Теория поля

– И не боишься ты вот так, кардинально? А вдруг ты ошибаешься. Это ж какая ответственность!

– Ну я же не с бухты-барахты все это затеял! План реорганизации – плод долгого, кропотливого труда. Я не говорю, что удалось избежать любых сюрпризов. Все предусмотреть невозможно, всегда возникают нюансы. Но их решаем в рабочем порядке. Общую концепцию акционеры одобрили. Я уверен в своей правоте и не боюсь ответственности.

– Я бы так не смогла.

– Да прекрати, это ведь всего лишь работа. Ну что, ну уволят меня. Подумаешь, невелика потеря.

Она посмотрела на него с удивлением и даже некоторым уважением. Немногие в наше время так запросто откажутся от высокой должности, отстаивая свою позицию ради интересов дела. Но Козырев, похоже, говорил искренне.

За оживленной болтовней время в пути пролетело незаметно. Уже в городе, поняв, что сильно проголодались, они заскочили в ресторан поужинать. Правда, Александра поначалу отказывалась, но, не устояв перед напором убедительных аргументов, согласилась.

Они припарковались у входа в японский ресторан. Саша, крепко держась за Арсения, передвигалась медленно. С трудом наступая на больную ногу, кое-как доковыляла до столика. Арсений смотрел на свою спутницу, и сердце его билось чаще и сильнее. А в груди возникали неведанные доселе ощущения, словно предвкушение чего-то приятного.

– Расскажи мне что-нибудь о себе.

Саша недоуменно посмотрела на него. Интонация прозвучавшего вопроса была чуть более волнительной, чем следовало бы в обычной дружеской беседе. Козырев смутился. Теперь, оказавшись наедине в уютной кабинке ресторана, он вдруг почувствовал себя неуютно. Но девушка ответила просто и естественно:

– И что же тебе рассказать?

– Нет, ну правда, – он моментально осмелел и быстро сумел вернуть себе былую непринужденность. – Я же про тебя ничего не знаю. Если честно, я даже не помню тебя. Хотя Алексей утверждает, будто мы работали какое-то время вместе.

– А я тебя помню. Но ты прав, тогда мы ни разу не общались.

– А откуда ты так хорошо знаешь французский?

– Просто когда все нормальные люди, в школе там, в институте, учили английский, я, как дура, учила французский.

– Да ладно, ты хочешь сказать, что в школе тебя научили на слух переводить песни?

– Нет. Просто я еще пару лет потом училась во Франции. Там и с мужем познакомилась.

Он посмотрел на ее руку, обручального кольца не было.

– Так у тебя муж француз?

– Нет, он наш, русский. Просто там встретились.

– А дети у вас есть?

Саша отрицательно помотала головой. Повисла неловкая пауза. Арсений обдумывал новую информацию. Ему почему-то и в голову не пришло, что она тоже могла быть несвободна.

– Да мы так, в общем-то, и не живем практически вместе, – девушка первая нарушила неловкое молчание. – Он живет с мамой, а я живу в его квартире.

– Почему?

Саша пожала плечами. Вопрос был слишком личный.

– Так получилось. Он часто заходит. Формально у нас все в порядке. Но по сути…

Снова пауза. И снова первой заговорила Александра.

– Нет, ты не подумай. Он хороший человек. Добрый. Занимает хорошую должность, зарабатывает неплохо, – она скромно улыбнулась и бросила в сторону собеседника быстрый взгляд исподлобья. – Типа тебя.

Довольный Арсений откинулся на удобном диванчике и положил обе руки на спинку. Лукаво посмотрел на сидевшую напротив Сашу.

– Значит, вечерами ты обычно бываешь свободна?

– Чаще всего да.

– Мне бы хотелось еще как-нибудь тебя увидеть. Тут на Чистых Прудах, прямо на открытом воздухе, проходит любопытная выставка – «Мир глазами фотографа». Давно хотел сходить, не составишь мне компанию?

Девушка молчала, глядя на него в упор. Он ничего не мог прочитать по ее лицу. Предложение слишком уж смахивало на романтическое свидание.

– Лето, тепло, погода замечательная! – Арсений постарался подчеркнуть исключительно дружеский характер приглашения. – Нужно уметь наслаждаться приятными моментами жизни. А то так и пролетят мимо.

Тишина.

Хуже всего Козырев переносил отказы. Кроме того, другого столь же удобного шанса познакомиться поближе могло и не представиться. Он ощутил приближающуюся панику и бросился хоть как-то спасать ситуацию:

– Давай соглашайся! Позовем Леху. Мы с ним тоже сто лет не общались. Чтобы вот так, запросто, как раньше, в универе. Поверь, с нами будет весело! Знаешь, чего мы только не вытворяли с ним в студенческие годы! Да и тебе полезны неформальные связи с начальством.

– Ну ладно, – ответила наконец Александра. – Почему бы и нет. Только нога пусть пройдет немного. Позвони в конце недели.

Она протянула ему визитку. Козырев с облегчением выдохнул. «Боже мой, что я тут нес! Да что ж это со мной такое! – им вновь овладела непонятная смесь неуверенности и стыда. – Только бы не покраснеть!»

Через полчаса они остановились возле ее подъезда. Арсений открыл дверь, собираясь выйти, но Саша его остановила:

– Не надо, не провожай меня.

– Как же… А твоя нога?

– Я дойду. Потихоньку.

Он смотрел на нее разочарованно.

– Нет, правда. Не надо. Все нормально.

Она медленно и осторожно вышла, взяла свою сумку с заднего сиденья и, сильно прихрамывая, скрылась за дверью.

Оставшись один, Арсений еще долго не мог сдвинуться с места. Находился в странной прострации. Потом, спохватившись, подумал, что она, пожалуй, могла уже подняться и теперь смотрит в окно на непонятно почему не уезжающую машину.

– Да ладно, все ведь сложилось удачно! – громко сказал он и с визгом вырулил на улицу из тесного московского дворика.

И все же он испытывал слишком уж непривычные ощущения. За один день мир, в котором он всегда так прекрасно ориентировался, перестал быть ясным и понятным. Даже в дни тяжелых испытаний он всегда имел перед собой четкую цель, к которой следовало стремиться. Сейчас Козырев еще не видел всей глубины потенциальных проблем. Он попросту не думал об этом. Пока новое чувство ему нравилось. Он хоть и с удивлением, но в то же время с немалым интересом, будто бы со стороны, наблюдал за своими эмоциями и за развитием ситуации. Выжидал, гадая, что же из всего этого получится. А следовало бы насторожиться.

* * *

Арсений теперь хорошо зарабатывал и, несмотря на кредит, финансовых стеснений не испытывал. Он даже купил поблизости от дома добротный, просторный гараж и натащил туда всего, что только сумел раздобыть и что хоть как-то могло пригодиться для продолжения исследований. Наука, эта его давняя и привязчивая любовница, никак не хотела отпускать своего кавалера без боя.