Теория поля

– Ну а как ты хотел? Земля слухами полнится, а ты молчишь как партизан. Куда идешь? Зачем идешь? Мне хотя бы мог бы сказать, темнило!

– Да не мог, Лен, честно! Не обижайся!

– Да ладно, я не обижаюсь. На таких, как ты, вообще не обижаются!

– Ой-ой, не обиделась, но губки надула. Эй, кончай! – он тряхнул ее за плечо.

– Да говорю же, не обижаюсь, отстань! Пойдем лучше покуришь со мной напоследок.

Они вышли из комнаты.

– Вот так всегда! С кем тут теперь общаться? Один нормальный человек в кои-то веки появился, и тот уже уходит! – расстроенным голосом произнесла Лена.

– Да ладно, я же увольняюсь, а не умираю. Даже не уезжаю. И вообще, настоящие программисты в реале не общаются! А виртуально мы еще больше сможем теперь общаться. Аську, слава богу, никто не отменял! И на форумах. Как там твой ник на сишных конференциях? ЛедиPro?

– Ну ты все же не исчезай совсем из реала, заходи в гости хоть иногда.

– Конечно! Накуплю тортиков и…

Арсений посмотрел на Лену. Глаза девушки были наполнены грустью. Казалось, она хочет еще что-то сказать, но никак не может решиться. Он взял ее за руку.

– Лен, ну что ты в самом деле. Не узнаю тебя, честное слово! Где твой озорной взгляд? Куда делся твой всегда ироничный тон?

Она положила голову ему на грудь.

– Как-то уже привыкла к тебе, хоть ты и глупый самовлюбленный сноб.

– А ты тогда – нежная кисейная барышня и к тому же еще плакса! Вот! Кстати, давно хотел тебя спросить, что за ник такой, ЛедиPro?

– Это еще с тех времен, когда на Pro*C[39 - Pro*C/C++ – встроенный в базу данных Oracle процедурный язык программирования.] писала.

– А… А я-то думал!

– Что ты думал?

– Что, думаю, за леди-профессионал такой? Девушка, вы профессионалка?

Арсений даже не успел закончить фразу, как получил ощутимый удар в живот острым девичьим локотком.

– Вот так-то лучше, вот теперь узнаю нашу Ленку! Девушка, вы работаете? Сколько за час? А за ночь? Ай-ай!!! Потише!

Последний возглас вырвался у Арсения, потому что Лена больно стукнула его по голове.

– Эй-ей, погоди, не так сильно, так нечестно! Нет, ты определенно решила меня сегодня искалечить!

Он со смехом отступал в глубь коридора, безуспешно пытаясь защититься или увернуться от заслуженного града ударов возмущенной подружки.

Часть II

Глава 8

Дома Арсений застал Вику расстроенной. На вопрос, что случилось, она доверчиво положила голову ему на плечо:

– Я не понимаю, что я делаю не так. Я стараюсь изо всех сил и все равно никак не могу угодить твоей маме! Нет, она меня ни в чем не упрекает и даже очень мило со мной общается, но я чувствую холод в ее отношении. Ты дома бываешь редко, и мне очень одиноко. – И вдруг, будто испугавшись расстроить любимого, торопливо закончила: – Да ладно, ты не бери в голову. Не принимай близко к сердцу. Чтобы видеть тебя каждый день, я могу терпеть и не такое!

– Терпеть не надо. К сожалению, здесь, хоть из кожи вон лезь, все равно останешься виноватой. Но ничего, теперь наконец-то появилась возможность разрешить ситуацию. Посмотрим, что она на это скажет.

Арсений решительно направился в комнату матери. Та сидела за своим массивным, добротным письменным столом напротив окна, спиной к двери и что-то писала в толстой потрепанной тетради. Рядом на столе с обеих сторон от нее беспорядочно громоздились высокие стопки толстых книг. Небольшой телевизор что-то вещал, но совершено впустую – Нона Алексеевна его не смотрела и даже не слушала, целиком погрузившись в работу.

– Мам, привет! – разрубил Арсений царящую здесь атмосферу. – Мы с Викой скоро съезжаем от вас. Я теперь в состоянии снимать квартиру. Так что не переживай, скоро все твои мучения закончатся.

Женщина оторвала взгляд от тетради, уставившись в окно непонимающим взглядом. Какое-то время она продолжала находиться там, где-то глубоко в своих мыслях, не сразу поняв, откуда взялся этот неожиданный раздражающий фактор. Вынырнув наконец в реальность, Нонна Алексеевна, сохраняя прежнюю позу, лишь досадливо отмахнулась от его слов:

– Прекрати! Не валяй дурака! Вот тоже мне еще придумал!

– Это не обсуждается. – Арсений был тверд и резок. – Я просто тебя информирую.

Он демонстративно уселся на диван перед телевизором, закинул ногу на ногу, взял пульт и стал перебирать каналы, пытаясь скрыть нахлынувшее нервное возбуждение. Нонна Алексеевна поняла, что сын настроен серьезно и предстоит непростой разговор. Она отложила ручку, развернулась на вращающемся кресле к нему лицом и строго сказала:

– Ну ладно. Давай поговорим. Ты что, действительно собираешься каждый месяц выбрасывать на помойку кучу денег? Ради чего, ты подумай хорошенько. И ради кого? Неужто ради нее?

– Ради себя. Я не хочу, чтобы за меня решали, как мне следует жить и с кем мне следует жить. А здесь у меня этого не получится.

– Сынок, ну посуди сам, – примирительно продолжала мать, – лучше эти деньги отложить. Через какое-то время соберешь солидную сумму, купишь себе жилье. И тогда живи один на здоровье. В этом случае деньги останутся при тебе. Станут твоим капиталом в форме недвижимости.

– Мам, ну какая недвижимость? Сколько лет я буду на нее копить? Не хочу даже пытаться. Я живу сейчас, а не потом когда-нибудь.

– Это все она тебя науськивает! Ну хорошо, приехала, пожила немного. Что-то она загостилась, ты не находишь? Пора и честь знать. Я понимаю, тебе неудобно, хочешь, я с ней поговорю?

– Нет, не хочу. Ты меня извини, конечно, за прямоту, но это тебя не касается. Будет столько жить, сколько я решу. Не хотите, чтобы мы жили здесь, – ладно, мы съедем. Будем жить в другом месте. Этого уж нам ты никак запретить не сможешь.

– Ну и что, ты собираешься с ней всю жизнь прожить? Уцепился за первую попавшуюся юбку и боишься оторваться? Своего мнения уже совсем не имеешь! И это ты, который так всегда кичился своими независимыми суждениями! Разочаровал ты меня, сынок!

– Думай как хочешь. Я даже спорить с тобой не буду.

– Шантажируешь мать? Спасибо, сынок, дождались на старости лет! – Нонна Алексеевна пустила в ход последнее, самое действенное оружие. – А как мы себя будем тут чувствовать одни, в этой огромной квартире, зная, что ты ютишься там, где-то в тесноте за бешеные деньги? Об этом ты подумал?

– Мам, я тебе еще раз объясняю. То, что я ухожу, никоим образом не значит, что я на вас обиделся или что я хочу чего-то добиться от вас. Нет. Я целиком признаю за вами право на эту квартиру. Мы попробовали пожить вместе – не получается. Да и не правильно это, не должны разные поколения жить вместе. Неизбежно возникают конфликты. Приходится постоянно уступать, приспосабливаться, тратить нервы. Ради чего?

– А ты представляешь, сколько денег тебе придется платить каждый месяц! Сколько всего полезного можно было бы купить на них! – не унималась мать.

– Так я и покупаю! Покупаю свою свободу и независимость. Покупаю свои и твои нервные клетки. Покупаю наши с тобой хорошие отношения. Разве этого мало? Разве оно того не стоит? А копить деньги – занятие неблагодарное. Они могут обесцениться, пропасть. Может так получиться, что я начну зарабатывать в разы больше и зачем тогда мне будут нужны эти крохи? Нужно жить, пока живется. Будет день – будет пища.

– Ах, Арсений, расстраиваешь ты меня, мой мальчик, – эту фразу Нонна Алексеевна произнесла уже более спокойным тоном. – Ну как же так, я все никак в толк взять не могу. Неужели ты действительно покинешь нас из-за какой-то девчонки?

– Да что ж такое-то, мам! Я как будто не с тобой разговаривал! Я кому только что объяснял? Все, больше не хочу ничего слушать! Я тебя предупредил. Пошел искать квартиру. Без обид!

Вика молча сидела на кровати в комнате Арсения и с волнением ждала его возвращения. Она чувствовала и понимала, что от разговора, проходящего в эти самые минуты в соседней комнате, может зависеть судьба всей ее жизни. Вернувшись, Арсений ничего не сказал, быстрым шагом прошел мимо девушки, сел за стол и включил компьютер. Четверть часа прошла в полной тишине, для нее она показалась вечностью. Он сосредоточенно смотрел в экран монитора, что-то искал в Интернете. Она видела его крайнюю возбужденность и едва дышала, боясь сделать что-то не так, навлечь его гнев, нарушить шаткое равновесие высших сил.