Сказки заповедного леса. Там, на неведомых дорожках

Вот и на этот раз, как только начал он парить царя, так между делом и говорит.

– А что царь-государь, если нам Соловья изловить, да на службе к тебе определить, вот бы хорошо было.

И так при этом ласково улыбается.

– Да хорошо-то оно хорошо, – согласился уже распаренный царь Горох, – только не ты ли его ловить собрался. Что же, одобряю, скатертью, как говорится, дорожка, одним словом в добрый путь.

Царь Горох иногда путал русские поговорки, но звучали его путаницы угрожающе. Шутит он или серьезно смерти его желает, сам Банник бы не понял, а воевода и подавно. Съежился Странник, уже пожалел, что разговор он такой завел. А царь видит, что большого желания тот не проявляет, и разозлился пуще прежнего, стал в ярость входить.

– Али мне самому ловить его прикажешь, советников тут развелось пруд пруди, а как до дела дойдет, так беда сплошная и начинается.

– Да зачем же сам, – наконец отозвался Странник, – у нас есть Илья, вон богатырь какой, да он тебе вязанку Соловьев наловит, прикажи только, всех во дворец притащит.

Хихикнул Банник из-за угла, удивляясь тому, как этот ловкач выкрутился, от беды ушел.

– Ну, Илья, так, Илья, – немного успокоился царь Горох.

Он благоразумно решил, что сердце беречь надо, а то так и до молодильных яблок не дотянуть. Сердце у царя давно пошаливало, а теперь уже и не молод.

Как только ушли эти помывщики, так и бросился Банник в лес заповедный. И рассказал он Соловью, который там гостил, хотя жил в соседнем, дремучем лесу, что сговаривался Странник с царем Горохом. И на его поимку скоро Илью из Мурома они пошлют.

Крякнул Соловей, ругнулся на воеводу, прикидывая, как ему лучше голову оторвать. Но понимал Разбойник, что сначала самого себя надо защитить. Илья богатырь настоящий, шутить не любит. И подневольный он, хошь не хошь, а приказ царя хоть и Гороха исполнять надо. Вот такая зараза, как этот воевода, заведется в царстве- государстве, и честным Соловьям хоть и разбойникам больше житья никакого нет.

Долго еще он с Ягой о том разговаривал, а Банник возвращался домой да тихонько что-то себе под нос и насвистывал.

И в лес прогулялся, и Соловья предупредил, теперь и передохнуть можно.

Трудно было царю Гороху с такими помощниками, а кому и когда на Руси легко бывало?

Но утро вечера мудренее, завтра будет день и будет пища, а пока спать всем надо, кроме молодых да влюбленных, только тем не до сна.

Глава 2 Умри, но не сейчас. Илья

Тяжело вздохнула Яга. Она-то знала, что не избежать Соловью столкновенья с Ильей. Потому как было это в Книге Судеб записано, сама своими глазами она это видала. И можно пенять хоть на царя, хоть на воеводу, а то, чему быть, тому не миновать.

Но Соловей вовсе так не считал. Он решил, что еще пока схватиться с Ильей и повоюет, сколько сможет, и чем черт не шутит, вдруг и победит.

Кстати, о чертях, надо будет с ними договориться, а всем миром и с Ильей, не только со Странником сладить не так трудно.

– И не думай даже, – заявила Яга, – поединок справедливым быть должен, ты и чертей подставишь, мало на их головы рогатые шишек свалилось, и себе только навредишь. Что, Велеса не знаешь?

Соловей знал Велеса не первый день и не первый век. И даже последнее предупреждение от него получил. Вот и передумал чертей на подмогу звать. Самому управляться придется, а там, как получится.

Но все-таки от дурных мыслей отмахнуться никак не мог, решил Горыныча подговорить, чтобы тот пугнул богатыря хорошенько. Да так, чтобы и дорогу он сюда позабыл.

Правда, за Горыныча, который был хоть и трехголовый, но доверчивый, и всегда в историю влипал, сама Яга Соловью единственную голову снесет и Велеса дожидаться не станет. Но с другой стороны риск – благородное дело, и не может же он сидеть сложа руки и своей смерти дожидаться. Не может и не станет, или он не Соловей и не разбойник?

№№№№№

А Илья в гридне царской уже слушал указ, почему- то именно к нему обращенный. И гласил он, что кровь из носу, но должен быть изловлен и доставлен Соловей во дворец царский.

– Это какой еще Соловей? – насторожился воин.

– А тот, который разбойник, – опередил воевода своего царя, и выдал себя с головой. Теперь даже самые задумчивые воины понимали, кому сначала в пустую голову такая идея пришла.

Странник недавно, наверное, обнимался и братался с тем Соловьем. А когда тот ему насолил, или во лжи уличил, так он и побежал к царю управы просить.

Съежился воевода, он думал чаще всего опосля того, как ляпнул что-то, и понял, что еще одного врага нажил. Первым и на самом деле был Соловей. А так как оба они разом погибнуть не могут, то надо быть осторожным. Или Соловей поймает и на лоскутки порвет, или Илья по самую грудь в землю закопает. Второе все-таки лучше – откопать можно. А у царя наверняка живой воды для него не найдется, чтобы голову назад прирастить. Да и не станет Горох его спасать – это чуяло сердце воеводы. Его в том дурном предчувствии не обманешь.

Илья накануне ночью во сне видел небесную пряху, ту, что нить судьбы его пряла усердно. И поведала ему дева прекрасная, что на роду у него это написано, над Соловьем расправу учинить.

– Куда деваться, – развел он руками, и уже забыл о том, что потом с воеводой разделаться надо, чтобы он не придумывал таких испытаний. Добрый был богатырь, не злопамятен, только вот когда на Соловья обрушился, не дрогнул.

Долго бились они, никто из духов не решился вмешаться, ведь Велес все время поблизости был. И рухнул Соловей вдруг замертво.

Посмотрел на него богатырь – живой вроде. И решил, что добивать лежачего не к лицу, особенно если Чернобог с Белбогом смотрят и записывают все дела его добрые и злые. А потом и предъявят на суде высшем. А если Гороху или воеводе это надо, то пусть сами с ним и расправляются. Царю не привыкать расправу чинить, а ему не к лицу как-то.

Схватил он в охапку прибитого Соловья и на царский двор поволок.

Кот Макар проводить его побежал до перекрестка.

– А тебе надо с ним таскаться? – спрашивал он у воина.

– А ты царя нашего не знаешь, он не поверит, что я пришиб его, если не узрит своими глазами?

– Если и узрит, то не поверит, – подтвердил кот.

Царя он знал лучше, чем Илья.

– Вот то-то и оно, но пусть делает, что хочет, а от меня отстанет.

Соловей оклемался, открыл один глаз, увидел кота и снова закрыл его. Пусть тащит Илья, а то еще и пешком идти придется, так хоть какая-то радость. Не каждый день богатырь его на руках носил.

Так они и добрались рано или поздно до дворца самого царя Гороха. Силушки у Ильи немало скопилось, а Соловей, хоть и невелик был, а тяжел оказался. Не каждый бы и донес его. Вот воевода Странник точно не донес бы. Тот на пирах особенно храбр, да силен, да болтлив казался, а тут бы и раскис и развылся по дороге. Но каждому свое, одному – Соловьев прибивать, а другому -царю прислуживать, да вредные советы раздавать.

Глава 3 А тем временем

На царский двор пришел Илья, Соловья сгрузил на конюшне, привязал к столбу хорошенько. Пса свирепого сторожить оставил, а сам к царю с докладом отправился. Надо рассказать, как дело было, и передать прибитого Соловья из рук в руки.

– Уже управился? – недоверчиво спросил царь Горох, – что-то мне не верится, вот и воевода сомневается.

– А сомневается, пусть на двор да в конюшню сходит, там его тот Соловей и дожидается, – дерзко отвечал своему царю Илья.

Банник видать передал ему, кто советы бесплатные раздавал.

Побледнел и сжался воевода. Это подтверждало, что все правильно воин угадал. Да и что угадывать-то было, и к гадалкам ходить не надо, ясно, что он, поганец, во всем виноват.

Воевода помялся, но во двор не пошел, ведь пока царского приказа не было, а без приказа, как известно и ничего не делается.