Возрастное. Книга 1. Часть 2

Ужин‚ как таковой закончился, а воспоминания продолжаются.

– И в этом же 1914-м году. – Продолжил свои воспоминания Анисим, – осенью, я видел НИКОЛАЯ ВТОРОГО‚ такого, именитого: МЫ, НИКОЛАЙ ВТОРОЙ‚ ИМПЕРАТОР ВСЕРОССИЙСКИЙ‚ ЦАРЬ ПОЛЬСКИЙ‚ ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ ФИНЛЯНДСКИЙ, И ПРОЧАЯ, И ПРОЧАЯ…

– Встретить царя у вокзала шли все школьники города, а также школьники «ЕВРЕЙСКОГО УЧИЛИЩА». В руках они несли трехцветные флажки. При встрече с царской семьей, дети должны были поднять флажки и прокричать «УРА».

– Разные начальники бегали туда и обратно.

– Вдруг стало тихо, значит, сейчас появится царская семья.

– Вот они ИДУТ.

– Впереди идет царь, он в шинели, сапогах‚ невысокого роста, бледный, с бородкой, без короны и ореола. Рядом шагает царица, дочери‚ одна них одета в красное. Матрос-здоровяк несет на руках НАСЛЕДНИКА АЛЕКСЕЯ.

– Они сели в автомобили и поехали по городу.

– Впереди, на первой машине, сидит ПОЛИЦМЕЙСТЕР[90 - Полицмейстер, полицеймейстер (нем. Polizeimeister) – в Российской империи начальник полиции во всех губернских и других крупных городах.Должность полицеймейстера введена в 1782 году «Уставом благочиния». Полицмейстер возглавлял управу благочиния, а со 2-й половины XIX века – городское полицейское управление. Полицмейстеру подчинялись все полицейские чины и учреждения города, с помощью которых он осуществлял «благочиние, добронравие и порядок», исполнение распоряжений высших властей, судебных приговоров и пр.] и кричит. – ЦАРЬ ЕДЕТ! ЦАРЬ ЕДЕТ!!!

– Домой я пришел с большими новостями. – Я видел ЦАРЯ, ЦАРИЦУ, ДОЧЕРЕЙ и НАСЛЕДНИКА.

– Меня семья спросила: – КАК ОНИ ВЫГЛЯДЯТ? – Я рассказал… – АХ, КАКОЕ СЧАСТЬЕ ТЕБЕ ВЫПАЛО! ТЫ ВИДЕЛ ЦАРЯ И ЕГО СЕМЬЮ!

– Одно лишь я скрыл от вас, мои дорогие…

– КОГДА МИМО НАС ПРОХОДИЛА ЦАРИЦА, ДОЧЕРИ и СЫН – НАРОД КРИЧАЛ: – УРА! УРА!

– А мы, группа людей, настроенных против САМОДЕРЖАВИЯ‚ кричали царице прямо в уши: – ДУРА! ДУРА!

Теперь мой отец вносит свою лепту в воспоминания.

– Каждую субботу и по праздникам по всем синагогам России читают специальную молитву к БОГУ, за ЗДРАВИЕ ЦАРЯ, ЦАРИЦЫ, ДОЧЕРЕЙ и НАСЛЕДНИКА ЕГО.

– Правда, если бы этому же НИКОЛАЮ ВТОРОМУ поступила бы хотя бы ОДНА ТЫСЯЧНАЯ ДОЛЯ ТЕХ ПРОКЛЯТИЙ, КОТОРЫЕ ШЛЕТ ЕМУ ТРУДОВОЙ НАРОД и БЕДНЕЙШЕЕ КРЕСТЬЯНСТВО, то ЦАРЬ СО СВОЕЙ СЕМЬЕЙ и ДО 1917 ГОДА НЕ ДОЖИЛИ БЫ.

На этом закончились воспоминания и ПРОКЛЯТИЯ ПО АДРЕСУ МОНАРХА.

По приглашению Сони‚ и моему желанию, с разрешения родителей, мы вдвоем пошли в СИНЕМАТОГРАФ[91 - Синематограф – устаревшее название кинематографа, кинотеатра.]‚ под названием «Орлик», расположенный рядом, через дорогу.

Кино «Орлик» того времени не демонстрировался по сеансам. Вход в КИНО был по билетам, приобретенным здесь же, в кассе, действителен с момента твоего входа, и билет этот тут же «погашается» контролером.

«ТУМАННАЯ КАРТИНА», как их называли в то время, идет в течение дня, с перерывом на технические нужды ленты, аппарата, и затем опять идет тот же фильм, с начала. И так весь день, не выходя из театра. Правило, как у нас в МЕТРО.

Содержание ленты: клуб офицеров, азартная игра в карты сопровождается пьянкой. Офицер ВОРОНОВ ПРОИГРЫВАЕТ ВСЁ. На последнюю карту, с целью вернуть проигранное, он дает векселя на полную стоимость своего родового имения… И проигрывает… Выходит к лошади… и пускает себе пулю в ЛОБ…

Мы просмотрели два сеанса, поэтому возвращались домой поздно. В наших окнах горел свет. Мы заволновались. Наверняка, ждут нас. Перед нами открылась дверь, вышел знакомый нам офицер. Узнав нас, он козырнул. Мы ответили ему: – До свидания. – И он ушел.

С чего бы это он во второй раз у нас?

Анисим Яковлевич, провожавший офицера, встретил нас. Он закрыл двери, подошел к нам, когда мы раздевались на вешалке, обнял нас руками за шеи и начал целовать, то Соню, то меня, и так неоднократно. А мой отец и ЛЮБОВЬ СТОЯТ И СМЕЮТСЯ.

Мы с Соней смотрели на них, смеющихся, потом между собой переглянулись, пожимая плечами, мол, с чего бы это они? И, не найдя ответа, сами рассмеялись‚ да так дружно, ВПЯТЕРОМ, что такое НАРОЧНО НЕ ПРИДУМАЕШЬ.

Нас, меня и Соню, интересовало.

– В чем причина общего смеха, да еще в такой поздний час: десять часов вечера?

– НЕТ, ТОВАРИЩИ ДЕТИ, – ответил ТОВАРИЩ Анисим Яковлевич, – это не СМЕХ, а РАДОСТЬ, причем не маленькая, а МИРОВОГО ЗНАЧЕНИЯ. – И предложил нам сесть, чтобы мы не упали от РАДОСТИ. Мы сели.

– Так вот, – продолжил Анисим Яковлевич, – этот офицер, наш единомышленник и сосед, рассказал, что поступило срочное сообщение об ОТКАЗЕ ЦАРЯ НИКОЛАЯ ВТОРОГО от ПРЕСТОЛА.

Наступила минут молчания, как при покойнике.

Первый, кто нарушил тишину, это была Люба.

– ОЙ! ЧТО ЖЕ ТЕПЕРЬ БУДЕТ? Без ЦАРЯ? А как же мы будем без него жить?

Анисим УСПОКОИЛ СВОЮ ЖЕНУ.

– А ничего, обойдемся и без него. И вот ещё, что сказал офицер. – С утра начнется у нас в городе демонстрация, будут выступать ОРАТОРЫ. – Это очень интересно. Поэтому предлагаю всем ложиться спать. Завтра все вместе пойдем в ларёк к нашему Семену. ПОНЯТНО? – Анисим Яковлевич привык командовать на массовках, вот и теперь он вступает в свои права.

Семён Яковлевич БРИСКИН – младший брат Анисима. Живет он здесь же, в городе Орле, со своей семьей. У него небольшой ларек по ремонту обуви, «с ноги». Это значит, что у человека при ходьбе сломался каблук, у другого – нужна набойка, заплата и другое. Посидит «пострадавший» пять-десять минут, и все готово… И человек ушел на обеих ногах.

Кто немного знает Семёна и видит его хорошую работу, спрашивает его: – Почему он латает, а не шьет новую обувь?

– Да потому что, за пошив одной пары новых туфель он получит гораздо меньше, чем за отремонтированную обувь. Время уходит одинаково, а заработка больше. Одно дело – ремонт‚ другое – новый пошив‚ гляди да гляди. А у меня семья.

Так оно так, в отношении заработка. ВЫГОДНО.

Но Семён умолчал, и другой, и третий, тоже не скажет о том, что его ларек, каких на барахолке немного, КОНСПИРАТИВНЫЙ. При пошиве у него может быть за день один-два заказчика, и, если зайдет «связной по конспирации», то ШПИОН сразу возьмет его на «мушку». Зато при латании «пострадавших» бывает за день 20, а то и 25 человек, в том числе и «связной».

Пока что шпиона БОГ МИЛОВАЛ.

Братья‚ Анисим и Семён много лет верно служат ДЕЛУ РЕВОЛЮЦИИ. Мой отец был связан с ними с момента мобилизации в 1915-м году. И это, не считая их совместной работы в КРУЖКЕ МОЛОДЕЖИ в городе Хотимске до 1900 года.

Вот к нему-то, Семёну, мы и нагрянули ВПЯТЕРОМ, УТРОМ, ПОРАНЬШЕ, 28-го Февраля 1917 года.

Как всегда, Семён сидел в своей «присяге», фартуке, за рабочим сапожным столиком, на котором лежали молотки, плоскогубцы, прочий инструмент, гвозди и всякое другое…

– Не тратьте напрасно драгоценное время. – С этими словами Семён встретил нас. – Я все знаю с верных источников, сюда может кто-нибудь подойти. – И показал нам добрый десяток красных бантиков и КРАСНЫЙ же ФЛАГ.

Так и было. Пришли двое мужчин-«единомышленников». Мы познакомились. Анисим моргнул нам, чтобы вышли на пару минут. Мы вышли. На улице ЛЮДНО. Все куда-то спешат. Это для горожан «норма». Но, странно, почему, почти каждый крутится, как вертушка, то налево, то направо, а иной – кругом. Вертятся, словно от кого-то убегают или ищут. Понятно… Те, кто знает о ПЕТЕРБУРГСКИХ СОБЫТИЯХ, вертятся кругом. Откуда будет идти колонна? Кто не знает, наверно, обезьянничает.

Наше внимание привлекла корова, которую вела на веревке пожилая крестьянка. Пока корова прошла мимо нас, она шла спокойно. Но, стоило ей взойти на трамвайные пути, как тут же с обеих сторон подошли встречные трамваи и подняли такой ТРЕЗВОН, чтобы увели корову с путей, а у нее – у коровы, с перепугу ноги отказали, и она – ни шагу.

Хозяйка пыталась при помощи «посторонних» людей убрать МИРОМ свою «кормилицу буренушку» с путей. Кто на помощь хозяйке, за веревку, кто за хвост, кто сзади, кто с боков – тянут-потянут, а она, «сердечная», ни с места. И её, «буренушку», надо понять. Ведь она не городская, а деревенская… А вы, горожане, не смогли её, «кормилицу», погладить… И она бы встала и ушла.

Увидев нарушение движения какой-то деревенской бабой и её коровой, хранитель уличного порядка, ГОРОДОВОЙ[92 - Городовой – низший чин полицейской стражи в столичных, губернских и уездных городах (городской полиции) в Российской империи с 1862 по 1917 год. Слово было создано как прямая калька c др.-греч. (общество, город, должностное лицо в оном).], С РАЗГОНУ ОН ПОДБЕЖАЛ к СТАРУШОНКЕ и УДАРИЛ ЕЁ СВОИМ КУЛАЧИЩЕМ по СПИНЕ. ДА ТАК СИЛЬНО, ЧТО БАБУШКА УПАЛА НАВЗНИЧЬ НА МОСТОВУЮ и ВЕРЕВКУ из РУК ВЫПУСТИЛА. КОРОВА ПОШЛА ШАГОМ ЧЕРЕЗ УЛИЦУ. ЗА НЕЙ ПОБЕЖАЛИ, ПОЙМАЛИ, и УЖЕ на ТОЙ СТОРОНЕ УЛИЦЫ ОЖИДАЛИ ХОЗЯЙКУ. БАБУШКУ ПОДНЯЛИ, а ОНА НА НОГАХ НЕ СТОИТ. ЕЁ ДВОЕ ВЗЯЛИ ПОД РУКУ и УВЕЛИ В СТОРОНУ, ТУДА, ГДЕ ДЕРЖАЛИ КОРОВУ.

Из трамвая пассажиры наблюдали за происходившем на путях.