Станумское озеро. Производственный роман

– Если опять начнутся жалобы – что мне, звать тебя?

– Да, – секунду подумав, ответил Кресцев. – Если что, хамите вежливо.

Все заулыбались, услышав знакомый принцип работы, а Паша уже пошел разбираться с формой Богдана.

В это время Света заметила, что в малой зоне не хватает человека, и крикнула:

– А где Шавкат?

Ее вроде бы никто не услышал, но потом из офиса крикнул Артем:

– Он опаздывает! Если что, я помогу.

– Спасибо! – раздалось в ответ.

Начался пик. Пашу пришлось позвать очень скоро, потому что команда попала в запару. Помимо студентов-экономистов, всегда в это время по будням штурмующих «Френч Фрайз», налетели и посетители УМЦ, и обычные прохожие. Кресцев, потряхивая животом, поспешил на выдачу к Лене. А вскоре за ним неуклюжими шагами возник Богдан в рабочей куртке кого-то из ночников, брендированной «Френч Фрайз», – видимо, том единственном, что успел ему отыскать Паша, когда раздался крик о помощи, потому что уличные джинсы остались на нем. Пока Богдан в движении пытался застегнуть явно заляпанную куртку, чтобы хотя бы прикрыть свой свитер, заказов, не считая доставок, было уже с полтабло. Шавкат к этому моменту еще не появился – и Артем, неловкими движениями напяливая на себя фартук, принялся помогать Эле. При этом он уже сразу сказал Минюре и Хану, сколько ему нужно мяса и снеков. Кресцев, в свою очередь, остался руководить на прилавке, уже не успевая дозвониться до Шавката. Все, что он сделал, – написал тому гневное сообщение в общем рабочем чате.

За каких-то полчаса прилавок превратился в карнавал разбросанных пакетов, крышек, трубочек и прочего мусора. Сильно почернел пол, а в зоне розлива текла вода. Под картофельной станцией валялись раздавленные дольки french fries и айдахо; сам металл был весь в соли и хаотично разбросанных упаковках. Под обеими зонами также скопились упаковки, листья салата, кусочки лука; на поверхностях остались пятна от соусов и сок от мяса. Все фритюры заполнились нагаром, в некоторых ваннах из-за него даже не был виден шортенинг[19 - Жир, используемый для жарки замороженной продукции во фритюре.]. Зато масло накапало на части фритюров и участки пола возле них – Хан один раз завертелся и чуть не упал. Наконец, Prima, пережив очередную волну жарок, громко вздыхала на весь ресторан и через вентиляцию выпускала дым в сторону близлежащего сквера.

Леня, отдав последний заказ пика и отдышавшись, отошел попить воды. Вернувшись, он посмотрел на грязный пол, на обувь коллег – и, глядя на Богдана, на весь его образ, с усмешкой сказал:

– А что с формой?

– У меня… форма пропала.

– О… Ну ты сегодня очень красив.

Последовавший смех разрядил обстановку.

– Я на обед, – объявила Света, пришедшая сегодня раньше всех.

Паша, отпустив ее, сказал:

– Надо подмести и помыть пол.

Это поручили Богдану. Вскоре объявился Шавкат – смуглый черноволосый парень, обычно с выражением вечного удивления в глазах. Сегодня, правда, они светились виноватым блеском. Как только он переоделся, его сразу же позвали в офис и заставили писать объяснительную. Выйдя оттуда, он поздоровался прежде всего с Миржалилом и Мирзо и на своем языке принялся, видимо, объяснять им причины своего опоздания, при этом часто смеясь и размахивая руками. К ним присоединился Айнабек и потом Хан. С прилавком Шавкат поздоровался уже более спокойно.

После пика заказы шли умеренно и равномерно. Сотрудники, меняя друг друга, по очереди ходили на обеды. В этом смысле появление Шавката даже в постпиковый период оказалось целесообразным.

В районе 14:00 на прилавке появился Артем.

– Ну, как вы тут? – бодро произнес он.

– Отлично, Артем! – прокричал из окна фасовки Айнабек.

Марышев, улыбнувшись, поймал глазами Марка, так и стоявшего на сборке.

– Маркус, ну что это? – и он устремился поправлять съехавший за время пика воротник футболки Артенского.

– Тема, извини, – опустив голову и ухмыляясь, проговорил тот.

– Пойдем! – он схватил его за руку и повел за собой.

Так Марк покинул прилавок, чтобы помочь директору сделать заказ продукции.

Когда он вернулся, уже наступила смена другого менеджера – Чаровой Ирины. Это довольно высокая женщина, шатенка. Вся ее плотная фигура, кажется, еле помещается в брендированную форму – особенно это заметно по брюкам, демонстрирующим некоторые аспекты комплекции. Впрочем, вольготная мягкая походка вместе с неспешными размахами рук показывают, что она вовсе не считает свой внешний вид сколько-нибудь вульгарным. Даром что ей уже за тридцать и есть ребенок. Работает она поэтому на полставки и чаще появляется в ночь, но сегодня состоялось исключение.

– Ира – в вечер… – задумчиво произнес Леня. Видимо, он тоже не помнил, когда в последний раз видел ее не в ночное время.

В 15:30, кстати, со смены отпустили Лиду – она и так значилась до восемнадцати, гостей было немного, и прилавок справлялся. Ира, стоявшая сбоку, возле касс, заметила, что Лида осталась в зале, скрывшись за терминалами. Потом из служебной зоны вышел Паша, до этого передавший смену как раз Ире. Когда он помахал всем рукой в знак прощания, Лида ушла вместе с ним.

– Они что, встречаются? – тут же обратилась Ира ко всему прилавку. – Она ждала его.

Никто не знал, что ответить. Все либо молчали, либо улыбались.

– Вот педофил. Ей же нет восемнадцати.

Никто из сотрудников не знал про эти отношения, которые, может, и отношениями не были. Вполне возможно, Паше и Лиде просто было по пути. Как бы то ни было, ранний уход Лиды еще раз подтвердил для Марка те особенности и тенденции типичной смены буднего дня на УМЦ, которые он наблюдал уже месяц: подготовка к интенсиву в утренние часы, пик в двенадцать и, соответственно, шквал сотрудников, постепенное затухание пика, относительно ровный поток гостей и, наконец, явное безделье, когда многие сотрудники становятся просто не нужны. Последнее сводится к тому, что половину из них отпускают домой.

Очередной день исключением не стал, тем более что в семнадцать пришли еще два сотрудника. Один из них – Олег Шунтов, невысокий, рыжий, с голубыми волосами и характерной стеснительной улыбкой; он еще школьник. Другой – Кирилл Добненко, повыше ростом, с короткой прической, немного неуклюжей походкой и проявившимися складками недосыпа под глазами. Кирилл приходит сюда из университета напротив.

В семнадцать закончилась смена Светы, и на ее место встал Олег. Кирилл же отправил домой Маржигул. В этот период, с семнадцати до восемнадцати, Ира постаралась по максимуму отпустить всех на обед, чтобы потом заняться очередными перестановками. Так, в восемнадцать отметился на уход Богдан и закончилась смена Лени, чуть позже был отпущен домой Шавкат, которому таким образом решили ответить на его опоздание. В девятнадцать ушли также Эля, на чье место с фасовки перешла Минюра, и Белек – и Марк дополнительно получил в распоряжение кассу. Вскоре Ира сказала отмечаться на уход Алави. В двадцать она хотела сначала отпустить Айнабека и поставить на его место Жанну, но в итоге отпустила Жанну, потому что та стала проситься домой. К этому же времени Игорь закончил выносить необходимую продукцию на разморозку, после чего также ушел. В 20:30 из офиса вышел Артем:

– Ну что, коллеги, всем пока, всем до новых встреч. Не забывайте, завтра я в утро, прошу не опаздывать.

Все как один загудели, прощаясь с директором. Марк инстинктивно тоже обрадовался – он был не против поработать на его смене.

– Маркус, пока. Спасибо, что помог сегодня, – подчеркнул он.

Артенский не устоял перед сладкими интонациями Марышева и в стеснении только легонько поклонился ему.

В двадцать один Ира решила отпустить и самого Марка, хотя он должен был работать еще час. Объяснила она это тем, что «сейчас еще придут „ночники“» – так в компании называют сотрудников ночной смены.

Пока Марк ожидал, когда переоденется Минюра, которую тоже отпустили в девять, в коридоре действительно появился один коренастый мужчина с короткими светлыми волосами, грубыми чертами лица, выступающим подбородком и словно застывшими, безжизненными глазами. Он кое-что жевал. Несмотря на неоднозначную внешность, Марк еще в первую смену безошибочно определил в нем узбека – он таких видел в других ресторанах. Вскоре он узнал и его имя – Сарвар.

– Привет, Марк, – произнес он так невнятно, словно во рту ему что-то мешало.

Артенский, привыкший к такому говору, ответно пожал ему руку. Позже, переодевшись и выйдя из ресторана, он решил набрать Родиона – своего давнего друга-студента, ровесника, обучавшегося уже на четвертом курсе в новомодной области высоких технологий. Чем конкретно Родион там занимается – Марк не узнавал.

Стоило отойти от «Френч Фрайз», как он погрузился во мрак и холод, которые в свете фонарей сквера казались еще более невыносимыми. Одну руку Марк сразу упрятал в карман, другая держала телефон. Скорее бы Родион ответил!..

Наконец вызов состоялся.

– …да меня опять раньше отпустили. В двадцать один. Задолбал этот «Френч Фрайз». Даже на УМЦ какой-то тухляк по вечерам. Скорее бы уже лето и уволиться, – быстро заговорил Марк.

– Настолько все тухло? – раздался понимающий мягкий голос в ответ.

– Ну да. Ладно, я что хотел спросить… Ты же будешь праздновать свой бездик[20 - День рождения (англ.).] в апреле?