Чувствительные истории

– Привезу. Целую тебя.

– До завтра.

Разговор с дочерью подбодрил ее, боль стихла. И она, было, встрепенулась, махнула рукой, но всё вернулось.

– Он кинул меня! – загорелось сердце. – Я старуха. Ста-ру-ха. Неужели?

Покачиваясь, она принялась ходить из угла в угол, глубже и глубже упадая в боль.

А в это время в кафе на Тверской сидела компания молодежи, девушки и юноши. В выходные дни вскладчину такие ребята коротают вечерок в сверкании огней, под звуки музыки, с бутылочкой сока или единственной бутылкой вина, сладостями, мороженым. Отношения просты и доверительны, все трудятся, никто ни от кого не зависит.

Был здесь и Виталий. И был он старше всех.

Он заметно отстал от своих ровесников. Школьные друзья закончили институты, переженились, стали серьезными людьми, и лишь он, словно мальчик, все ждал, что кто-то позаботится о нем, уладит его дела. Это было мучительно. Он злился.

Напитки пили из больших пестрых бокалов, бросая в них округлые кусочки льда. Шутили, танцевали. Виталий раз за разом упрямо приглашал девчушку из-за соседнего стола, словно не замечал своих, сидящих с ним рядом. Девушки переглядывались и пожимали плечами.

– И как они получают такие прозрачные ледышки? – поинтересовалась одна из них, рассматривая на свет слегка обтаявший кусочек льда. – В моем холодильнике без пузырьков не обойдешься.

Ребята задумались.

– Может, в струйном режиме?

– Я знаю, – поспешил Виталий. – Их замораживают под током.

– Классно. И под лаптем тоже, а, Вит? – съязвил плечистый парень.

– Ну, ты… – Виталий свирепо посмотрел на обидчика, вскочил со стула и убежал.

Ребята засмеялись.

– Он у нас мнительный.

– Мнительные пусть дома сидят, блин. Халявщик. Влез в колоду, так не зарывайся, – кипятился обидчик, накаченный парень с золотым перстнем на большом пальце.

Глупое поведение Виталия испортило вечер.

– Убежал, спрятался. Как ребенок…

– Вернется, никуда не денется, – пренебрежительно откликнулся кто-то.

И Виталий вернулся. Сел, надутый, ни на кого не глядя.

Время шло к закрытию. Все стали сбрасываться по счету. Затравленно озираясь, Виталий тихо обратился к своему обидчику.

– Займи мне и сегодня тоже, а? Я верну, чессно-слово. Сразу за все.

– Когда? – жестко спросил тот.

Все опустили глаза. Виталий заметался.

– Скоро, – залепетал он. – Как только …

– Когда?

И вдруг молния словно озарила Виталия.

– А-а… через час. Я кретин! – он схватился за голову.– Я совсем забыл! – и он расцвел на глазах, уверенно требуя внимания. – У меня есть любовница, актриса, старше меня. Чессно-слово! Красивая, известная. Ее все в лицо знают. Молодого ей захотелось, сама на меня вешается, а я что, отказываться должен? Чессно-слово! Эти старушки напоследок такое выделывают! Сейчас я ей позвоню, она сразу привезет. Чессно-слово!

Все молчали.

– Честно-слово! – уверял он. – Мне только позвонить.

Поворот событий заинтересовал всех.

– Звони, – обидчик протянул мобильный телефон.

Виталий поспешно порылся в карманах в поисках номера телефона. Посыпались истертые бумажки, квитанции. Нашел.

– Вот. Чессно-слово! Сейчас.

…Обвязанная шалью, Ирина горестно смотрела на экран. Что-то мелькало перед глазами, в голове звенело, болело горло. Она уже не ждала. Ей было страшно: вот так же, держась за горло, после сильного потрясения ушла ее мать.

Вдруг зазвонил телефон. Она вздрогнула.

– Привет! – весело сказал молодой мужчина.

– Ой… здравствуй!

– Ну почему же "ой", – капризно протянул он.– Ты ждала меня?

– Д-да.

– Тогда приезжай.

– Как?

– Молча, как.

– Прямо сейчас?

– А тебе не все равно?

Она молчала. Он исправил оплошность.

– Я соскучился. Приезжай скорее.

– Куда?– спросила Ирина.