Орион: Око пламени

– К вечеру тот и этот сдуваются и рожи у них становятся такими же, как у меня сейчас. – Он выставил вперед перекошенное гневом на пару с недовольством лицо. – Быстро пошли в очередь! – его ладонь накрыла рукоять дискового револьвера.

Клинт не отворачиваясь, поднял друга и, подтолкнув того в спину, двинул за ним. Повозка тем временем только-только развернулась. Лошадь стояла по направлениям к землям Империи, а кучер, отпив из внушительных размеров бурдюка, закупорил его и спрятал под деревянной крышкой. Встретившись взглядом с толстячком, он вежливо поднял черную шляпу с отверстием от пули, вернул ее на лысину и, махнув поводьями, крикнул кобыле:

– Пошла!

Перед воротами на бочонке из-под пива стоял полицейский, тщетно пытаясь переголосить разъяренную толпу, а верный крикун лежал рядом, наблюдая за всем раскрытым третьим глазом. Прогремел оглушительный выстрел. Возникла озадаченная пауза и все уставились на полицейского.

Тот направил вверх дисковый револьвер, из дула которого извивалась тонкая струйка дыма. Убедившись, что все замолчали, он прокрутил диск с патронами и убрал пистолет в кобуру. Точно в этот момент с неба упала птица. Толпа мгновенно отступила назад, а сам блюститель закона свалился с боченка, но быстро поднялся и посмотрел на подстреленный трофей. Дичь была сразу ощипанной, поджаристой, украшенная свежей зеленью, а теперь ещё и пылью. Крикун поднял вытянутую морду, медленно распахнул массивную нижнюю челюсть, длинным языком подполз к угощению и утащил ее в пасть. Взоры людей в одночасье устремились наверх. Там, с верхушки ворот им махал вечно-счастливый Симми и ещё парочка полицейских пародирующие его несуразные движения.

Их свалившийся коллега убрал каску со лба, проклиная идиотов, взобрался обратно на бочонок и попытался принять максимально непринужденный вид, выставив левую ногу вперед и неуклюже сунув большие пальцы за ремень.

– Повторяю в последний раз! – закричал он. – Каждому из вас надлежит все вещи от шпильки до нижнего белья пропустить через вон ту машину, – он попытался указать на нее вальяжным кивком, но чуть не свалился во второй раз.

За ним на четырех колесах возвышалась металлическое нечто, походившее на ребенка, рождённого от неестественного союза подвальной печи и механического экипажа.

– Сейчас по Империи бродит чума, поэтому на территорию Солтиса без проверки никто не пройдет! И даже вы, уважаемая, – он обратился к стоящей впереди всех женщине с сундуками. – Вам придется снять все до последней сережки. Вопросы?

Объект его пристального внимания стояла, оскалив золотые зубы. Ее обливал пот, а дрожащие пальцы немели под весом скопленных пожитков.

– Вопросы? – громче повторил полицейский.

Женщина резко опустила голову вниз, но под весом ожерелий не смогла поднять.

– Приму это за ответ, – он зыркнул в последний раз на нее и обратился к толпе: – Так. Все! Выстроились в очередь!

Толпа со скоростью пьяной улитки начала утрамбовываться в одну линию, в хвосте которой оказались толстячок и его друг в котелке.

– Ага, – с опаской описал ситуацию Клинт.

– Ну да, – подтвердил его догадку Флин, выглядывая из-за спин вперед.

Раздался громкий звук, точно что-то тяжелое и звонкое повалилось на землю.

– Флин, ты же в курсе…

– Знаю.

– И что мы будем здесь…

– Я думаю.

Первым делом Клинт оглядел гигантскую стену с запада на восток, однако ничего кроме разочарования не увидел. Разочарованно подтянув штаны, он услышал бас от голосов шахтеров со стороны опушки леса.

Живущая на вершине горы Пумп птица, которую парадоксально кличут рыбой за то, что от основания клюва до кончика хвоста та покрыта серебристой чешуей, внезапно пробудилась ото сна. Она высунула из-под крыла морду, навострив остроконечные уши, и когтистой лапой начала нервно разгребать собранное из украденного человеческого мусора гнездо. Откуда-то с земли до нее доносился ржач с перерывами на кряхтение. Птица-рыба помотала головой и спряталась как можно глубже обратно под крыло.

К сожалению Клинт не имел возможности спрятать голову подмышкой. Ор, способный перекричать и стаю крикунов привлек внимание очереди, вынудив всех в одночасье повернуться. И только женщина осталась в горбатой позе, снимая с шеи тяжелые цепи.

– Вы куда прете? – пробовал перекричать приближающуюся толпу полицейский на бочонке, но безуспешно. – Эй! – уже громче, но так же без ответа. Спрыгнув вниз, он подобрал камень и броском попал в волосатое плечо одного из компании. Тот остановился. Идущие за ним мужики не заметив этого, врезались ему в спину, столкнув с ног. Все поутихли.

– Вашу-ж мамашу! – завопил он, отплевывая пыль. Его быстро подняли за подмышки.

– Вы куда прете, я спрашиваю? – не переставал полицейский, похлопывая себя по ноге. Крикун тем временем съел половину птицы.

Из толпы вышел офицер в красном мундире с шестью серебряными пуговицами на груди, две из которых свисали на последних ниточках. Он вальяжно прошагал в полусолдатской, полупьяной походке, зачем-то дернул за воротник и сопящим голосом произнес:

– Чей будешь?

Колени совсем недавно властного полицейского подкосились, а череп вжался в тело, пытаясь спрятаться, подобно черепахе в панцирь.

– Виноват. Ч-что вы спросили? – офицер поправил ремень и сплюнул за землю.

– Флин, – шепотом подозвал Клинт, пока все отвлеклись.

– Тише, – отмахнулся тот. – Хочу послушать.

Толстяк вздохнул и, взяв его за шкирку начал отходить назад, не сводя взгляда с толпы.

– Легче… – широкая ладонь прикрыла рот Флина.

Они отошли назад от очереди, боком, точно очерчивая линию квадрата, перешли на сторону группы мужиков и осторожно примкнули к ним.

– Они два дня работали, чтоб ты мог жопу греть. А я! – он помпезно ткнул пальцем в свою грудь так, что чуть не проткнул ее. – Следил за ними и всячески поддерживал.

– Но ведь указ…

– Закрой рот и от… Ик! Ух ты!.. Талия тебя дери… А? А, да. Поднимай ворота! – приказал офицер и с распростертыми объятиями вернулся к толпе мужиков. Поднялся общий гул, и вся компания тут же обнялась.

Полицейский прижимал кулак к груди, пока офицера не проглотила радостная толпа. Как только это произошло, он сорвался с места к краю ворот и в расположенную там говорильную трубу приказал людям наверху поднять ворота. Массивный кусок металла начал свой медленный подъем к небу.

– А ты уверен, что нас не выкинут отсюда? – с опаской спрашивал Флин, протискиваясь глубже в толпу.

– Смотри, – Клинт остановился рядом с одним из мужиков и закинул руку ему на плечо. – Эй! – весело закричал он.

– Эй-хей, – весело поддержал его незнакомый угольщик. Клинт повернулся к своему другу.

– Просто кричи веселей и делай вид, что ты здесь давно. Так обычно друзей и заводят.

Флин немного замешкал, осмотрев людей вокруг себя, он заполнил воздухом легкие и опробовал метод толстяка на стоящим справа. Тот уставился прямо на него. В одном глазу горела ненависть, а во втором полное отсутствие понимания ситуации.

– Эй? – с наигранной радостью спросил Флин.

Недовольный работяга прямо расцвел в сияющей улыбке.

– Хэ-хей! – завопил он, а другие вторили.

В его правой руке появился череп какого-то зверя. Мужик зубами откупорил крышку из места, где раньше находился нос, сделал пару глотков и всучил самодельную флягу другу, которого, казалось, знал уже тысячу лет.

Флин переглядывался с ее пустыми глазницами и будто бы извиняясь, пожал плечами и сделал большой глоток. Приятная, сладковатая и в тоже время обжигающая жидкость протекла по горлу. Краски мгновенно запестрили яркостью, а общая непонятная какофония обрела приятную ритмику. Сам того не заметив, Флин закачался с толпой в одном темпе. Ещё глоток – он уже непонятно мямлит, пытаясь попасть в такт песне. Ещё один – он в один голос поет о ненаглядных лунных реках.