Чувствительные истории

– Нет.

– Помощь нужна? – тихо спросил тот.

– Нет, благодарю.

Поезд гремел по мосту. Внизу, туманилось озеро, едва отражая солнце и бело-розовые облака. Опоры мелькали мимо окон.

– Подумай, капитан, – значительно сказал он.– Для хороших людей ничего не жалко.

– Для своих людей, имеется в виду?

– Конечно.

Ребята закончили дела, и исчезли за дверями купе.

– Крепко ты их держишь, – одобрил Клим.

– А как же, дорогой! На твоем корабле тоже крепкая дисциплина. Подумай, подумай. Гора с горой не сходится, а человек с человеком всегда сойдется.

Клим усмехнулся.

– Может быть.

– Конечно, дорогой.

Они перемолвились еще парой слов, и тот отошел.

За окном зацветала темная липа. Её жёлтые шарики лопнули, цветочки раскрылись и разлили в воздухе медовый, ни с чем не сравнимый аромат, заполнивший все комнаты. Утро пришло свежее, летнее. Как много обещал день! Ирина потянулась и откинула одеяло.

– Как все получилось?– она сделала несколько наклонов и взмахов руками.– Волшебная сказка! Он придет. Сегодня.

Напевая, она прошлась по квартире.

– Что он мне говорил? Милый мальчик! Пусть будет все. Все! – Она запела. – Как он молод и свеж, как он любит меня!

По комнате летали пушинки, опускались и вновь взлетали от сквознячка. Это только снежинки летят вниз и вниз, а тополинки взмывают вверх в дуновениях ветерка, который слишком плотен для них!

– Восемь лет без любви! О, Вит! Неужели это возможно?

И вдруг спохватилась.

– Ах, растяпа! Жду в гости мужчину, а в доме одни фрукты. Мясо, острый соус, зелень, сыр. И бутылка хорошего вина.

Через Пятницкую у метро размещался маленький рынок. Ирина купила баранины, уже отбитой для жарки, взяла упругую свежую зелень, и душистую приправу. Скорее, все должно быть готово к его приходу.

В доме было тихо. Телефон молчал. Она посмотрела на него. Ах, он, верно, уже звонил, пока она покупала продукты. Конечно, звонил. Сейчас она разгрузит сумку, приготовит мясо, красиво разложит и прикроет салфеткой

– Сегодня, сегодня… Я должна быть ослепительна! Я умею быть ослепительной!

Время шло. В квартире вкусно пахло зеленью и салатом. Мясо она пожарит при нем, после первого бокала вина. Ирина отутюжила шелковое платье, вышла на балкон, откуда виден был переулок, прислонилась к дверному косяку.

Телефон молчал.

Утро перешло в день, солнечная полоска со стены перешла на пол.

На душу набежала тень. Почему он не звонит, почему не спешит побаловать вниманием, где же его чуткость, право? На шее, близ железок, ощутилось слабое подергивание. Как у мамы. Она уселась в кресло… и улыбнулась.

– Он придет вечером! Вот что значит долго не встречаться с мужчинами. Я просто отстала от жизни. Раньше… Сережа… он звонил спозаранку, из любой командировки, спешил услышать мой голос. Но когда это было!

Телефон молчал.

День созрел, перешел за середину. В горле ощутился легкий укол. Он пронзил все существо, и воображение готовно нарисовало свою картинку.

– У него другая! Они любят друга, молодые … О-о!

С горлом творилось неладное. Пришлось обвязать шею теплым шарфом и придерживать рукой. Как мама. Раздайся сейчас телефонный звонок, он излечил бы ее мигом. Но в квартире стояла тишина, только изредка сигналили за окном потревоженные автомобили.

На кухне, готовое к трапезе, ожидало на столе угощение. Лишь ваза была без цветов, наполненная отстоянной водою.

– Что за страдание! Можно ли так поступать!

Боль охватила виски. Никогда с нею не случалось такого, она всегда была здорова, всегда готова к работе, к дальним съемкам. В девять раздался звонок. Помертвев, Ирина схватила трубку.

Звонила Киска.

– Алло, мамуля? Ты здорова?

– Конечно. Как ты ?

Но чуткая Киска уже уловила что-то.

– Мамуля, ты, правда, в порядке?

– Да, да. А что?

– Голос какой-то… смурной.

– Может быть, после вчерашнего банкета у Насти. Павлу исполнилось сорок лет, и вот… этот юбилей. До поздней ночи.

– Поня-ятно. Головка болит? А я уж стремнулась. Тогда приезжай завтра и привези ананас.

– Ананас?

– Я продула Ленке, а у нее день рождения. Въехала?

– Да, да, куплю самый спелый. Еще чего душа желает? Не ее, твоя?

– Жевачку кругленькую, синюю.