Теория поля

Тишина явилась ему ответом. Козырев обвел взглядом присутствующих и на всякий случай добавил:

– Я закончил.

Слушатели замерли, не имея возможности произнести хотя бы слово от изумления. Все пребывали в состоянии настоящего шока! То, что Козырев представил на их суд, было непривычно, необычно, неожиданно, нетривиально. И при этом звучало совершенно немыслимо и весьма правдоподобно одновременно.

– Получается, что мы лишь пассивные зрители фильма, авторами сценария которого сами же и являемся, – первым пришел в себя Саадиев.

– А кто режиссер? – с улыбкой спросил Косаченко.

– Известно кто! – торжественно произнес Малахов и поднял глаза кверху. – Даже сама наша сегодняшняя встреча не состоялась бы без Его на то воли и непосредственного участия.

* * *

В свой последний рабочий день Козырев явился в институт в приподнятом настроении. Грусти по поводу расставания с этим местом он не испытывал, хотя тут оставалось несколько людей, успевших за прошедший год стать ему близкими друзьями. Первым делом он зашел проститься с Акименко. Бывший начальник встретил его приветливо, но немного и по-доброму пожурил юношу:

– Что, Козырев, бросаешь нас в трудное время? Решил податься на легкие хлеба?

– Да нет, просто предложили интересную работу.

– Ладно-ладно, не напрягайся, я же шучу. К тому же в некотором роде я в курсе твоих дел, вот ведь как! Ты ж не арбузами идешь торговать, продолжаешь заниматься наукой. Вот если бы ты решил все бросить и податься в менеджеры, тогда бы да, я бы тебе руки не протянул! А так могу только пожелать успеха!

– Спасибо! Постараюсь оправдать доверие.

– Ты уж извини, так по-дурацки получилось с этой характеристикой.

– С характеристикой?

– Ну да, я имею в виду первый ее вариант, нехороший вариант.

Арсений непонимающе смотрел на Станислава Сергеевича. Тот, увидев замешательство молодого человека, пояснил:

– Да ты и не знаешь, как я погляжу. Случилось тут у нас небольшое недоразумение с твоей характеристикой. Известный тебе человек постарался, а я, вишь оно как, невнимательно посмотрел бумаги. Подмахнул не глядя. Ничего, мне урок будет на будущее. Но, как говорится, все хорошо, что хорошо кончается. Так что, как видишь, и я тоже приложил руку к твоему уходу. Было бы странным после этого тебя удерживать. Хотя при других обстоятельствах я, возможно, и постарался бы. Так что вся эта история, может, даже на руку тебе сыграла, вот ведь как.

Арсений неопределенно пожал плечами и ответил:

– Станислав Сергеевич, я в любом случае благодарен вам. Я у вас тут многому научился, и в лаборатории, и у вас лично. И за характеристику тоже благодарю, хоть и не знаю, в чем там было дело. Знайте, что я всегда готов помочь, если потребуется. Мы наверняка еще пересечемся с вами в жизни. И я уверен, что это будут приятные встречи.

Они пожали друг другу руки, и Козырев вышел из кабинета. Сразу после шефа он направился на ускоритель – попрощаться с Брилем. Там же находился и Олег Смирнитский, извечный спутник дяди Левы. Оба балагуры, оба любители веселых розыгрышей.

– Здорово, интриганы! Замышляете очередную каверзу?

– О, смотри, дядь Лев, кто пришел. Чего надо? Мы с ренегатами не разговариваем! – наигранно негодовал Олег.

– Значит, придется пить молча, – Арсений улыбнулся, достал из пакета бутылку хорошего коньяка, лимон и шоколадку «Вдохновение».

– Это что у меня тут? Пьянство на рабочем месте? – Бриль притворился возмущенным. – Коньяк? С утра? Стаканами? Хорошо!!!

– По чуть-чуть, чисто символически. У тебя же все равно «кастрюля» отдыхает. Людям тоже можно. Иногда. Без фанатизма.

Дядя Лева поднял трубку телефона и, не набирая номера, произнес:

– У меня совещание, просьба не беспокоить!

Все засмеялись. Бриль достал из шкафа стопку одноразовых стаканчиков, небольшой ножик. Коллеги расположились за журнальным столиком, расставили посуду, нарезали лимон, разложили дольки шоколада.

– Ну что, Арсений Павлович, признавайся, куда ты намылил свои лыжи и на кого ты нас, несчастных, бросаешь? – поинтересовался Олег, как только они опрокинули по первой.

– Куда иду, не могу сказать, военная тайна! А вы и без меня не пропадете. Вон какие орлы!

– Смотри-ка ты, окутал себя завесой таинственности и ведь не боится, что мы его сейчас тут пытать будем, в наших-то подземных казематах. Никто не услышит твоих воплей о помощи, и не надейся!

– Ладно, не хочет говорить – не надо, – вступился за юношу Лев Семенович. – Я бы тоже не сказал, пока не перешел окончательно. Мало ли тут доброжелателей! Давай, Арсений, желаю, чтобы тебе на новом месте было комфортно работать. Это самое главное! Чтобы на работу – как на праздник! И чтобы отдача была. И моральная, и материальная. Хватит уже работать «за спасибо».

Дядя Лева поднял стаканчик, все последовали ему примеру. Чокнулись. Пластик поглотил звук соприкосновения, но это было не важно. Выпили.

– Все ж таки, Козырев, если ты что-то делаешь, то делаешь это хорошо. Отличный коньячок! – похвалил Олег.

– Жизнь удалась, если коньяк, который ты пьешь, старше женщин, с которыми ты спишь! – подняв вверх указательный палец, будто оракул, изрекающий мудрость, пафосно произнес Бриль. – Правда, это, пожалуй, применимо только к мужчинам.

– Ну, дядь Лев, если это брать за критерий успеха, ты не тем в своей жизни занимаешься, – с улыбкой ответил Смирнитский.

– А я лично очень уважаю людей, которые в наше сложное время сохранили верность науке, – честно заявил друзьям Арсений. – Несмотря на тяжелые условия и нищенские зарплаты.

– Это ты моей жене объясни! Нет, Козырь, я не считаю себя мучеником науки. Просто я слабый человек. Не готов цепляться руками и ногами за эту жизнь. Сижу себе на попе ровно, никуда не дергаюсь и занимаюсь тем, что люблю и умею. Хоть мне и ни фига не платят. Разве ж это мужская позиция? Так что дядя Лева прав, я неудачник. И надо иметь в себе силы признать очевидный факт.

– Что за самокритика такая сегодня на тебя напала? – удивился Козырев.

– А что, разве не так? Вот ты, Арсений, год всего тут проработал. Сразу после института. И то, ты еще в двух местах трудился, крутился как мог. И вот – уже уходишь. Стараешься двигаться дальше, пытаешься что-то придумать, вырваться как-то из этого порочного круга.

– Да мне повезло просто! Уверяю, я ничего специально не делал для этого…

Юноша вдруг умолк на полуслове и задумался. Он вспомнил свое выступление в Доме ученых. Ему вдруг стало жутко. Неужто? Неужели это действительно так? Нужно лишь сделать заказ, и судьба сама приведет тебя к намеченной цели?

– Не грузись, Олег. Ты лучший физик-экспериментатор из всех, кого я знаю. Этим недотепам-теоретикам до тебя, как до китайской границы на четвереньках. – Бриль кивнул в сторону Козырева. – Молодец, что ты здесь, с нами. У тебя все впереди, какие твои годы! Арсений, без обид!

Козырев жестом показал, что он и не думал обижаться.

– Ладно, уговорили. Давайте-ка еще по пятьдесят, – сдался под напором лестных аргументов Олег.

Прикончив бутылку в три тоста, друзья тепло попрощались, предварительно заверив друг друга в искренней и вечной преданности.

Для прощального разговора с Леной Томилиной Арсений приготовил одну, но очень красивую розочку. Тихо подкрался к ней со спины и положил цветок на клавиатуру. Девушка, увидев подарок, улыбнулась и резко развернулась на вращающемся стуле, чуть не сбив юношу с ног своими острыми коленками.

– Осторожней, красавица, я не хочу, чтобы последний день в институте стал моим последним днем в жизни!

– Ничего, не умрешь! Тебе стоило бы еще и не так врезать за твое поспешное бегство!

– Что ж вы все сегодня на меня так ополчились? Можно подумать, что я Родину врагам продал!