Золотой крейсер, или Как куклы стали птицами. Часть 1

Затем…

Затем произошло нечто необъяснимое, о чем, если кого и стоило бы спросить, то именно Достаточно Честного Кота. Но это было не столько странно, сколько незначительно, и не спровоцировало реакции ума, когда он требует спасительного срочного ответа.

Все произошло обыденно и реально.

Достаточно Честный Кот просто встал. Всего лишь поднялся на все свои четыре лапы. Однако это был не совсем Достаточно Честный Кот. Зверь неуловимо преобразился – громадный кот принял в себя пластику идеально высеченных пропорций эллинской скульптуры, изящество смертоносной машины, выпущенной зачем-то не на поприще охоты, но на поприще красоты и философии.

Зверь потянулся, сгоняя нечто, подобное сну, но не сон, он ведь не спал, сгоняя нечто внешнее, иллюзорное, некий покров, скрывающий реальность.

«А он реальный! Опасный и РЕАЛЬНЫЙ! Все происходящее – реально! И то, к чему он нас толкает – это все – реально!» – вихрем, зачаровывая, пронеслось в голове дриады.

«Кто ты, что так меняешь облик? – задалась она вопросом, – Что это, вообще, за день такой? Что творится? Неужели смерть хранительницы предвосхищает погружение в хаос?»

Благородный блеск густой черной шерсти буквально гипнотизировал девочек. Раскрыв рты, они неосознанно жались друг к дружке, не ведая того, участвуя в древнейшем таинстве – таинстве страха. И виной тому стала открывшаяся реальность зверя, донельзя странная реальность. Впервые они испытали его, необъяснимый страх, тот, что старше животного – мистический. Вкусили один на всех, издревле повязывающий не хуже крови, течет ли та в венах родства, или запеклась на ладонях.

Ветер новыми и новыми порывами накидывал широкие мазки на свой недобрый холст, и никому не хотелось подсматривать за работой мастера. Не умея чувствовать прохладу, они ежились, словно ощущали ее, тревожно переглядываясь друг с другом. Мишель косилась, то на Маргошу, то на Эньо, то на дриаду, Черная Рок-н-Ролл Мама прижала к себе Олененка.

– Водонапорная башня, – наконец, произнес Достаточно Честный Кот, и странный образ, так внезапно проступивший в нем, стал меркнуть.

Некоторое время он пробовал на вкус ветер, по-кошачьи щуря наполненные не звериным умом глаза.

– Красотка еще не видит ее, но на вашем месте я бы уже рвал когти! Мадам в ладах с ночными пространствами, а башня – это весьма близко.

– Вы имеете ввиду, то, что она… – подала голос Зюка, но тот раздраженно перебил:

– Да, да! Именно! Она очень скоро будет тут, а потом – там, где будете вы! Поторопитесь и с принятием решения, и с его осуществлением! И… – кот задумался, и в очередной раз расплылся в улыбке, – И, в конце концов, все будет хорошо!

– Я боюсь! – простонала Пуговка, и голос ее утонул в порыве ветра, разбавленного отсветом далекого фонаря.

– Ладно, малявка, – Жужа, сама впервые в жизни боровшаяся с накатывающим, настоящим, не игрушечным, ощущением опасности, попробовала ее подбодрить, – Не бойся, я с тобой! – и положила той руку на плечо.

– Сама ты малявка! – отрезала Пуговка, неожиданно, даже для себя, раздраженно скинув с себя Жужину руку.

– Ты чего? – опешила Жужа.

– Ничего! Сама боишься, а меня обзываешь! – насупившись, ответила Пуговка, украдкой поглядывая на подруг.

– Да ладно тебе! – Жужа сделала шажок в сторону и чуть не скатилась с холмика.

– Девочки, прекратите! Лучшего времени нельзя выбрать? – осадила их Жануария.

– Что ж, – не вполне уверенная в собственных силах, в силах их маленькой компании, Споменка, взглянула в сторону танцующих на ветру недобрых деревьев, покосилась на кота, – Наверное, я верю тебе. Хотя все это и донельзя странно, мы пойдем.

«А все-таки, зачем ей мы?» – все больше недоумевала дриада, – «Странно до жути!»

– И, давайте-таки, скорее, спине щекотно! Она, действительно, идет! – Рок-н-Ролл Мама с тревогой покосилась в сторону невидимой башни.

– Как же не хочется! – вздохнула Зюка, – Однако, я – «За».

– Не хочу дожидаться ее тут. Я тоже «За»! – сказала Маргоша, с опаской глядя в темноту, скрывающую от них темную башню.

Дриада взглянула на Олененка. Он всегда участвовал в беседах – просто присутствием и откликом взгляда. Иногда трудно было понять, осознает ли он, о чем идет речь, или у него в голове какая-то совсем своя интерпретация. Взглянула, и с ужасом нашла неуловимую перемену в его глазах. Она не смогла бы объяснить, что именно произошло, но по спине прошелся неприятный холодок.

Малыш пытался рассмотреть нечто в той стороне, где, если верить Достаточно Честному Коту, должна была выситься водонапорная башня, и дриада поклялась бы, что он действительно что-то там видит.

«Как жаль, что уста твои закрыты!»

– А если заблудимся? – подала голосок, готовая капризничать всю ночь, Пуговка.

– Так глазены для того тебе и вставили, чтоб смотреть! – Жужа раздраженно разбила последнее слово на слоги, – Смотреть и думать!

Малышка вскипела.

– Как будто ты не на той же полке всю свою жизнь провела, что и я! – сердито парировала она, – или, думаешь, что раз в единственном экземпляре, то и ума больше?

– Не просто единственный экземпляр, я авторская кукла! И ты об этом знаешь! Но не в том суть!

– Я серьезно, а ты: «глазены»! – распалялась Пуговка, – Не в том суть, говоришь суть? А в чем? Поведай!

– Решили уходить – надо идти, а не нюни разводить! А ты только грызню на ровном месте разводишь! – процедила Жужа.

Пуговка чуть не задохнулась от злости.

– Ха! Вы слышали? А кто…

– Хватит! – завопила дриада, – Прекратите! Жужа! Пуговка!

– Я?! – возмутилась малышка, – Ты, что, не слышала? Она же…

– Вы не видите, что творится?! – Споменка еле сдерживалась, чтобы снова не сорваться на крик, и по лицу было видно – ей не по себе, – Вот, никак без мыльных опер?

– Пусть не подначивает! Тогда и не будет никаких… – Пуговка осеклась, встретившись глазами со Споменкой, и фраза повисла неуклюжей и незаконченной. В наступившей короткой тишине дриада поняла, что из-за нервов не обратила внимания на низкое гудение – кот снова улегся, повернувшись к ним задом, и, чем-то довольный, урчал.

– Мы всегда были подругами, – вздохнула дриада, – Мы не сможем друг без друга. Разве не ясно?

– Ой, все! – отрезала Жужа, метнув взгляд на насупившуюся Пуговку, – Умолкаю! Давайте, только уже двигать отсюда!

Первыми с могильного холмика спустились Споменка и Ингрид. За ними, обгоняя их, сиганула фарфоровая Мурочка. Затем Жужа и Зюка. Ветер корявыми пальцами проникал под одежду, вплетался в волосы паричков. От одного вида этого постоянного движения казалось, что холод пробирает до костей.

«До несуществующих костей!» – отметила про себя Рок-н-Ролл Мама и поежилась.

– Может, найдем себе новую хозяйку! – грустно, выдохнула Мишель, – Такую же, только живую!

– Что ты говоришь?! – брови Жануарии вздернулись от негодования, – Нельзя так говорить! Она же и сейчас слышит нас! – и, чуть тише добавила, – И любит!

– Да? – искренне удивилась Пуговка, с сомнением покосилась под ноги.

– У людей есть Бог. Он забирает их в рай. Такие вещи я знаю верно, – авторитетно заявила Рок-н-Ролл Мама.