Истен

Казалось, отец в любой момент доберется до меня или же стук сердца в ушах и затрудненное дыхание не дает вернуться в пережитый ужас.

– Проклятье! – взревела я, когда в очередной раз, споткнувшись, полетела на землю.

Я закашлялась и перевернулась на спину. Боюсь представить, сколько ссадин и синяков собрала. Перед глазами сквозь листву видно звездное небо. Который сейчас час? Не представляю. Я прикрыла рот, чтобы сдержать смешок, но это не помогло. Я истерично засмеялась и закашлялась.

Я не боюсь быть одной ночью лесу, но ужасаюсь от мысли вернуться к отцу.

– Ну же, Крис, вставай, – сказала себе под нос, повернувшись набок.

Не получается оттолкнуться руками и просто сесть. Даже думать о попытках встать тяжело. Я опускаю голову на землю и отключаюсь.

???

Холодно. Я пытаюсь нащупать, чем укрыться. Оставив эти попытки, поджимаю колени к груди. Дрожь не проходит. Кто-то кричит. Приглушенно. Я распахиваю глаза и резко сажусь.

Светает. Возможно, пять или шесть утра. Кто же так кричит?

Поднимаюсь на ноги и судорожно вздыхаю от боли. Да, я ведь накануне бежала. От этих криков. Не помню зачем, но мне надо в лагерь повстанцев. Отец сделал что-то ужасное. Им нужно знать.

Я нашла знакомую тропу, но бежать не смогла. Кажется, это недалеко. И меня скоро обнаружат. Надеюсь, сразу отведут к лидеру. Что я ему скажу?

Понемногу начала согреваться, но по-прежнему дрожу. Я пережила нечто ужасное, только… только не помню.

Отбросы хитры и бдительны, но не в сравнении со мной. Однажды я зашла слишком далеко. Подходить к лагерю опасно. Никто не должен знать, где они находятся. Я заметила только место, где они встречаются, очевидно, с теми, кто из лагеря. Дальше пройти я не смогла. Несколько людей дежурит в этой части и, возможно, расставлены ловушки.

Меня не отпустят, когда найдут, а может даже и не дадут шанса поговорить с лидером. В любом случае хуже того, что произошло, быть не может.

Что же произошло?

Я вскрикиваю и мир переворачивается. Повисла вниз головой, земля в метре от меня. Ну наконец-то, только найдите меня скорее.

Прошло не больше двух минут, кровь уже прилила к лицу, и меня затошнило. Двое с оружием в руках и масках, закрывающих нижнюю часть лица, внимательно меня рассмотрели и переглянулись.

– Послушайте, – решила я все же перестраховаться. – Я знаю Уилла.

Не зря же он мне имя назвал?

Меня медленно спустили на землю и нацепили наручники. После звонка одного из них приехала машина. Серьезно? Нет, только они способны незаметно перемещаться в лесу на машине. Темно-зеленый корпус, без боковых окон и компактная. На четыре места, точно не больше. Меня усадили на переднее.

Пейзаж за окном не менялся. Я удивилась, что мне не надели мешок на голову или не завязали глаза. Водитель поглядывает подозрительно и даже с сочувствием. Браво, Крис, обычно я внушаю страх. Как же я выгляжу сейчас и почему? Или дело в том, что я часто отключаюсь? Не помню, как выхожу из машины, путь до оврага, где надежно спрятан вход. Они под землей?

Над стальной дверью словно поработал художник. Внешняя сторона сливается с каменной стеной и укрыта каким-то вьющимся растением. В жизни не догадалась бы.

Снова обрывками остальной путь и вот уже стою перед Уиллом и какой-то женщиной в скучном офисном кабинете, но навороченным по-современному. Белые столы, техника. Однако, выглядит богато.

Уилл, увидев меня, улыбнулся. Женщина, что старше его этого не заметила, так как стоит впереди. У нее светлые волосы с золотистым оттенком. Взгляд холодный, задумчивый, настороженный. Точно лидер. Скорее выше Уилла по роли. Одета, как подобает. Белая рубашка и брючный костюм серого цвета. Дорогой. Это мне легко определить.

Оказывается, отбросы не живут впроголодь.

– Рамирес, – уточнила она и этим нанесла оскорбление. Я не хочу больше носить эту фамилию. Женщина не внушает мне страх, но от чего-то слово вымолвить не могу.

– Что тебе нужно? – продолжила она.

– Я… я, – ужас, Кристина, это так жалко. Я подняла подбородок, набрала больше воздуха в легкие и произнесла увереннее. – Я намерена остановить отца. Покончить с его правлением.

Женщина внимательно разглядывает меня, Уилл приложил руку ко рту.

– Я сказала что-то смешное? – произнесла строго я.

Она повернулась к нему, а он вскинул руки в жесте «виноват». Они точно мать и сын.

– Извини, – начал он. – Не каждый день приходят дети политиков и жаждут скинуть их с престола.

– Выражаясь иначе, – заговорила спокойно женщина. – С чего ты решила, что мы тебе поможем?

– Вы ведь тоже этого хотите, разве нет? Кано вас истребляет.

– Наши цели идут дальше того, чтобы просто свергнуть Кано.

– Поскольку вы еще этого не сделали, останусь, чтобы ускорить этот процесс, – решительно заявила я.

Уилл вновь растянулся в улыбке. Я промолчала, чтобы не уйти с темы разговора.

– Почему ты пришла именно сейчас? – она склонила голову. Наверное, ответ на этот вопрос будет решающим.

Я прокручиваю события вчерашнего дня, пытаясь уловить, что же произошло? Все бывают недовольны отцами, но что сделал он?

В помещение кто-то зашел, но звуки стали приглушенными.

– Мария. Известно, что Кано сжег поселение в полчаса езды от города.

– Сколько там было наших?

– Около пятнадцати процентов и плюс еще столько же сочувствующих. Но, они уже давно не вели там деятельности и даже не связывались с нами.

Мария посмотрела на меня, но выглядит она расплывчато. Я притронулась к глазам. Слезы. Что? Нет, нет. Только не на людях.

– Ты знаешь, что-нибудь об этом? – спросила она.

В голове замелькали картинки. Горничная мамы, флакон, письмо из академии, смерть мамы по вине отца и огонь. Крики вновь прорвались в мое сознание.

Все из-за меня.

Из-за меня.

Слезы и воспоминания душат. Меня трясут за плечи, и я поднимаю глаза на Уилла. Он смотрит обеспокоенно и совсем игнорирует, что говорит ему та женщина.

По ее тону, понятно, что она считает меня психически больной.