Героями не рождаются

– А ну стой! – Аркадий в два прыжка настиг наглеца и прижал его к стенке. – С каких это пор ты стал таким дерзким, а?! Что это у нас сегодня – день соседского неповиновения? Или тебе вчера в голову сивуха ударила, и ты решил меня сдать этому пузану с кошельком вместо головы? Учти, Барсиков, что стоит тебе только объявиться перед его свинячьими глазками, как от тебя одно воспоминание останется. И то ненадолго. Этому бандюгану бриллиант нужен. И, заметь, без нагрузки в лице запойного алкаша.

У Василия Степановича нервно задергался левый глаз.

– Я бы попросил…. Ты это, того….. Поаккуратнее с выражениями. На черта мне сдался твой булыжник? Сам вляпался, сам и выкручивайся. А если я что взболтнул, так, разве я мало болтаю?

И Барсиков состроил физиономию, глядя на которую, незнающему человеку оставалось констатировать, что хозяин ее, мягко говоря, давно не дружит с мозгами. Блаженный, одним словом. Но Аркадия, к счастью, нельзя было причислить к незнающим гражданам по части жуликоватого нутра Барсикова, поэтому на него соседские гримасы не произвели нужного эффекта. Аркадий знал, что Василий Степанович тот еще жук, и пьяным или трезвым, своего не упустит. Сейчас этим «своим», Барсиков посчитал бриллиант.

– Значит так, драгоценный мой…. – Аркадий расцепил пальцы, и сосед кулем подпер дверной косяк. – Только попробуй украсть у меня этот камешек или рассказать о нем кому-нибудь, даже вороне на помойке, куда ты бегаешь за пустыми бутылками! Я тебя собственноручно сотру в порошок, ясно?

Барсиков мотнул лысой башкой.

– Это не мой камень и тем более не твой, – Аркадий продолжал увещевать непокорного соседа. – Он принадлежит одной девушке. И я намереваюсь ей возвратить драгоценность, потому что теперь, судя по всему, у нее крупные неприятности.

– Напомни мне, с каких пор ты стал честным гражданином? – Василий Степанович презрительно смотрел на Аркадия, налитыми от злости, глазами. – Тебе, можно сказать, в руки сокровище приплыло, за которое ты в лучшие времена трудился бы в поте лица у десятка толстух в должности придворного кобелька! А теперь ты нос крутишь, честного из себя строишь!

– Не твое дело!

– Ах, вот ты как заговорил?!

– Не надо нарываться!

– Хорошо же…. – Барсиков громко сглотнул и взметнул вверх кривой палец с грязным ободком под ногтем. – Смотри, как бы самому не нарваться! – С этими словами, он рванул в коридор и разъяренно хлопнул дверью.

– Алкоголик конченный! – проорал ему вдогонку Аркадий и плюхнулся назад на кровать.

Ему стало ясно, что Барсиков в качестве верного оруженосца, потерян навсегда. Отныне он, Аркадий, один в целом свете перед лицом опасности в лице разъяренного Карапуза. И черт его знает, чем это может для него закончится. Аркадий в сотый раз повертел в руках злосчастный бриллиант и в сердцах плюнул прямо на его наглую сверкающую поверхность. Вот до чего доводит подобная бесстыдная красота! До полного сумасшествия у здоровых на первый взгляд людей.

Аркадий пощупал лоб. Температуры как назло не было, а значит, не было причины поваляться дома. Почистив зубы и зачесав назад черные, как смоль, волосы, Аркадий решительно прошел на кухню. Раиса Сигизмундовна как раз ставила на стол гору дымящихся блинчиков с хрустящей корочкой. За столом уже умытый и причесанный восседал его вчерашний спаситель.

– С добрым утром, страна! – отрапортовал он, засовывая в рот блин целиком. – Как спалось марафонцам после вчерашнего забега?

Аркадий тоскливо обвел взглядом старую кухню, бесконечно суетящуюся мать, застиранные занавески на окне, и устало приземлился на табуретку. Ему больше всего на свете не хотелось вспоминать, как он вчера опозорился на все Садовое Кольцо, когда он в своем дурацком полотенце пытался втиснуться на заднее сидение свежепойманного «частника», а тот настойчиво пытался удрать без него. В итоге с мольбой и матом в равных долях, Аркадию все же удалось уговорить пугливого водилу довезти его до дома.

– Доброе…. Выспался?

– Если не брать в расчет вашего соседа, который храпел как простуженный трактор, то можно сказать, что ночь прошла в спокойной, мирной обстановке.

– Хватит говорить уже об этом пьянчуге, – Раиса Сигизмундовна поставила на стол вазочку с абрикосовым вареньем. – Аркаша, ты почистил зубы?

– Почистил.

– А ушки протер? – заржал пацан, загребая ложкой варенье и заливая им очередной блин.

Аркадий не счел нужным отвечать на его выпад и с аппетитом набросился на еду.

Его сегодня ждал тяжелый день. Надо было выяснить, все ли в порядке с девушкой, обладательницей бриллианта. Аркадий хорошо помнил и дом и даже квартиру незнакомки. Поэтому сразу после завтрака, прихватив для компании своего нового знакомого, Аркадий поспешил к девушке.

Когда сроки поджимают

Барсиков в это утро тоже знал, что день будет тяжелый. Но не в смысле поиска денег на выпивку или подходящих бутылок на близлежащей помойке. В голове Степана Васильевича возник дерзкий план. Подобный по смелости план возникал у него лишь однажды, когда его выперли с завода за мелкое воровство. Тогда Барсиков придумал отомстить начальству и, позвонив в полицию, искаженным голосом проинформировал, что в кабинете директора завода хранится огромная сумма денег, присвоенная самолично директором и главным инженером. Полиция, конечно, примчалась. И, что характерно, гораздо быстрее, чем, если бы на улице взывали о помощи. Секретарша в приемной еще не успела в чашку кофе плеснуть, как перед ней стоял взвод запыхавшихся мужиков в пыльной форме. Но, полицейская расторопность оказалась местному коту под хвост. В кабинете директора кроме почетных грамот, потерявших типографский цвет от срока давности и самого директора с пятисотенной купюрой в кошельке, ничего не обнаружили. Зато, обозленная полиция весьма скоро обнаружила Барсикова, и, обвинив его в информационном терроризме, закатала на срок. Выйдя на свободу, Василий Степанович надолго отказался от сомнительных авантюр, и вот теперь, наконец, настал судьбоносный момент отрыть «топор войны», как любили говаривать свободолюбивые индейцы Америки. Барсиков явно не тянул на роль свободолюбивого индейца, у него не было даже приличного костюма. Поэтому, перекусив на скорую руку прямо у себя в комнатенке, Барсиков отправился к соседу по лестничной клетке одолжить пиджак в оранжевую клетку. Пиджак видал лучшие времена и, очевидно, вися новеньким в магазине, рассчитывал на более презентабельных владельцев, но ему, увы, не повезло. Сегодня ему предстояла нелегкая роль – представить Василия Степановича по возможности в приличном виде. А так как этот самый приличный вид уже давно не снился ни пиджаку, ни Барсикову даже в страшном сне, то, как говорится, – и на том спасибо.

Напялив на себя это чудо текстильной промышленности, Барсиков почувствовал, что теперь-то ему точно должно чертовски повезти. С этой теплой мыслью в опохмеленном мозгу, он, бодро посеменил на поиски Карапуза. Из рассказа Аркадия, он знал, где проживает девушка. Через час он был на месте. Галантно пропустив вперед себя древнюю, как Москва, старушку, он вошел в подъезд, осветил пространство улыбкой в пятнадцать прокуренных зубов и уверенно вызвал лифт. Поднявшись на шестой этаж ухоженного многоквартирного дома, Барсиков причмокнул от удивления. Из его впалой груди вырвался вздох негодования:

– Вот ведь живут… Буржуи…

По понятиям Василия Степановича, все, что было чище и опрятнее его берлоги автоматически зачислялось в буржуйское наследие, по которому кровавыми слезами когда-то рыдал пролетариат. Барсиков тоже тихо рыдал. Потому что желание нахаляву обладать тем, что другие зарабатывали с утра до вечера, впиталась в него с генами матери. А против генетики, как известно, науке, не попрешь. Остановившись перед красивой дверью цвета палисандра с сияющей золотом ручкой, Василия Степановича на секунду заколебался. В нем проснулось сомнение: а не послать ли все к черту? Что он скажет девушке, когда она откроет дверь? Где маленький злобный Карапуз, который гоняется за камнем по всему городу в сопровождении трех горилл? Или нажать на жалость и выдумать историю о том, что его племянник чудом уцелел в схватке с этими бандитами и теперь на сметном одре просит ее назвать имя преступника? Рука сама потянулась к звонку, и, зажмурившись, Барсиков нажал на кнопку. Где-то в глубине приятно затренькало. Василий Степанович приложил ухо к двери, но его обостренный нервами слух ничего не улавливал. В квартире стояла мертвая тишина.

– Где ее леший носит! – Барсиков решил не сдаваться и продолжил давить на кнопку. Вновь одинокое треньканье огласило квартиру изнутри, и вновь безрезультатно. Барсиков нерешительно посмотрел на ближайшую к нему дверь. Спросить у соседей, где может быть с утра пораньше эта красавица? Но мысль отпала сама собой. Барсиков трезво, как никогда рассудил, что, увидев его, соседи вряд ли кинуться откровенничать о жизни девушки. Василия Степанович уже было собирался уйти восвояси, как вдруг, увидел краешек белой бумаги, аккуратно воткнутой в дверную щель. Конечно, приличные люди обычно не имеют привычку читать чужие записки, но Барсиков сразу для себя решил: он неприличный человек. Уже хотя бы потому, что стоит возле незнакомой двери в дурацком пиджаке в надежде узнать адрес того, кто прибьет его соседа по коммуналке. Разве этого недостаточно, чтобы с полной ответственностью назвать себя неприличным человеком?

Облизывая сухие губы от нетерпения, Барсиков развернул записку. По мере прочтения, его физиономия, круглая по форме, вытянулась настолько, что небритый подбородок чуть было, не стукнулся о ключицы.

– Так, так, так, так… – пробормотал Василий Степанович, возвращая подбородок в исходное положение. – Даже телефончик оставил для связи… Вот что значит – деловой человек! Все предусмотрел.

Барсиков бережно свернул записку и сунул ее во внутренний карман пиджака. Теперь он знал, что ему надо делать. Барсиков уже было, собирался уйти и даже вызвал для этой благородной цели лифт, но тут некстати, соседняя дверь с тихим скрипом отворилась и на пороге показалась лысая мужская голова с заспанными глазами, которые так близко сидели к носу, что казалось, их просто второпях прикрепили к нему степлером.

– Чего с утра шумишь? – поинтересовалась голова, широко распахивая рот в сладком утреннем зевке. – Раз девушка не открывает, значит, ее нет дома или еще чего проще, ты не принц ее мечты. – Голова пристально оглядела непрезентабельность Барсикова. – Второе – верняк. Ты, мил человек, по какому вопросу к нашей Светочке пожаловал?

Барсиков с трудом приходил в себя после столь неожиданного монолога совершенно незнакомого человека, поэтому не сразу ответил на поставленный вопрос.

– Да тут, знаете ли…. Заявка поступила о протечке… – наконец сориентировался Василий Степанович, используя почти родную для вранья тему. – Вот, меня послали узнать…

– Да? – подозрительно протянула голова. – Интересно, с каких таких пор сантехники у нас в подобном прикиде на протечки ходят? Или у вас на работу как на праздник?

Барсиков психанул. Ну что, в самом деле, этому лысому от него понадобилось? В стране, между прочим, свобода передвижения. А значит, если он, Барсиков, хочет, к примеру, с утра пораньше передвинуться в направлении квартиры некой особы в канареечном пиджаке и грязно-голубом шарфике поверх кадыка, то он не обязан докладывать об этом всяким любопытным, а уж тем более не обязан высушивать от них всяческие каверзные вопросы.

– Не твое дело, – огрызнулся Барсиков и попятился к лифту. – Что, я тебе тут? Клуб «Что? Где? Когда?». Иди своей жене устрой викторину вместо того, чтобы по утрам к незнакомым мужикам приставать! – С этой гневной отповедью, Барсиков нырнул в кабину лифта, оставив лысую голову в изумлении переваривать свою пламенную речь.

Уже на улице, Василий Степанович мысленно похвалил себя за находчивость и еще несколько минут с удовольствием вспоминал, как лысая голова растеряно хлопала ртом, тщетно пытаясь найти в заглатываемом воздухе нужные слова для достойного ответа. У метро он чуть нос к носу не столкнулся с Аркадием, который как раз в это время выходил оттуда в компании вчерашнего беспризорника. Вовремя нырнув за близстоящий ларек, Барсиков наблюдал, как его противник нерешительно оглядывает местность, силясь вспомнить, откуда он вчера с такой скоростью улепетывал. Покрутившись на месте минуту-другую, Аркадий, наконец, взял верный след и торопливо почесал к дому, откуда совсем недавно победно чеканя шаг, вышел Барсиков. Степан Васильевич, понимая, что противоборствующая сторона начинает, образно говоря, наступать ему на пятки, потрусил к метро. Сроки неожиданно стали сильно поджимать. Даже сильнее, чем он рассчитывал. Поэтому, Барсиков решил нанести визит Карапузу немедленно. По его подсчетам, через каких-то два часа тряски под землей, он будет гораздо ближе к своей новой обеспеченной жизни, чем все пятьдесят два года до этого.

В то время, как Барсиков придавался обычной дреме, сидя в полупустом вагоне метро, Аркадий вовсю терзал дверной звонок своей недавней знакомой. Санек с равнодушным видом присел рядом, прислонившись спиной к стене, и занялся щелканьем семечек, которыми он засыпал свои карманы перед выходом.

– Ну, что? Глухо? – спросил он для того, чтобы хоть как-то поддержать нервничающего Аркадия. – Может, она в магазин ушла или куда там эти красотки ходят? В салон какой…. Их же хлебом не корми, дай только морду чем-нибудь намазать.

– Не морду, а лицо! – прикрикнул на него Аркадий, продолжая жать кнопку звонка. – Кто тебя учил так выражаться?

– Ой, да ладно! – Санек махнул на него рукой. – Была бы морда, а лицо из нее сделать – раз плюнуть! У моего знакомого мать косметологом работала. Знаешь, какие к ней кикиморы приходили? А на выходе – гляньте-ка! – как под копирку – матрешки расписные!

– Слышь? Сейчас не до твоих наблюдений! Вот где она может быть?! – Аркадий в отчаянии мерил широкими шагами узкое пространство перед дверью. – Вдруг ее того…. Прибили? И она сейчас мертвая в квартире лежит….

– Кто мертвая лежит?! Светка что ль?! – в проем соседней двери просунулась испуганная лысая голова. – Откуда у вас такие сведения? Вы из полиции?

Санек закатил глаза к потолку: «опять нарвались». Аркадий подошел вплотную к лысой голове и поманил пальцем. Голова с любопытством подалась вперед.

– Уважаемый, – начал Аркадий, для пущей убедительности образа оглядываясь по сторонам, точно пришел на встречу с агентом в глубоком тылу. – Вы, как я вижу, именно тот человек, который нам нужен…

Лысая голова взволнованно закивала и тут же покрылась липким потом от переизбытка чувств.

– Мы с коллегой представляем подразделение «Зета» группы «Бета» подразделения «Альфа». Понимаете, о чем я?..