Именем Федерации!

– Тс-с! – зашипел монах, вслушиваясь в тишину.

Крафт замолк, навострив уши.

Где-то на пределе слуха можно было различить топот и шорохи, но звуки становились все громче. Кто-то явно спешил сюда.

– Быстро в кусты! – приказал отец Ансельм и оттолкнул Крафта. Тяжелый рюкзак повело вправо, и безопасник завалился в услужливо раздвинувший колючие ветви кустарник. Монах скользнул за дерево.

Топот ног становился все громче, уже хорошо различалось натужное дыхание бегущих людей. Раздался треск, и у самой носа Крафта распластался какой-то человек – в темноте было не разобрать, кто именно. Крафт затих, весь напрягшись.

– А, чтоб тебя, проклятый корень! – выругался человек, в котором Крафт по голосу признал Кларка. Крафт уже было открыл рот, чтобы позвать на помощь, но почувствовал ощутимый укол холодной стали между лопаток и притих.

Кларк поспешно вскочил и припустил в направлении лагеря, за ним пронеслись еще двое его товарищей, и все стихло. Отец Ансельм вышел из-за дерева и поглядел вслед бегущим. Крафт выполз из кустов и медленно встал.

– Интересно, от кого они бегут? – вслух подумал монах.

– Без понятия, – недовольно пробурчал Крафт, отряхивая штаны комбинезона, но тут вновь раздались шорохи и дробная поступь, и из-за деревьев выбежал… баран!

Едва не налетев на людей, животное остановилось и уставилось на отца Ансельма выпученными глазами.

– Бэ-э? – сказал баран и попятился.

– Баран! Жирный. Гораздо лучше, чем бобы. – Монах поудобнее перехватил нож и двинулся на животное.

– Бэ-э! – мотнул рогами баран и еще отступил, приготовившись задать деру.

– Не так быстро, друг мой, – процедил сквозь зубы отец Ансельм и накинулся на животное.

Баран извернулся и лягнул монаха. Отец Ансельм выронил нож, но успел поймать животное за задние ноги и опрокинуть на землю. Баран отчаянно сопротивлялся, оглашая ночной лес истошным блеяньем и яростно брыкаясь.

– Вр-решь, не уйдешь! – рычал монах, подминая под себя барана, а правой рукой нащупывая оброненный нож.

Крафт бросился к оружию, но тяжелый мешок повел его вперед, и безопасник ткнулся лицом в землю.

– Вот гадство! – приподнялся на руках Крафт, отплевываясь от сора, налипшего на губы.

Отец Ансельм пихнул Крафта ногой в бок, левой рукой схватил барана за рог, а другой, дотянувшись, подхватил нож и занес над животным. Крафт охнул от боли в ребрах и согнулся.

– С тобой после поговорим! – холодно пообещал монах. – Сначала разберусь с бараном, – и он вскинул руку с ножом.

– Бэ-э! – еще сильнее забился баран. Глаза его, казалось, вот-вот вывалятся из орбит. – Бэ, бэ-э!

Нож понесся вниз, но отец Ансельм не успел завершить смертельный удар. Рука его дрогнула, и кончик ножа замер у самой шкуры животного, с непередаваемым словами ужасом взиравшего на монаха. Но не это стало причиной замешательства отца Ансельма.

Баран на глазах преображался в человека. Шерсть его зашевелилась, уменьшилась и начала втягиваться в кожу, тело, ноги и руки удлинились, копыта превратились в кисти рук и ступни. Отвалились рога. Последней претерпела изменения морда, и теперь на святого отца взирал человек с искривленными судорогой губами.

– А! – отпрянул отец Ансельм от голого человека, неистово крестясь. – Оборотень!

Лоуф отполз чуть назад и оглядел себя.

– Я! Снова я!

– Сержант? – только и смог выговорить ошалелый Крафт.

– Изыди, изыди, сатанинское отродье! – Монах схватился за крест и затряс им.

Лоуф вскочил на ноги, медленно по кругу обошел монаха и припустил со всех ног в лагерь.

– Сержант – баран… – продолжал бубнить Крафт, глядя Лоуфу вслед. – Невероятно!

– Уф-ф, – отец Ансельм отер лицо, пытаясь отогнать наваждение. Несколько придя в себя, он призывно махнул рукой. – Пошли!

Крафт поспешил за монахом, непрестанно оглядываясь назад и что-то неразборчиво бормоча. Шагов через пятьсот отец Ансельм, погруженный в себя, запнулся за какие-то тряпки, поднял их и повертел перед носом.

– Одежа чья-то, – пожал он плечами. – Сойдет.

Скатав одежду, он сунул ее подмышку и поторопил Крафта:

– Прибавь шагу! Тащишься, словно полудохлая кляча.

– Вот же навязался на мою шею! Сам бы потаскал тяжеленный рюкзак! – слабо огрызнулся Крафт, поправил на плечах лямки рюкзака, нагнал монаха и поплелся рядом.

– Куда мы все-таки идем?

– Туда, – неопределенно мотнул головой монах и за всю оставшуюся дорогу больше не вымолвил ни единого слова.

– Где же они могли спрятаться? – спросил Святов, ни к кому конкретно не обращаясь.

Ему никто не ответил.

Судно уже полчаса методично прочесывало лес вдоль и поперек, следуя над лесом на высоте ста футов. Святов, не отрываясь, смотрел на синтезированную корабельным интеллектом радарную картину, в чем, по правде говоря, не было ни малейшей необходимости. Если биосканер засечет живой объект, то пометит его в радарном окне и даже сопоставит с конкретным объектом по заданным параметрам.

Объектов не было, ни в видимом, ни в инфракрасном диапазоне, если не считать зверья, ведущего ночной образ жизни. На радаре отображалась лишь сплошная бугристая масса шапки леса.

– Бажен, давай еще разик пройдемся в районе разбившегося крейсера, – предложил Гемм.

– Нет необходимости, командир, – отрицательно покачал головой Святов. – У биосканера хорошая чувствительность – в радиусе мили от судна не обнаружено ни одного человека, а в лагере ни Фарро, ни монаха нет.

– Не в горы же они подались! – воскликнул Пурвис.

– А неплохая мысль! – загорелся Святов. – В горах при желании можно отыскать отличное укрытие.

– Фарро до такого не додумался бы, – поморщился Пурвис. – Его неодолимо тянет к людям – без их помощи и оборудования он не выживет.

– Зато монах вполне самостоятелен и предприимчив, если верить истории, рассказанной нашим уважаемым магом, – задумчиво протянул Хан. – Он – человек прошлого.

– Хорошо, переносим поиски в горы, – согласился Пурвис, которому давно опостылил однообразный лесной пейзаж. – Тем более, мы уже обследовали приличную площадь – так далеко уйти они не могли.

– Я вот все никак в толк не возьму, – спросил Хан, – а на кой нам сдался опальный министр?