Тёмный голос

17

Сегодня странный день. Я простояла сорок минут с петлёй на шее. Стул был скалой, а вокруг – бесконечная пропасть. Только один шаг – и всё завершится. Вечный полёт – вечная жизнь!

Я пишу поэтично о страшных вещах, только если ты прочтёшь дальше, мой неведомый читатель, то узнаешь, что верёвка была из махрового пояса, прикрепленная за люстру на один узел. Это была не попытка – это была репетиция. Даже вздумай я удавиться, то благополучно приземлилась бы на попу. Больше шума, чем толка.

Я баловалась: раскачивала стул, прыгала, стояла на одной ноге. Всячески испытывала нервы. Однозначно: спрыгнуть с моста, вскрыть вены или замерзнуть морально проще, чем накинуть удавку себе на шею. В образе петли есть что-то пугающее. Словно не ты себя убиваешь, а кто-то невидимый. Длинный синий язык, испражнения, сломанная шея… Я моделировала ситуацию, явственно ощущая, как конвульсии завладеют моим телом, но жажда жизни может внезапно проснуться, и я начну цепляться за всё, что можно, лишь бы сохранить эту тонкую, бьющуюся жилку. Боль давящая, жгучая. Наверняка я услышу, как с противным хрустом сломаются позвонки, и это случится раньше на долю секунды, перед концом.

Я задержала дыхание. Не считала, только смотрела перед собой. Удивительно, но мои глаза стали видеть лучше, а звуки приобрели фантастическую чёткость. Я хочу вдохнуть, но сдерживаюсь. Тело начинает выкручивать. Может быть, сейчас мне хватит воли. Я мотаю головой, пытаясь заглушить требовательные позывы лёгких, и чувствую, как они сокращаются – им нужна порция кислорода. Меня трясёт, я поддаюсь этому животному инстинкту, и воздух наполняет меня. Вдох опьяняет…

18

Я закрутила роман с женатым мужчиной. И от всего, что произошло, мне тошно, я хочу умереть прямо сейчас. К черту эти условности! Не хочу дожидаться февраля. Убить себя сейчас – самое сладкое желание. Мне никто не помешает. Знаете, это будет сегодня, я уже всё решила. Только перед самоубийством я расскажу о Марке.

Собственно, до каждодневных приходов я не обращала на него внимания. Я не помнила ни его, ни его жены, и, тем более, ребёнка. После он рассказывал, что раз в неделю они заходили с супругой, но моя память не отпечатала лиц.

Пока жена Марка, Лидия, разглядывала полки с литературой, а сын переворачивал стеллаж с конструкторами, глава семейства пристально разглядывал товар за моей спиной. Я то и дело отходила в сторону, не особо понимая, что же такое интересное этот мужчина нашёл в канцелярских товарах. Давая возможность лучше рассмотреть бумагу и ножницы, делала шаг вправо или влево, на что Марк, неизменно реагировал улыбкой.

– Пап, смотри, я давно мечтал о таком! – ребенок протянул коробку.

– Ты это сможешь складывать?

– Да.

– Точно?

Мальчишка уверенно кивнул головой.

– Или как в прошлый раз? – настаивал отец.

– Нет!

– Хорошо.

Рассчитав их, я протянула коробку. Пальцы Марка, проскользнули по моей ладони: горячие, прожигающие до кости. Он не спешил забрать покупку, а я не торопилась отдернуть ладонь. Я пристально посмотрела на него – он улыбался. Это мой человек, сомнений не было. Он открыто симпатизировал мне.

Перед сном я вспомнила Марка. Я думала: а что, если этот мужчина узнает, что меня не стало, о чём он подумает? И подумает ли вообще? Может, он не вспомнит меня? Может, я всё придумала?

Он пришёл на следующий день один. Мы долго говорили, я помогала выбирать подарок. Вся беседа была на удивление лёгкой и приятной. Все началось с вчерашнего конструктора, который в очередной раз собирал Марк, и плавно перетекло в обещание заехать завтра к обеду и купить что-нибудь занятное сыну. Попутно я узнала, что его жена обожает наш магазин, а живут они в доме напротив.

– А работаете Вы здесь давно. Я помню Вас ещё с прошлого года, – делился Марк своими наблюдениями.

– Да, всё верно.

Сегодня он рассчитывался карточкой. Я не с первого раза запомнила фамилию, но запомнить имя было мне под силу. Возвращая её, вежливо поблагодарила:

– Спасибо, Марк!

– Не благодарите, – его пальцы убрали длинную прядь волос, прикрывающий бейдж на моей груди, – Мария!

На следующий день он был у меня, как и обещал. Протянул пакет, пояснил:

– Это Вам, Маша!

– Что это?

– Конфеты ручной работы! Скоро обед, к чаю будет как раз.

– Спасибо! Неожиданно!

Он только улыбнулся.

– Дайте мне тот глобус. Он ещё вчера мне приглянулся.

– Так почему не брали?

– Маша, не лишайте меня удовольствия видеть Вас. Купи я его вчера, мне незачем было бы приходить сегодня.

– Просто заходите поболтать.

– Да? Вы, разрешаете?

– Конечно.

Мы засмеялись.

– Ловлю на слове. Буду завтра.

И он пришёл перед самым закрытием. Предложил подвезти. В первый раз я отказалась. Не могу сказать, что это его расстроило – скорее раззадорило. На моих глазах в нём просыпался охотник. Я наблюдала за происходящим, и сама не заметила, как увлеклась предложенной игрой.

Я всё реже думала о суициде. Нет, я не отказалась от него: это было как что-то обязательное и само собой разумеющееся. Я продолжала с тем же нетерпением ждать намеченной даты. Только мысли мои всё чаще были обращены к Марку, а не к способам остановить мой пульс. Мне было любопытно, что будет дальше.

В четверг он позвонил на работу.

– Алло, Мария?

Я растерянно вращала глазами. Покупатели так не обращаются ко мне.

– Да!

– Вы сегодня работаете?

– Конечно.

– До которого часа?

– До семи.

– Отлично.