Станумское озеро. Производственный роман

– Ко-ман-да, – по слогам произнес Кротов, – которая плевать на тебя хотела.

– Будешь плов на работе есть, у нас узбеки приносят…

– Охренеть, чел, будешь жрать плов на работе – вот конечная цель жизни!

– Научишься чикенбургер делать…

– Охренеть, забудь про зарплату в девяносто-сто тысяч, ты будешь бургеры уметь делать. Вот все, что тебе нужно уметь в жизни!..

– Можно повыситься и стать универсалом, менеджером, директором… – понесся Марк.

– Вот это здорово, конечно!..

Друзья долго смеялись, вспоминая этот эпизод, даже немного постояли на месте. Слева в шоссе уже впадала Цветочная улица.

– Кто бы мог тогда подумать!.. – заключил Артенский.

– Да уж, – Кротов сам был в шоке. – Ну а с другой стороны, куда, если не во «Френч»? Меня ж больше никуда не берут…

– Это знакомо, – кивнул Марк.

– И мне нужны деньги. У меня вообще денег нет, я у родителей уже пятый раз занял, – признался Саша.

– Но так-то ты был прав в голосовой, это же халдейская работа.

– То есть бесперспективная и не требующая опыта?

– Да, и превращающая людей в халдеев. Я вот себя уже давно только халдеем и чувствую, – усмехнулся Марк.

– Я надеюсь, меня хоть возьмут туда? – спросил Кротов.

– Я сегодня как раз говорил с Артемом, это наш директор. Он ждет тебя! – подчеркнуто с энтузиазмом произнес Артенский.

– Это хорошо. А сколько, ты говорил, у меня будет зарплата?

Марк принялся рассказывать Саше про так называемые грейды – показатели ставок, из которых можно вычислить зарплату любого сотрудника исходя из его стажа, позиции, национальности и обученности. Затем он примерно рассказал ему про систему работы ресторана: функциональные позиции, первичные[33 - То есть основные. Ср.: вторичные – дополнительные.] обязанности сотрудников, расписание, обеденные перерывы, общую стилистику работы. При этом он отдельно обозначил особенности своего ресторана – УМЦ.

Конечно, Марк немного остерегся приводить другу явные минусы работы во «Френч Фрайз», чтобы не запугивать и не снижать сразу же его мотивацию, – хотя про них он знал все. Впрочем, об одном, касающемся именно УМЦ, Саша тоже уже знал – Марк ведь неоднократно жаловался ему на сокращение часов в связи с плохой погодой. То есть первое, что Кротов должен был узнать про УМЦ, – это сезонный ресторан.

Артенский так увлекся рассказом, что они почти пришли. Позади остались Перевозной проспект, Дуговой проезд и переулок Ветского, названный так в честь человека, который проектировал данный район. А перед Марком и Сашей уже расстилался Войлочный проспект, предшествующий железнодорожным путям.

Эта огромная современная магистраль, по которой с ревом и светом несутся машины, хотя и соседствует с высокой насыпью, но не примыкает к ней вплотную. Далее, если смотреть на север, они действительно сближаются и начинают идти параллельно, пока справа не появится Рудная, – тогда проспект пересекает ее через мост и уходит от путей, а с железной дорогой соседствует уже река. Так вот, в районе шоссе, между магистралью и насыпью, есть некоторое расстояние – оно практически ничем не занято, если не считать несколько стихийно возникших гаражей и заправку. На этом пустыре растут деревья, а вокруг них раскидан мусор. И еще есть небольшая лесенка, которая позволяет подняться к насыпи и поравняться с рельсами. Оттуда открывается совершенно фантастический вид на соседствующую с путями промзону: низенькие крытые склады в неровном свете окрестных фонарей, величественные градирни с бурным потоком испарений, колоннада труб, стоящих, словно стражи, вокруг завода, – наконец, сам завод в кроваво-красном кирпиче, соединенный длинными крылами соседствующих зданий, недоверчивый, мрачный, недоступный, но поблескивающий соединительными металлическими конструкциями, словно он так… оскаливается.

Марк и Саша забрались сюда – именно это место было целью их прогулки, – уставились на яркую игру дыма, тени и блеска, и Артенский поневоле произнес:

– Пойти, что ли, на завод…

– Там как будто неплохие зарплаты, – заметил Кротов.

Оба понимали степень шутки, потому что, судя по всему, их ближайшее будущее точно не здесь. И тем не менее они продолжали зачарованно взирать на промзону, потому что наверняка чувствовали стремную, но привлекательную энергетику этого места, – энергетику самого промышленного города-мегаполиса Станумска. В их районе – Южном – промзон нет. А здесь она вдруг раскинулась перед ними как на ладони. И можно посмотреть свысока. Но только все равно, как ни смотри, промзона никогда не покажется мелкой. Ее таинственное величие подавит любой высокомерный взгляд.

Поэтому Марк и Саша, хотя уже давно не представляли себя работниками какого-нибудь завода, испытали своего рода уважение к раскинувшемуся перед ними незнакомому миру. Они явно побоялись бы заходить в него с другой стороны. А здесь, когда, стоит повернуть голову – и сзади покажутся стоящие строем знакомые дома, можно быть в безопасности, – то есть смотреть на промзону как на дикого зверя в клетке.

– Я ведь когда-то учился на металлурга, – произнес Марк. – Сейчас даже смешно, но теоретически я мог оказаться и здесь, – он кивнул в сторону завода.

– Ну, а что бы тебе это дало, если ты сам этого не хотел? Работал бы на заводе только ради денег – и что дальше? – парировал Кротов.

– Это да. Хотя тебе сейчас тоже нужны деньги.

– Очень нужны. Поэтому я готов устроиться уже куда угодно, даже во «Френч Фрайз».

– Вот видишь. И многим нужны деньги. Многие так и работают.

– К сожалению, да.

– А ты еще и с моей подачи идешь!

– Обалдеть! – рассмеялся Кротов. – Иду во «Френч» по связям!

– Такое время. Хорошо, что хоть куда-то можно пойти.

Пока они спускались обратно, Саша внезапно спросил:

– Марк, а как у тебя с личной жизнью?

– Что ты имеешь в виду? – напрягся Артенский.

– Отношения. Есть кто-нибудь?

– Да нет… – он один раз посмотрел на Кротова, а потом принял отстраненный взгляд, метавшийся из стороны в сторону.

– А что так? – улыбнулся Саша.

– У меня особо нет времени.

– Ну жаль. Отношения – это же классно, здорово. Только представь – ты всю жизнь с любимым человеком…

– Хорошо, если не с лесбиянкой, – отшутился Марк.

– Точно, – Саша рассмеялся в ответ. Потом добавил: – Ну, это просто был неудачный опыт. А так… надо знакомиться, общаться. Если ничего не пробовать, то никогда и не получится.

– Возможно. Я не очень разбираюсь в этом, – признался Марк. – Но это здорово, что ты прошел ту историю. Наверно, было нелегко, – сказал он, вспомнив, что до ноября они не общались почти год. Это время вместило в себя и отношения Саши, и последующий разлад, и очередную попытку учебы, и финальное продолжительное разочарование, на фоне которого они и стали общаться.

– Да, это такое… Но сейчас мне уже пофиг, что было. Вообще наплевать.

– Это правильно.

– Поэтому на твоем месте я бы кого-нибудь нашел.