Ала ад-Дин и повелитель джиннов

– Интересно, конечно. Но ты не сказал самого главного: какое отношение имеют ко мне колдун с наполеоновскими планами, джинны, Ала ад-Дин и все прочие, включая весь ваш мир?

– Ты наделен удивительным, просто невероятным везением, о Махсум!

– Серьезно? – хмыкнул Максим. – Что-то не заметил, если честно.

– О, не сомневайся.

– Об этом уж позволь судить мне. К тому же не пойму, из-за чего устраивать такой переполох. Абаназар уже полторы сотни лет, как я понял, пытается стать повелителем мира, но воз и ныне там.

– Оно, конечно, так. Сам по себе он ничто, хотя и, надо признать, могущественное…

– Могущественное ничто, – повторил, словно эхо, Максим. – Красиво звучит. Продолжай.

– И для обретения настоящего, беспредельного могущества ему необходимо отыскать главного джинна и завладеть его силой. Я, знаешь ли, довольно слабый джинн – так, бытовые желания, не более того. Но и я кое-что могу! И понимаю. А понял я следующее: если Абаназар вдруг завладеет Владыкой джиннов, то – пиши пропало! Наступит конец света, ты понимаешь?

От волнения Каззан изрядно распух, став похожим на воздушный шар на тонкой ниточке.

– Не совсем, но охотно тебе верю, – кивнул Максим, зевая. – Но – извини, что повторяюсь, – а я-то тут при чем? Это не моя разборка, я вообще не из вашего мира.

– Оно, конечно, так, но, благодаря твоему невероятному везению, о котором мне поведал дух Сим-сим, ты вполне способен воспрепятствовать исполнению устремлений гнусного колдуна, готового весь мир перевернуть с ног на голову ради безмерной власти.

– А меня ты не забыл спросить? – набычился Максим.

– В каком смысле? – непонимающе моргнул джинн.

– В самом что ни на есть прямом. Ты считаешь, мне в жизни больше нечем заняться, как только воображаемым везением вышибать из всяких заплесневелых колдунов манию величия?

– Но ведь это святое дело!

– Разве я похож на мать Терезу? – вопросительно вскинул левую бровь Максим.

– Э-э, прости, на кого?

– Неважно! – у Максима нервно дернулась щека. – Ладно, продолжай.

– Так вот, мы собрались на тайный совет и решили, что один из нас должен пойти на риск и поручиться своим существованием за свободу других.

– Ага, и честь быть козлом отпущения, разумеется, выпала именно тебе, – иронично ухмыльнулся Максим. – А ваш козырной туз и те, кто поумнее, успешно отмазались.

Каззан надулся и ничего не ответил. Потом произнес:

– Теперь я понимаю, от кого Ахмед нахватался разных словечек.

– Тут ты прав на все сто. Продолжай же, а то мы и до утра не закончим. И покороче, если можно.

– Совсем коротко это звучит так: поможешь нам – вернешься обратно, а нет – прости, я ничего не смогу для тебя сделать. Ты застрянешь здесь, а мое существование прекратится, ибо я поручился за тебя!

– Ну и дурак, – буркнул Максим и вздохнуд.

– Ты хочешь сказать… – Глаза джинна стали похожими на плошки, даже на два приличных лагана.

– Я хочу сказать, что в вашем ненормальном мире нельзя поручиться даже за самого себя, не то что за другого. Да и в нашем тоже.

– Так ты отказываешься?!

– Разве я похож на законченного идиота? – кисло улыбнулся Максим.

– Совсем непохож! К тому же, как видишь, часть плана уже удалась – я свободен!

– Рад за тебя всей душой. А вот я, к сожалению, нет. – Максим встал, отряхнул штаны и подобрал стопку одежды. – Ну, я пошел. Бывай! – Он отвернулся и побрел обратно к реке.

– Постой! – окликнул джинн Максима. – Я так и не понял, что ты намереваешься делать дальше?

– Отнести Ахмеду вещи, – откликнулся Максим, не оборачиваясь, – пока он там не околел от холода. Да! – остановился он и повернул голову, приложив к губам палец. – Забыл спросить.

– Что именно? – Каззан подплыл к Максиму и навис над ним грозовой тучей.

– Поскольку ты втравил меня в весьма неприятную историю, будет справедливо, если ты исполнишь пару-тройку моих желаний.

– Ну-у… – заартачился джинн. – Вообще-то, так не полагается.

– У тебя совесть вообще есть?

– У меня много чего есть. И совесть тоже, – повел клубящимися бровями Каззан. – Говори, чего ты хочешь!

– Немного пострадал дом Ала ад-Дина. Восстанови его – парень лишился жилья ни за что.

– Как? Ты просишь не для себя? – Джинн, казалось, был безмерно поражен. На его памяти еще никто ничего не просил для другого. Все хотели чего-то исключительно для себя. Всего, кроме смерти, разумеется. Смертью же они делились с ближним с радостью.

– А у меня все есть. В смысле, пока.

– Да ты святой, о Махсум! – восхищенно воскликнул Каззан.

– Ну, где-то как-то. – Кхекнул в кулак Максим, едва не залившись краской.

– В таком случае я с радостью исполню твою просьбу. – Джинн сложил ручищи на груди и склонил голову. – Слушаю и повинуюсь, о Махсум! – и исчез, будто его и не было.

Максим только плечами пожал и зашагал прочь, обратно к реке.

Глава 8. Страдания Ала ад-Дина

– Ала ад-Дин, негодный развратник!

В развороченном дверном проеме стояла мать и круглыми глазами взирала на сына, держащего на руках невесть откуда взявшуюся в доме девицу. Одна рука старушки лежала на часто вздымающейся от возмущения груди, а другая упиралась в дверной косяк, чтобы не упасть от охвативших мать чувств.

– Отвечай, почему ты держишь на руках голую девушку? А вы, дядя, вы!..

– Э-э, – только и почесал макушку Абаназар.