Игорь оказался надёжным, добрым и уважительным, он сразу сошёлся с их мужчинами, Павлом и Максом. Но когда Маша поняла, что он приехал забрать с собой и Вероничку, и Машеньку, и дочь не против, уронила две слезы, чтобы не расстраивать девочек. Главное, что очередное счастье вошло в их дом, Вероника расцвела и похорошела в руках своего будущего мужа. Что может больше порадовать мать? А Павел и Маша будут приезжать к ним, они часто бывают за Уралом.

Под Новый год, всей семьёй отправились в Красноярск, поздравить семью Евдокимовых. Они уже устроились на новой квартире, Вероника Павловна вовсю претворяла свои проекты в жизнь, отправив Машеньку в садик, а Игорь был востребован по “самое не хочу". Если он работал в городе, всё было прекрасно и удивительно. Но когда уезжал очередной раз спасать мир, у Вероники ехала крыша. По её поведению проверяли наличие Евдокимова в городе. Если занятия музыкой идут с шести утра до двенадцати ночи – его нет. Жена таким образом двигала время вперёд, чтобы быстрее пролетело. Ей говорили, что привыкнет, куда денется, не первая и не последняя. Но прошло два года, не привыкла. Видимо, первая и последняя. Самое дорогое, что у неё было – он, Игорь Евдокимов. Ну и Машенька. И Женька. Они передружились, весело проводили время, жили очень хорошо. О чём ещё мечтать? О ребёнке. Что и случилось. Да ещё и сразу два. Вероника “колобкового типа" дохаживала последние дни. Было решено отпраздновать, оставить маму Машу на подмогу, а папа Паша, проведя годовую проверку, подъедет позже.

Новый год пол семьи провели в роддоме. Пацаны родились чуть не в полночь. Записали их первым января. Папа Игорь, конечно, не рожал сам, но по состоянию на момент появления его детей напоминал китайского болванчика. И только, когда ему показали два кулька и улыбающуюся Веронику, к нему вернулось соображение и разум. Забирали домой с шумом, почти пол города пришли поздравить Евдокимовых, одних цветов надарили воз и маленькую тележку. Здоровенькие и спокойные мальчишки росли как на дрожжах. Мама Вероника, молочная ферма, тоже немного поправилась, чем доводила до умиления своего мужа. Она ему ещё больше нравилась, аппетитная, домашняя, очень похорошевшая от счастья. А сам Игорь, раздутый от гордости, отец четверых детей в свои тридцать лет, стал как-то выше ростом, шире в плечах и основательнее в житейских вопросах. А жизнь-то прекрасна и удивительна!!!

Анна вышла замуж за Виталия, врача МЧС. Сильно переживая разрыв со своим северным ухажёром, она оказалась совершенно не готова к новым отношениям. Но наш доктор, выслушавший сначала рассказ о неземной любви Игоря и Вероники, прослушал и вторую серию, о несчастной Аниной судьбе. Они потянулись друг к другу, оба потерявшие надежду на лучшее в тот момент. И результатом этого стали дружеские встречи, походы в кино, театр. Виталия часто можно было увидеть рядом с Вероникой и Аней. Он помогал им в проведении детских музыкальных мероприятий разного толка. И как врач был незаменим. Виталий очень любил детей. И они его. Пачками вечно висели на нём, что-то рассказывали, прыгали и плясали вокруг него. Лучезарная улыбка этого человека никого не оставляла равнодушным. Его так и звали – доктор – Ясно солнышко. Или просто – солнечный доктор. Он спас не одну человеческую жизнь, а жизнь Анны превратил в чудо. Она теперь жила, забыв обо всех своих переживаниях, растворяясь в лучах света и доброты своего любимого мужа. Конечно, Евдокимовы были очень рады за них. И очень с ними подружились. Их дочка появилась через три месяца после близнецов, получив сразу двух рыцарей. Они так и росли вместе, будучи ещё и кузенами.

На семейном совете было решено: привезти на лето Леночку, оформить Даниле практику здесь же и таким образом продержаться ещё пару месяцев. Почти всё семейство оказалось в Красноярске. Сняли большой дом на лето, прекрасно разместились, распределили обязанности, успевали и отдохнуть. Молодые мамы растили своих детей по-современному, таскались с ними везде, повесив на тряпке перед собой или закинув за спину. Мама Маша возмущалась до предела, когда, привлекая и Леночку, эти трое выходили из дома. У каждой по ребёнку, близнецы как рюкзаки, а трёхмесячная пипетка впереди на груди. Но есть же коляски! Ну что такое? Руки им нужны свободные. Зачем? Но воевала с ними только мама Маша, даже доктор не влезал. Мужикам приходилось много работать. У МЧС – летняя пора, напряжёнка. На хозяйстве периодически оставался папа Паша, его работа позволяла ему не соблюдать режим посещения. Главное, вовремя озадачить персонал. Да и на Даньку, проходившему практику в его ведомстве, можно было положиться.

В один из чудных летних вечеров Маша устроилась под крылом своего Пашки в уютной беседке над рекой. Их дом стоял высоко и далеко от Енисея, но вид открывался прекрасный, широка страна моя родная. Дети гуляли, Машенька с Даником, в доме всё переделано, сиди-отдыхай. Воспоминания понесли в далёкую юность…

После девятого класса большую часть будущих десятиклассников отправили в стройотряд, в большую деревню на Волге. Им предстояло возвести забор вокруг машинного стана. Ну а что ещё можно было доверить этим городским? Через неделю стало ясно, что выбранный готический стиль для данного сооружения не соответствует видению колхозного начальства. И к ним приставили молодых строителей, как бы в наставники. Дело пошло. Здоровые, ловкие, отслужившие в стройбате, они сразу после армии создали свою бригаду и ездили по городам и весям, неплохо зарабатывая. Шестнадцатилетним девчонкам сразу стало очень неспокойно жить. А половина из них повлюбилась ”навеки”. И Маринка, лучшая подруга Маши, тоже. Да так серьёзно, со слезами по ночам, краской в лицо и скромно опускающимися глазками при виде Олега, крепкого, светловолосого парня с карими глазами и небольшой бородкой. Днём девчонки подносили кирпичи, а вечером на них же устраивали посиделки. Только Маринка уходила в беседку над Волгой, помечтать. Ну и Машка составляла ей компанию, если она слишком долго засиживалась. Там тоже было не близко до реки, и тоже открывался отличный вид, далеко-далеко, простор и ширь… Сколько девчонки переговорили в этой деревянной беседке, сколько мировых проблем было решено, сколько секретов доверено… Но что делать с любовью, так и не дотумкали…

В один из вечеров к ним подсели два строителя. Они давно перезнакомились. Ничего необычного, сели и сели. Поговорили, пошутили, похихикали. Девчонки засобирались, пора спать. И получили предложение провести ночь с ними, около костра, с печёной картошкой и жареным мясом. Там, мол, вся бригада и другие девчонки и мальчишки собрались. Маринка молящими глазами уставилась на Машку. Ну понятно, если вся бригада, то и Олег тоже. И подружки согласились. Но у костра никого не было. Да и огонь почти не горел. Зато рядом находился колхозный сеновал, и оттуда доносились не двусмысленные звуки. Парни заулыбались, стали обнимать и лапать девочек, они закричали. Строители удивлённо вылупились на них.

– Ну вы же сами пошли? Что придуриваетесь? Не детский сад, чай.

Девчонки, и правда выглядели лет на восемнадцать, всё при них, кровь с молоком. Но Маше не было и шестнадцати, Маринка чуть постарше. И парни это знали. Но с кем-то же они проводили время на этом сеновале? Неужели, кто-то из их одноклассниц?

– Не трогайте нас! Вы нас обманули! – отбиваясь от назойливых рук, орали девчонки, пытаясь убежать.

– А ну, отошли от них. Вам что, деревенских мало? Обалдели? Вышвырну из бригады в два счёта, не посмотрю, что "земели" – Олег, в свете луны казался сошедшим на землю пророком.

За его спиной маячила их училка по-английскому, с взлохмаченной причёской и расстёгнутыми пуговицами на кофточке.