Станумское озеро. Производственный роман

После окончания школы их пути, казалось, разошлись. Марк по совету родителей – коренных станумчан – пошел учиться на инженера-оператора в металлургической промышленности: управление машинами по добыче руды, расчет местонахождения ископаемых, анализ производственных данных, прогноз и проектирование будущих операций… А Саша… не пошел учиться никуда. Вернее, он попробовал поступить в какой-то колледж на экономиста, но плохо сдал экзамены, вообще быстро разочаровался в идее поступления и решил временно заняться чем-то таким, что было бы ему наиболее интересно. Сашу всегда привлекали технические устройства, гаджеты: их составные части, программы и всевозможные приложения. Он загорелся мечтой разобраться, как все это работает, а не только тратить время на игры.

Так прошел год. Саше постоянно не хватало денег – и он клюнул чуть ли не на первую попавшуюся в поисковиках работу: делать рассылки в социальных сетях и придумывать рекламные слоганы. Платили за это ничтожно мало, символически, даром что его взяли без трудового договора – и Саша неоднократно думал, что лучше бы он поступил. Возможно, тогда родители помогали бы ему гораздо чаще и охотнее. Вот он и решил использовать свой шанс на будущий год.

Саша прошел несколько приемных комиссий в разных университетах и колледжах – и в итоге выбрал направление, показавшееся ему наиболее привлекательным: «Автоматизация технологических процессов и производств». На выходе, впрочем, все равно получался бы инженер.

Кротов в итоге продержался там семестр – слишком сложные физика и математика и унылость самой подачи учебного материала напрочь отбили у него желание продолжать. Похожая ситуация сложилась и через год, и через два года: Саша снова поступал на технические специальности, которые продолжал считать близкими себе по интересам, – но в итоге проучился еще меньше, соответственно, три и два месяца.

Марк к моменту последнего разочарования Кротова в учебе сам уже полтора года как не учился. Вместо этого он работал и развивался в ресторанах сети «Френч Фрайз», куда устроился, еще будучи студентом. У Саши же периоды бурной абитуриентской активности сменялись быстрыми перепадами настроения по мере поступления и течения семестра, далее – полным разочарованием в академической учебе и, как следствие, последующим расторжением учебного договора. А после него наступала какая-то глубокая темная эмоциональная тишина, в которую Кротов погружался вместе со своими желаниями и перспективами. Возможно, он и сам не до конца понимал ее природу; а что он делал в эти периоды, работал ли где-то или сидел дома и разбирался в технике – этого тогда, скорее всего, не знал никто из его окружения, и уж точно не знал Артенский.

В первый год после школы они довольно часто пересекались во дворах и в окрестностях «Южной». Все встречи носили случайный характер. Марк тогда думал больше всего об учебе, поэтому сообщения Кротова – чем тот занимается, чего хочет достичь – если они и были, Артенский мог прослушать и тут же забыть. Даже когда Марк бросил университет, они списались не сразу. Первым написал Кротов. О том, что Марк больше не учится, он узнал через социальные сети и общих знакомых. По-видимому, это показалось ему интересным, и он проявил столь редкую для себя инициативу. Сам он на тот момент «отходил» после второй своей попытки отучиться.

Но и тогда сколько-нибудь значительного взаимодействия не получилось. Они несколько раз списались, снова случайно пересеклись близ своих домов – и все. Саша как будто пропал. Не то чтобы Марк был настойчив в своих попытках возобновить переписку – просто его это удивило.

А в ноябре прошлого года Кротов снова написал – и с тех пор их общение стало уже непрерывным. Почти сразу они договорились о встрече. Когда друзья увиделись, Саша, по мнению Марка, был непохож на себя: впервые рассказал о своих интересах, планах, прошлом и будущем, ответил даже, почему несколько месяцев уклонялся от переписки. Оказалось, Саша был в отношениях – целых полгода. Роман развивался быстро, он даже планировал улететь вместе со своей избранницей из Станумска – если бы все сложилось удачно, в ноябре он бы уже несколько месяцев как жил в другом городе. Но в итоге все закончилось неудачно. Его возлюбленная оказалась в итоге лесбиянкой, да еще и в отношениях на стороне. А Саша был для нее всего лишь экспериментом, с помощью которого она хотела проверить свои наклонности и попробовать что-то новое. Для Саши неприятным моментом стало еще то, что разгорелся конфликт с третьей стороной – той самой пассией лесбиянки. К слову, он до сих пор получает от нее гневно-уничижительные сообщения в социальных сетях.

Когда вся эта история завершилась, Саша попробовал прийти в себя с помощью очередной попытки начать учиться. Не получилось. Тогда он и написал Марку.

С тех пор они начали гулять. Марк как будто действительно оказался неплохим терапевтом для Саши, потому что они стали чем-то вроде закадычных друзей. Несколько раз они пили, при этом Кротов дважды или трижды показательно пьянел после употребления фирменной станумской водки, которую он в шутку называет вторым полезным ископаемым города – после олова, разумеется.

Кротов рассказал о своем увлечении техникой. В периоды разочарований от учебы он действительно большую часть времени проводил дома и лишь изредка – даже скорее не в качестве подработки, а в виде дружеской помощи – помогал знакомым его семьи с настройкой компьютеров. Это приносило ему ничтожный доход, но Саша как будто и не стремился начать зарабатывать больше. Вместо того чтобы, как вариант, устроиться на официальную работу, он посвящал почти все свободное время самостоятельному изучению технических приложений компьютера, а кроме этого… играл. Ну и иногда выходил гулять.

Неудивительно, что в конечном итоге он пришел к осознанию того, что хочет стать каким-нибудь системным администратором или программистом. Он чувствовал, что его к этому тянет, и готов был устроиться даже на самую посредственную работу в данной области и получать мизерную зарплату – лишь бы развиваться и двигаться в направлении своей мечты. Собственно, на момент начала апреля Саша уже четыре месяца как пытался найти такую вакансию: ничтожную в плане денег, но ценную для опыта, – но все безрезультатно. И поэтому Марк, шедший на встречу с другом после работы, готовился услышать очередную сводку неудачных попыток Кротова войти в индустрию высоких технологий и представлял, что скажет в ответ.

Он дождался Сашу у его дома. Кротов вышел с небольшим опозданием. Лишь красные глаза выдавали то, что он просидел как минимум полдня за компьютером. В остальном его облик нисколько не изменился: все те же густые, слегка вьющиеся черные волосы, знакомое выражение спокойствия в карих глазах, вытянутый овал лица, ровная спина и, конечно, характерная «прямая» походка. Только борода разрослась сильнее, немного прикрыв его совсем небольшие колючие щеки, которые выделяются обычно по той причине, что внешне Кротов очень худой.

На нем по-прежнему была куртка в темной расцветке, в которой он проходил всю зиму, хотя, по Марку, она больше осенняя. Вокруг шеи – стильно обмотанный полосатый шарфик; на голову нахлобучена черная шапка. Руки – в карманах куртки. Черные брюки.

Марк в начале апреля уже отошел от тяжелых громоздких одежд – вот и плотную зимнюю куртку сменила более свободная кожанка, и он чувствовал себя в ней идеально для данной погоды. Впрочем, под кожаной курткой еще остался теплый свитер. Потому что, хотя календарь показывал 11 апреля, погода явно не спешила меняться. И если днем уже держалось плюс десять[31 - Здесь и далее – по шкале Цельсия.], то вечером температура все равно опускалась до плюс двух, плюс одного и явственно ощущался холод. К тому же их очередная встреча пришлась на вечер: уже минуло девять часов, а вокруг окончательно стемнело – так что Марк не пожалел, что был одет достаточно тепло.

Когда Саша вышел, они быстро определились, куда пойдут. Грубо говоря, основных направлений у них было два: одно – в сторону железной дороги, другое – к Рудной. Такой выбор естественно обусловлен расположением спального района «Южный», который и по сей день многие с презрением называют Медвежьим углом, или просто Углом. С трех сторон он ограничен: на западе – железной дорогой, на востоке – рекой, а на севере они сходятся и далее на протяжении более километра так и следуют бок о бок. Получается как раз угол, нижняя часть которого, или южная сторона района, растягивается чуть ли не до бесконечности в своей многочисленности новостроек, пока не кончается глухими равнинами, уходя уже совсем в руды. Хотя, как мы говорили выше, и самый этот район те, кто здесь не живет, вполне могут назвать рудами.

Многие вообще считают расположение Южного наихудшим из возможных, потому что треугольная граница река – железная дорога так явно отрезает его от остального города, что автоматом делает это место труднодоступным, а значит, глухим и неприятным. Зато еще сорок лет назад, до начала массовой застройки, будущий Южный просто считался пригородом Станумска, что, кстати, до сих пор отражено в названиях нескольких его магистралей: Загородное шоссе и Загородная улица, Дачный проспект, Песчаная улица, Цветочная улица, Полевая улица, Дорога в Зарудье… Последнее отражает целую местность, которая начинается почти сразу за Рудной и переходит в богатый и самобытный район современного города.

Что касается Марка и Саши, то они выбрали направление к железной дороге, потому что у Рудной обычно всегда холодно, а на улице и без того можно замерзнуть. К тому же это более короткий вариант, а Саша сказал, что не хочет гулять долго. Правда, по представлению Марка, тем для разговора у них предостаточно.

Пока они шли в сторону школы, которая как раз своим фасадом выходит на шоссе, Артенский спрашивал друга о результатах поиска работы. Саша был словоохотлив:

– …и я посмотрел, наверно, около пятидесяти вакансий! Но там везде требуется опыт, и плюс – просто до хрена знаний! – он показал это жестами.

– А что по зарплате?

– Вот здесь очень интересно, – улыбнулся Кротов, припоминая. – Максимальная зарплата, которую я увидел… – вроде сорок две тысячи. И то это только в двух местах! В остальных – стандартная тридцатка. Или даже меньше…

– Это в высоких технологиях, серьезно?!

– Ага. Я даже видел одну вакансию на системного администратора – за двадцать тысяч! И при этом надо знать шесть языков[32 - Саша имеет в виду языки программирования (примеч. авт.).]!

– Офигеть! – произнес Марк, посматривая на горящие уже совсем близко огоньки школы. В их школе свет как будто вообще никогда не выключают – словно хотят подчеркнуть, что учиться никогда не поздно.

Саша, в свою очередь, достал телефон и стал искать:

– Вот!

– А, так это «Просто работа», – произнес Марк, увидев интерфейс приложения. – Там и не такое говно подсунут.

– Видимо, да, – согласился Кротов, продолжая улыбаться.

– В итоге ты ничего не нашел?

– Ну, я откликнулся на парочку вакансий – так, чисто по приколу. Но мне пока не ответили.

– А собеседования? Ты говорил, что в субботу ходил куда-то…

– Ходил. Но меня не взяли, – игриво произнес он.

– А, типа опыта нет?

– Ну да. Может, я им еще чем-то не подошел. Я до этого ходил в парочку мест – там то же самое.

– Все говорят, что нужен опыт, но никто его не дает?

– Да, там тоже говорили про это. И еще что надо минимум три языка знать. А я пока только один знаю и еще один изучаю.

Марк никогда не разбирался в языках программирования, поэтому решил немного сменить тему. В этот момент они, кстати, свернули и в плане направления – пошли по шоссе, прямо к железной дороге. Издали уже виднелось возвышение, послышался гул поезда; еще дальше торчали заводские трубы, на ясном небе появился дым. Артенский хотел предложить пойти дворами, но потом передумал. Вместо этого он, наконец, спросил:

– Так что, «Френч Фрайз»?

Саша радостно закивал, давая понять, что предвидел этот вопрос.

– Я завтра последний день посмотрю – хочется все-таки добить все вакансии. И если не найду, то – да, пойду к вам.

Марк практически не сумел скрыть, что немного доволен неудачными поисками Саши. А может, это и не требовалось. Теперь, после такого ответа, он уже предвидел их совместные смены на УМЦ. В конце концов, если Саша не смог найти работу за четыре месяца, вряд ли он найдет ее за один день.

Внезапно Марку захотелось немного поиздеваться:

– Ты же помнишь, что ты говорил 1 января?

Кротов тут же рассмеялся – он понял смысл вопроса.

– Что ты никогда никому не советуешь идти работать во «Френч Фрайз», – произнес за него Марк и открыл на телефоне голосовую, сделанную под Новый год в формате поздравления общему другу, которого Артенский тоже когда-то агитировал устроиться к нему, еще в прошлый ресторан.

– …во «Френч» никогда не ходи, – донесся из телефона веселый голос новогоднего Кротова, – найди себе любую другую специальность: либо экономика, либо бизнес, либо, черт с ней, инженерия, – которая котируется в этой жизни.Потому что если ты пойдешь во «Френч»…

– …тебе будет очень весело, – прервал его такой же веселый клич Марка, тоже пьяного, бывшего тогда рядом.

– Тебя затянет туда, и ты оттуда не уйдешь, у тебя будет минимальная прожиточная зарплата, и ты будешь всю жизнь жалеть об этом.

– У тебя будет великая команда…